Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Ача ҫавсене пурне те корзинки ӑшне тирпейлесе хучӗ те, салтаксен хысна апачӗ хырӑмшӑн мӗнле сиплӗ пуласси ҫинчен шӳт туса каланӑ сӑмахсене итлесе килелле, аслашшӗне вӑлтасем юсама пулӑшма утрӗ.

Мальчик аккуратно уложил все это в садок и, провожаемый крепкими шутками насчет действия на живот солдатской пищи, отправился домой помогать дедушке чинить перемет.

XIV. «Кӗҫӗн чинсем» // Александр Ярлыкин. Валентин Катаев. Пӗччен парус шуррӑн курӑнать. Александр Ярлыкин куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1949

Ромашов мӗн каланине тавҫӑрса илесчӗ тесе унран илтнӗ сӑмахсене пӗрин хыҫҫӑн тепӗрне суйлама тытӑнтӑм, доктор Полярнӑйра службӑра тӑрать тенине ӑнкарса илтӗм.

Я стал перебирать его слово за словом и понял, в чём дело: Ромашов сказал, что доктор служит в Полярном.

Тӑваттӑмӗш сыпӑк // Валентин Урташ, Илпек Микулайӗ. Вениамин Каверин. Икӗ капитан. Валентин Урташпа Николай Илпек куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Ик-виҫӗ ҫул ӗлӗкрех пулсан, ҫак канцелярилле сӑмахсене илтнӗ хыҫҫӑн ман куҫ умне инҫетри-инҫетри сӑрт-тусем тухса тӑнӑ пулӗччӗҫ; халӗ акӑ, тӗрлӗ ӗҫпе те пӑшӑрханупа вӗресе тӑнӑ май, удостоверенине те ним асилмесӗрех кӗсьеме чикрӗм, кӑлӑхах Р. юлташа Управленирен телеграф тӑрӑх Ярославльпе ҫыхӑнма сӗнмерӗм тесе ӳкӗнтӗм.

Два или три года тому назад за этими скупыми канцелярскими словами открылась бы передо мною далёкая дикая линия сопок, освещённая робким солнцем первого полярного дня, а теперь, полный забот и волнений, я машинально сунул удостоверение в карман и, думая о том, что напрасно не попросил Р. снестись с Ярославлем по военному телеграфу, вышел из управления.

Ҫирӗммӗш сыпӑк // Валентин Урташ, Илпек Микулайӗ. Вениамин Каверин. Икӗ капитан. Валентин Урташпа Николай Илпек куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Ҫак сӑмахсене итленӗ чухнехи туйӑма епле каласа парас ӗнтӗ?

Как передать чувство, с которым выслушал я это признание?

Вунтӑххӑрмӗш сыпӑк // Валентин Урташ, Илпек Микулайӗ. Вениамин Каверин. Икӗ капитан. Валентин Урташпа Николай Илпек куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Ҫак пӳлӗмре эпӗ «юрӗ» е «килӗштерейместӗп» тенӗ сӑмахсене манса, канса тӑраттӑм.

В этой комнате я отдыхал от «да» или «нет».

Вунулттӑмӗш сыпӑк // Валентин Урташ, Илпек Микулайӗ. Вениамин Каверин. Икӗ капитан. Валентин Урташпа Николай Илпек куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Илтӗнмеллех каларӑм пуль ҫак сӑмахсене, мӗншӗн тесен вӑл кулса илчӗ те: — Пурӑнатӑрах, — терӗ.

Наверно, я сказал это вслух, потому что она улыбнулась и ответила: — Останетесь живы.

Виҫҫӗмӗш сыпӑк // Валентин Урташ, Илпек Микулайӗ. Вениамин Каверин. Икӗ капитан. Валентин Урташпа Николай Илпек куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Ҫырса пыни шӑлтах ҫакӑнти пек мар та пулӗ, тен, сӑмахсене тепӗр майлӑрах та вырнаҫтарнӑ пулӗ, анчах мӗн калани пӗтӗмпех тӗрӗс, тесе Ромашов пуҫне хума та хатӗрччӗ.

Может быть, текст неточен, слова стоят в другом порядке, но за содержание заметки Ромашов ручался головой.

Вуниккӗмӗш сыпӑк // Валентин Урташ, Илпек Микулайӗ. Вениамин Каверин. Икӗ капитан. Валентин Урташпа Николай Илпек куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Эсир Ленинградра юлассинчен хӑранипе чӗрем ҫурӑлать, ҫавӑнпа ҫырмастӑп-и эпӗ ҫак сӑмахсене?

Разве я посмел бы написать их, если бы не сходил с ума, что Вы останетесь одна в Ленинграде?

Ҫиччӗмӗш сыпӑк // Валентин Урташ, Илпек Микулайӗ. Вениамин Каверин. Икӗ капитан. Валентин Урташпа Николай Илпек куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Ҫак сӑмахсене илтӗнмеллех каларӑм пулас эпӗ, мӗншӗн тесен Берта самантлӑха хӑй салфеткисене пӑрахрӗ те ман ҫинелле алчӑранӑ куҫпа пӑхса илчӗ.

Должно быть, я сказала это вслух, потому что Берта на мгновение оторвалась от своих салфеток и рассеянно посмотрела на меня.

Ҫиччӗмӗш сыпӑк // Валентин Урташ, Илпек Микулайӗ. Вениамин Каверин. Икӗ капитан. Валентин Урташпа Николай Илпек куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Уйрӑлнӑ чух, кирек мӗнле пулсан та, пур сӑмахсене те каламалла — камӑн мӗнле-тӗр те, манӑн пӗлмеллех пулнӑ ӗнтӗ ҫавна!

Расставаясь, непременно нужно говорить все слова — уж кому-кому, а мне-то пора было этому научиться!

Пиллӗкмӗш сыпӑк // Валентин Урташ, Илпек Микулайӗ. Вениамин Каверин. Икӗ капитан. Валентин Урташпа Николай Илпек куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Ҫак сӑмахсене илтсен чӗреме темскер сиввӗн кӗрсе вырнаҫрӗ: «хӑйне уйрӑм ӗҫсем тумалли полк» тет, анчах эпӗ ун ҫинчен ыйтса пӗлес темерӗм, — Лури пурпӗрех каласа паман пулӗччӗ.

Что-то очень холодное медленно вошло в сердце, когда я услышала эти слова: «полк особого назначения», но я не стала расспрашивать, что это такое, — всё равно Лури не ответил бы.

Тӑваттӑмӗш сыпӑк // Валентин Урташ, Илпек Микулайӗ. Вениамин Каверин. Икӗ капитан. Валентин Урташпа Николай Илпек куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Ҫак пурнӑҫра чи малтанхи хут сӑмахсене тулли саспаллисемпе пӗтӗм чӳрече сарлакӑш ҫырса тухнӑччӗ, ҫӗнӗрен ҫӗнӗ ҫынсем пыратчӗҫ те ҫав сӑмахсене вулатчӗҫ, вӗсене тем пекех улӑштарас килетчӗ пулин те нимӗскерпе улӑштарма ҫукчӗ.

Первые в этой жизни слова были написаны жирными буквами во всю ширину окна, всё новые и новые люди подходили и читали их, и ничего нельзя было изменить, как бы страстно этого ни хотелось.

Виҫҫӗмӗш сыпӑк // Валентин Урташ, Илпек Микулайӗ. Вениамин Каверин. Икӗ капитан. Валентин Урташпа Николай Илпек куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Мӗншӗн хамӑр калаҫнӑ сӑмахсене пурне те тепӗр хут калама пултаратӑп-ха эпӗ?

Почему я могу повторить каждое слово нашего разговора?

Иккӗмӗш сыпӑк // Валентин Урташ, Илпек Микулайӗ. Вениамин Каверин. Икӗ капитан. Валентин Урташпа Николай Илпек куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Вӑл сӑмахсене эп ӗмӗрне те манас ҫук.

Его слова мне не забыть вовеки.

24 сыпӑк // Митта Ваҫлейӗ. Лев Кассиль. Аслӑ хирӗҫтӑру. Митта Ваҫлейӗ куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1950

Вӑл ҫав каҫ Хӗрлӗ площадьре, тирпейлӗн пӗркенӗ Ленин мавзолейӗ умӗнче, манпа Игоре каланӑ сӑмахсене эпе кайран та чылайччен аса илсе, ӑсласа ҫӳрерӗм.

Но я долго перебирала в памяти то, что он говорил мне и Игорю в тот день на Красной площади, у бережно укрытого Мавзолея Ленина.

14 сыпӑк // Митта Ваҫлейӗ. Лев Кассиль. Аслӑ хирӗҫтӑру. Митта Ваҫлейӗ куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1950

Сӗтелӗн тепӗр вӗҫӗнче — Игорь, вӑл сӗтел ҫинче ӳпӗнсе, чей ӗҫет, ҫак сӑмахсене илтсен, вӑл ашшӗ ҫине хӗмленсе кайнӑ куҫӗсене ҫӗклерӗ.

Игорь, сидевший за другим концом стола и пивший из блюдечка, стоявшего на столе, чай, поднял на отца загоревшиеся глаза.

14 сыпӑк // Митта Ваҫлейӗ. Лев Кассиль. Аслӑ хирӗҫтӑру. Митта Ваҫлейӗ куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1950

Эпӗ ҫак кӗнекере Александр Дмитриевичран хӑйӗнчен пӗрре кӑна мар илтнӗ сӑмахсене те тупрӑм:

Нашла я в книжечке слова, которые много раз слышала от Александра Дмитриевича:

13 сыпӑк // Митта Ваҫлейӗ. Лев Кассиль. Аслӑ хирӗҫтӑру. Митта Ваҫлейӗ куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1950

Ывӑҫи-ывӑҫипе типӗтнӗ хӗнелҫаврӑнӑш салатать, акӑш-макӑш хыпарсем пӗлтерет, тин ҫеҫ тухнӑ ҫӗнӗ сӑмахсене татти-сыпписӗр акать: «точно», «порядочек», «культурненько».

Он сыпал налево и направо калеными семечками подсолнухов, новыми военными словечками: «точно», «порядочек», «культурненько».

9 сыпӑк // Митта Ваҫлейӗ. Лев Кассиль. Аслӑ хирӗҫтӑру. Митта Ваҫлейӗ куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1950

Ку сӑмахсене каласан эпӗ хамӑр картишӗн решеткисене ярса тытрӑм, вӑл сӑмахсене Сталин йывӑр хурлӑхпа каларӗ, чӑнлӑх ҫинчен тус-йыша анчах ҫапла куҫкӗрет калаҫҫӗ, пире те вӑл ун ҫинчен ним пытармасӑр пӗлтерчӗ.

Я схватилась за решетку ограды у нашего двора, когда это услышала, слова эти Сталин сказал с глубокой печалью, только друзьям говорят правду открыто, и нас он всё сказал без утайки.

8 сыпӑк // Митта Ваҫлейӗ. Лев Кассиль. Аслӑ хирӗҫтӑру. Митта Ваҫлейӗ куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1950

Катя Ваточкина хӑватлӑ сӑмахсене юратать: «Шӑрӑх — акӑш та макӑш», «Кӑмӑл — сӗм-сӗмекке», «Ӗҫ вӗҫӗ-хӗррисӗр», «Ӗҫлетпӗр — калама намӑс» тата та ҫавӑн пек сӑмахсем ун чӗлхи ҫинчен вӗҫсе кӑна тӑраҫҫӗ.

Катя Ваточкина вообще любила выражаться очень энергично: «Жара — смерть», «Настроение — мрак», «Дел накопилось — чистое безумие», «А работа идет — сплошной позор…»

7 сыпӑк // Митта Ваҫлейӗ. Лев Кассиль. Аслӑ хирӗҫтӑру. Митта Ваҫлейӗ куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1950