Шырав

Шырав ĕçĕ:

ҫуллахи (тĕпĕ: ) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Куҫӗсем вара, чи-чи тӗттӗм ахах пекех, ҫуллахи уйӑхсӑр каҫӑн тӳпи пекех, сӗм-тӗттӗм пулнӑ патшан, сӑннисене ҫӳлелле те аялалла тӗллеттернӗ хӑрпӑкӗсем хура ҫӑлтӑрсем таврашӗнчи хура пайӑркасем евӗр курӑннӑ.
Глаза же у царя были темны, как самый темный агат, как небо в безлунную летнюю ночь, а ресницы, разверзавшиеся стрелами вверх и вниз, походили на черные лучи вокруг черных звезд.

II сыпӑк // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 85–143 с.

Юратнӑ вӑл шурӑ питлӗ, хура куҫлӑ, хӗрлӗ туталлӑ хеттей хӗрӗсене ялт-ҫутӑ та самантрах хыпса ялкӑшакан илемӗшӗн, — ҫак илем, нарцисс чечекӗ пек, питӗ ир хӳхӗммӗн ҫуралать те ҫавнашкалах хӑвӑрттӑн шанса сӳнет; пӗтреке хытӑ ҫӳҫлӗ, ал тунисене чӑнкӑрти ылттӑн сулӑсем, хулпуҫҫийӗсене ылттӑн кӑшӑлсем, ура пакӑлчакӗсене, пӗр-пӗринпе ҫинҫе вӑчӑра вӗҫҫӗн ҫыхӑнтарса, сарлака браслетсем тӑхӑннӑ, кӗре, ҫӳллӗ, вӗри филистим пикисене; ҫепӗҫ, пӗчӗк, пиҫӗ, ним ӳпкевсӗр амморей хӗрупраҫӗсене, — юратури шанӑҫлӑхпа пӑхӑнулӑхӗ вӗсен каларӑшсене кӗрсе юлнӑ; хӑйсен куҫӗсене сӑрсемпе вӑрӑмлатакан та ҫамкипе питҫӑмартасем ҫине кӑвак ҫӑлтӑрсем шӑтӑклакан Ассири хӗрарӑмӗсене; Сидонӑн лайӑх юрлама, ташлама, ҫаплах хӑнкӑрмаллӑ параппан аккомпанеменчӗ майӑн арфӑпа, лютньӑпа тата флейтӑпа выляма пултаракан, пӗлӳ илнӗ, хаваслӑ та ҫивӗч ӑслӑ хӗрӗсене; юратура ывӑнма пӗлмен те ухмаха тухсах кӗвӗҫекен сарӑ ӳтлӗ египтянкӑсене; хӗрӳлӗх тути-масине пит лайӑх чухлакан вавилонянкӑсене, — тум айӗнчи ӳчӗ вӗсен мрамор пекех яп-яка, мӗншӗн тесен вӗсем ун ҫинчи ҫӑм пӗрчисене хӑйне уйрӑм пастӑпа пӗтерсе тӑраҫҫӗ; ҫӳҫӗсемпе чӗрнисене вут пек хӗрлӗ сӑрлакан та шальварпа ҫӳрекен Бактри пикисене; чӗмсӗр, вӑтанкӑҫ маовитянкӑсене, — вӗсен тулли кӑкӑрӗсем ҫуллахи чи шӑрӑх каҫ та сулхӑн; вутла ҫунса тӑракан ҫӳҫлӗ, тӗттӗмре ҫутатакан ҫав тери шурӑ ӳтлӗ тимсӗртерех те перекетсӗртерех аммонитянкӑсене; йӗтӗн ҫӳҫлӗ, сенкер куҫлӑ, ӳт-тирӗнчен ачашлӑх шӑрши ҫапса тӑракан черченкӗ хӗрарӑмсене, — вӗсене Баальбек урлӑ ҫурҫӗртен турттара-турттара килнӗ, чӗлхине те вӗсенне Палестинӑра пурӑнакансенчен никам ӑнланакан пулман.
Он любил белолицых, черноглазых, красногубых хеттеянок за их яркую, но мгновенную красоту, которая так же рано и прелестно расцветает и так же быстро вянет, как цветок нарцисса; смуглых, высоких, пламенных филистимлянок с жесткими курчавыми волосами, носивших золотые звенящие запястья на кистях рук, золотые обручи на плечах, а на обеих щиколотках широкие браслеты, соединенные тонкой цепочкой; нежных, маленьких, гибких аммореянок, сложенных без упрека, — их верность и покорность в любви вошли в пословицу; женщин из Ассирии, удлинявших красками свои глаза и вытравливавших синие звезды на лбу и на щеках; образованных, веселых и остроумных дочерей Сидона, умевших хорошо петь, танцевать, а также играть на арфах, лютнях и флейтах под аккомпанемент бубна; желтокожих египтянок, неутомимых в любви и безумных в ревности; сладострастных вавилонянок, у которых все тело под одеждой было гладко, как мрамор, потому что они особой пастой истребляли на нем волосы; дев Бактрии, красивших волосы и ногти в огненно-красный цвет и носивших шальвары; молчаливых, застенчивых моавитянок, у которых роскошные груди были прохладны в самые жаркие летние ночи; беспечных и расточительных аммонитянок с огненными волосами и с телом такой белизны, что оно светилось во тьме; хрупких голубоглазых женщин с льняными волосами и нежным запахом кожи, которых привозили с севера, через Баальбек, и язык которых был непонятен для всех живущих в Палестине.

Чӗкеҫсем, ҫуллахи вӑхӑтра карнис айӗнче пурӑннӑскерсем, паян сахалах пӑшӑрханмарӗҫ: мӗн иртенпех шкул картишӗнче ачасем ҫӳрерӗҫ, тем пирки шавласа тавлашрӗҫ, йывӑҫсем ҫине пӑха-пӑха илчӗҫ.
Ласточки, прижившиеся за лето под карнизом, сегодня были немало встревожены: все утро в школьном дворике толпились ребята, шумно о чем-то спорили и с любопытством поглядывали на их гнезда.

39-мӗш сыпӑк // Валентин Урташ. Алексей Мусатов. Стожар. Валентин Урташ куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Ҫуллахи вӑрманта хурӑн хуппипе упасарри шӑрши кӗрет.
Лесной воздух в летние дни всегда так густо настоен на сосновой коре и папоротниках.

21-мӗш сыпӑк // Валентин Урташ. Алексей Мусатов. Стожар. Валентин Урташ куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Ял ҫинче мӑлатуксен пӗр-пӗрне чӗннӗ сасси янӑраса тӑрать, ҫакӑ вӑл ҫуллахи ырӑ вӑхӑт, утӑ ҫулас вӑхӑт ҫитни ҫинчен ҫынсене пӗлтернӗ пекех туйӑнать.
Молотки перекликались по всей деревне, словно возвещали людям, что пришел лучший месяц лета и самая радостная пора труда — сенокос.

20-мӗш сыпӑк // Валентин Урташ. Алексей Мусатов. Стожар. Валентин Урташ куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Вӑл мӗн юрланине калама та хӗн: вӑл урӑхран шкула ҫӳремелле марри, шыва кӗмелли, ҫырла-кӑмпа пухмалли тата ытти ҫӗрте пӗр тӗслӗ ҫуллахи савӑнӑҫсем ҫитни ҫинчен, пӗлме ҫук, ешӗл ҫеремпе ҫаруран утма, уй-хирпе ҫарана сӑнаса пыма, хурт-кӑпшанкӑсем сӗрленине итлеме ҫав тери лайӑххи ҫинчен юрлать-и тен.
Трудно сказать, что это была за песня: может быть, о том, что не надо больше ходить в школу, что впереди лето с купанием, ягодами, грибами и другими радостями, или просто о том, как приятно шагать босыми ногами по траве, видеть поле, луг, слушать, как гудят пчелы.

15-мӗш сыпӑк // Валентин Урташ. Алексей Мусатов. Стожар. Валентин Урташ куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Надежда Петровна вӗренекенсен ячӗсене асӑнчӗ, вӗсене ҫиччӗмӗш класа куҫнӑ ятпа саламларӗ, унтан вӑл вӗсене ҫуллахи кунсене лайӑх ирттерме ырӑ сунчӗ, класс журналне хупса ура ҫине тӑчӗ.
Надежда Петровна называла все новые имена учеников, поздравляла их с переходом в седьмой класс, потом она пожелала всем хорошо провести лето, закрыла классный журнал и поднялась.

Пӗрре ҫапла вӑл, пӗчӗк чухне, ҫуллахи шӑрӑх кун, кӑнтӑрла тӗлнелле ял аяккинче мӗн пуррине курма тесе килӗнчен тухса кайнӑ.
Как-то он, совсем еще малыш, в жаркий летний полдень ушел от своего дома, чтобы посмотреть, что же там, за околицей деревни.

13-мӗш сыпӑк // Валентин Урташ. Алексей Мусатов. Стожар. Валентин Урташ куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Темшӗн ҫуллахи хӗвеллӗ кун пӗтӗм ҫемйипех Локтевӑри тӑванӗсем патне кайнине асне илчӗ.
Почему-то вспомнился летний погожий день, когда они всей семьей отправились в Локтево, к родне в гости.

10-мӗш сыпӑк // Валентин Урташ. Алексей Мусатов. Стожар. Валентин Урташ куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Акулина ҫеҫ кӗпе аркине пиҫиххи хушшине хӗстерсе ҫӳрет тата дворник ҫуллахи кану вӑхӑтӗнче те хӑйӗн кӗрӗк пиншакне хывмасть.
Только Акулина все ходит с заткнутым за пояс подолом, да дворник не может, даже в летние каникулы, расстаться с полушубком.

IX сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

— Халӗ ӗнтӗ нимӗн те тумастӑп, пӗр утӑм та, Ҫуллахи Сада та каймастӑп: пурпӗрех усӑсӑр — эсӗ вилнӗ!
— Теперь не сделаю ничего, ни шагу, даже не пойду в Летний сад: все бесполезно — ты умер!

XI сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Барон вӑл кӗтнӗ тӗлех килсе ҫитрӗ те Ольга ҫуллахи пекех илемленсе кайни ҫинчен, анчах кӑштах начарланни ҫинчен каларӗ.
Барон застал ее в этом ожидании и сказал, что она опять похорошела, как летом, но что немного похудела.

VII сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Обломов Ольгӑна: Ҫуллахи Садра шӑнса кӑштах чирлерӗм, ҫавна пула икӗ кун хушши килте вӗретнӗ курӑк шывӗ ӗҫсе лармалла пулчӗ, халӗ йӑлтах иртсе кайрӗ, вырсарникун пӗр-пӗрне курассине шанса тӑратӑп, тесе ҫырса пӗлтерчӗ.
Он написал Ольге, что в Летнем саду простудился немного, должен был напиться горячей травы и просидеть дня два дома, что теперь все прошло и он надеется видеть ее в воскресенье.

VI сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

«Шӑп кӑнтӑр тӗлне: тупнӑ вӑхӑт!» — шухӑшларӗ вӑл, Ҫуллахи Сад еннеллӗ ӳркевлӗн утса.
«И в самый обед: нашла время!» — думал он, направляясь, не без лени, к Летнему саду.

V сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

«Юнкунччен кӗтес килмест: сире нумай вӑхӑт хушши курмасан мана питӗ кичем, ҫавӑнпа та ыран виҫӗ сехетре эсир Ҫуллахи Сада пырасса кӗтсех тӑратӑп».
«Не хочу ждать среды (писала Ольга): мне так скучно не видеться подолгу с вами, что я завтра непременно жду вас в три часа в Летнем саду».

Анчах тӗлпулу кунӗсенче вӑл ҫуллахи пекех пурӑнать.
Зато в положенные дни он жил, как летом,

IV сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

— Ҫанталӑк лайӑх пулсан, эпӗ Ҫуллахи Сада уҫӑлса ҫӳреме каятӑп, эсӗ те пыма пултаратӑн, — пӗлтерчӗ Ольга.
— Если ж выдастся хороший день, — заключила она, — я поеду в Летний сад гулять, и ты можешь прийти туда;

III сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Ҫуллахи чечекленекен ырӑ юрату йӑлтах сӳрӗкленнӗ пек, ӑна чечекленме темӗн ҫитеймен пирки вӑл шупкаланса пынӑ пек туйӑнать.
И вся эта летняя, цветущая поэма любви как будто остановилась, пошла ленивее, как будто не хватило в ней содержания.

Шӑпах ҫуллахи вӑхӑт; июль иртсе пырать; ҫанталӑк ҫав тери лайӑх.
Лето в самом разгаре; июль проходит; погода отличная.

Обломов халь шӑпах, тин ҫеҫ анакан ҫуллахи хӗвеле куҫӗсемпе ӑсатса ярса, унӑн хӗрлӗ йӗрӗсемпе киленекен, каҫхи шуҫӑм ҫинчен куҫ илмесӗр, каҫ хупӑрласа килекен енне каялла ҫаврӑнса пӑхмасӑр, ыран ӑшӑпа ҫутӑ пуласси ҫинчен ҫеҫ шухӑшласа тӑракан ҫын евӗрлӗ пурӑнчӗ.
Обломов был в том состоянии, когда человек только что проводил глазами закатившееся летнее солнце и наслаждается его румяными следами, не отрывая взгляда от зари, не оборачиваясь назад, откуда выходит ночь, думая только о возвращении назавтра тепла и света.

X сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Страницăсем:

Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Меню

Статистика