Шырав

Шырав ĕçĕ:

тин сăмах пирĕн базăра пур.

тин (тĕпĕ: тин) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Кӑвак куҫӗсем япала ҫине тӳрех пӑхмаҫҫӗ, малтан вӑрттӑн пӑхса илеҫҫӗ, иккӗмӗш хутӗнче тин вара тинкерсе пӑхаҫҫӗ.
Серые глаза не вдруг глядели на предмет, а сначала взглядывали украдкой, а во второй раз уж останавливались.

III сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Ирхи апатпа канашлу виҫӗ сехетре тин вӗҫленчӗҫ, палатӑна ҫитме ӗлкӗреес ҫук ӗнтӗ, ыран — шӑматкун, департамента кӗртмеҫҫӗ, ҫавӑнпа ку ӗҫе тунтикуна хӑвармалла пулчӗ.
Завтрак и совещание кончились в три часа, в палату идти было поздно, а завтра оказалась суббота — присутствия нет, пришлось отложить до понедельника.

II сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Дачӑна тухса кайнӑ кунах Тарантьев темле хут илсе килнине, хӑй ӑна вуласа пӑхмасӑрах алӑ пуснине Обломов халӗ тин аса илчӗ.
Обломов теперь только вспомнил, что в самый день переезда на дачу Тарантьев привез ему бумагу, а он второпях подписал, не читая.

I сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Ольга ӑна кӗтсе тӑрать, ҫитесси пӗр-икӗ чалӑш пек юлсан тин вӑл малалла утма пуҫлать, кайран каллех Обломова хыҫала хӑварать те чарӑнса тӑрать, вара кулса ярать.
Она подождет его, и только он подойдет сажени на две, она двинется вперед и опять оставит большое пространство между ним и собой, остановится и смеется.

XII сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

— Эсир хӑвӑр та манпа килӗшетӗр пулсан, мӗншӗн-ха эсир тин ҫеҫ мана ӳпкелешетӗр? — пӳлчӗ ӑна Обломов.
— За что ж вы упрекали меня сейчас, если сами соглашаетесь теперь со мной? — перебил Обломов.

X сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Обломов халь шӑпах, тин ҫеҫ анакан ҫуллахи хӗвеле куҫӗсемпе ӑсатса ярса, унӑн хӗрлӗ йӗрӗсемпе киленекен, каҫхи шуҫӑм ҫинчен куҫ илмесӗр, каҫ хупӑрласа килекен енне каялла ҫаврӑнса пӑхмасӑр, ыран ӑшӑпа ҫутӑ пуласси ҫинчен ҫеҫ шухӑшласа тӑракан ҫын евӗрлӗ пурӑнчӗ.
Обломов был в том состоянии, когда человек только что проводил глазами закатившееся летнее солнце и наслаждается его румяными следами, не отрывая взгляда от зари, не оборачиваясь назад, откуда выходит ночь, думая только о возвращении назавтра тепла и света.

Халӗ акӑ вӑл ӑнланса илчӗ; Штольц тӗрӗс каланӑ, вӑл тин ҫеҫ пурӑнма пуҫлать иккен-ха.
А теперь она поняла, что он был прав, что она только что начала жить.

IX сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Сӗтел хушшине ларатӑп; унта сухари, хӑйма, тин уҫланӑ ҫу…
Сажусь около стола; на нем сухари, сливки, свежее масло…

IV сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Тата ача чухнехи вӑхӑтпа шкул — ҫак икӗ вӑйлӑ пружина, унтан Обломовсен ҫемйинче вырӑссем нимӗҫ ачине чӗререн савса ачашлани, кайран вӑл Обломовран вӑй-халӗпе те, йӑла тӗлӗшпе те вӑйлӑ пулни вӗсене пӗр-пӗринпе ҫывхартнӑ; кунсӑр пуҫне, пуринчен ытларах, Обломовӑн чӗри таса, ҫутӑ та ырӑ пулнӑ, мӗн лайӑх, мӗн тин ҫеҫ уҫӑлса хӑйне палӑртать, чее мар, яланах ӗненекен ахаль чӗрене хирӗҫ чӗнет, вӑл ҫаксене пурне те юратнӑ.
Притом их связывало детство и школа — две сильные пружины, потом русские, добрые, жирные ласки, обильно расточаемые в семействе Обломова на немецкого мальчика, потом роль сильного, которую Штольц занимал при Обломове и в физическом и в нравственном отношении, а наконец, и более всего, в основании натуры Обломова лежало чистое, светлое и доброе начало, исполненное глубокой симпатии ко всему, что хорошо и что только отверзалось и откликалось на зов этого простого, нехитрого, вечно доверчивого сердца.

— Кирлӗ мар, ан кала, — хирӗҫленӗ Андрей, — эпӗ хамӑн тӑватӑ хутлӑ ҫурт пулсан тин ун патне кайӑп, халӗ унсӑр та пурӑнӑп…
— Не надо, не говори, — возразил Андрей, — я пойду к нему, когда у меня будет четырехэтажный дом, а теперь обойдусь без него…

Килӗнче вӑл тин ҫеҫ ыйхӑран вӑраннӑ-ха, ун вырӑнӗ патӗнче Захарка (кайран чаплӑ камердинер пулнӑ Захар Трофимыч) хатӗр тӑрать.
Он только что проснется у себя дома, как у постели его уже стоит Захарка, впоследствии знаменитый камердинер его Захар Трофимыч.

Е тата сасартӑк ҫӳлтен янӑ асапсем, ҫулӑм юпасемпе ҫӑмхасем килсе тухаҫҫӗ; лере вара, тин виле пытарнӑ шӑтӑк ҫинче, ҫутӑ курӑнса каять, е вӑрманта такам уткаласа ҫӳрет; вӑл, аллине хунар тытнӑ пекех, ҫитменнине тата хӑрушшӑн ахӑлтатать, тӗттӗмре куҫӗсене йӑлтӑртаттарать.
А то вдруг явятся знамения небесные, огненные столпы да шары; а там, над свежей могилой, вспыхнет огонек, или в лесу кто-то прогуливается, будто с фонарем, да страшно хохочет и сверкает глазами в темноте.

Вӑл халь тин хӑйӗн чӗринче улпута хисеплен туйӑмсем ҫуралнине сисрӗ, вара сасартӑк улпута куҫран пӑхма тытӑнчӗ.
Захар почувствовал первые признаки проснувшегося в груди и подступившего к сердцу благоговейного чувства к барину, и он вдруг стал смотреть прямо ему в глаза.

VIII сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Эсӗ тин ҫеҫ сывалтӑн, эпӗ вара сана ҫак вӑхӑтченех вӑрманта тытса тӑратӑп.
Ты только что выздоровел, а я тебя до сих пор в лесу держу.

X сыпӑк // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 3–84 с.

Эпӗ тин ҫеҫ вара Олеся ҫак хушӑра хӑй те ырханланса кайнине уйӑрса илтӗм, куҫӗ таврашӗсене те унӑнне кӑвакрах сӗм ҫапнӑ.
Только теперь я заметил, что и сама Олеся похудела за это время и вокруг ее глаз легли голубоватые тени.

— Акӑ мӗн, Илья Ильич, тин ҫеҫ каларӑр-ҫке-ха: Овчинин патне, унтан — Екатерингофа каятпӑр, терӗр…
— Вот, Илья Ильич, сейчас ведь говорили, что едем обедать к Овчинину, а потом в Екатерингоф…

Вӑл сӗтел еннелле пуҫне пӑрчӗ, унта пуш-пушӑ, чернил та типсе ларнӑ, перо та курӑнмасть, вӑл вара хӑй, тин ҫуралнӑ ача пек, ним пӑшӑрханмасӑр выртнишӗн хӗпӗртерӗ: вӑл шухӑшне те сапаласа пӗтермест, нимӗн те ҫухатмасть…
Он повернул голову к столу, где все было гладко, и чернила засохли, и пера не видать, и радовался, что лежит он, беззаботен, как новорожденный младенец, что не разбрасывается, не продает ничего…

Тин ҫеҫ Парижран илсе килнӗ.
Это только что из Парижа.

Манӑн ӗнтӗ унта халь тин паллакан пӗр чун ҫук, пачпорчӗсен те пирӗн вӑхӑчӗ тахҫанах тухнӑ, ҫитменнине тата вӗсем юрӑхлах та мар.
У меня там теперь и души знакомой нет, да и пачпорта наши просрочены-распросрочены, да еще к тому неисправные.

VII сыпӑк // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 3–84 с.

Олеҫҫӑн таткаланчӑклӑ ӑнлантарӑвне эпӗ нумай вӑхӑт иртнӗ хыҫҫӑн тин, Шарко доктор Сальпетриерти икӗ пациентпа, истерипе асапланакан профессионаллӑ тухатмӑшсемпе, ирттернӗ сӑнавсем ҫинчен тунӑ отчета вуласан ҫеҫ аса илтӗм.
Только много времени спустя я вспомнил сбивчивое объяснение Олеси, когда читал отчет доктора Шарко об опытах, произведенных им над двумя пациентками Сальпетриера, профессиональными колдуньями, страдавшими истерией.

V сыпӑк // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 3–84 с.

Страницăсем:

Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Меню

Статистика