Шырав

Шырав ĕçĕ:

сӑмсине (тĕпĕ: сӑмса) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Лешӗ, типшӗм, вӑрӑм, малалла ӳпӗнсе ларнӑскер, таҫталла вӗҫсе кайма хатӗрленнӗ кайӑк пек туйӑннӑ, тискер кайӑкӑнни пек курпун сӑмсине пӑркаласа, вӑл кимӗ умӗнчи тӗттӗме хурчка куҫӗпе пӑхнӑ, пӗр аллипе руль авринчен ҫатӑрласа тытнӑ, тепринпе — йӑл кулнӑ майӑн чалӑшакан ҫӳхе тутисем ҫинчи сиккеленекен мӑйӑхӗсене турткаласа пынӑ.
А тот, сухой, длинный, нагнувшийся вперед и похожий на птицу, готовую лететь куда-то, смотрел во тьму вперед лодки ястребиными очами и, поводя хищным, горбатым носом, одной рукой цепко держал ручку руля, а другой теребил ус, вздрагивавший от улыбок, которые кривили его тонкие губы.

II сыпӑк // Ҫемен Элкер. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 20–49 стр.

Анчах та Гаврила халӗ ӗнтӗ чӑтса тӑраймарӗ, вӑл хуллен ӗсӗклесе йӗрсе ячӗ, сӑмсине нӑшлаттарса туртма пуҫларӗ, ларкӑч ҫинче шуҫкалама тытӑнчӗ, анчах кӗсменӗсемпе пӗтӗм вӑйран ишмешкӗн тытӑнчӗ.
Но Гаврила теперь уже не мог удержаться и, тихо всхлипывая, плакал, сморкался, ерзал по лавке, но греб сильно, отчаянно.

II сыпӑк // Ҫемен Элкер. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 20–49 стр.

Акӑ чарӑнма пӗлмен, канӑҫсӑр, вут евӗр тӑванӗ Маша, акӑ шухӑшлама юратакан чӗмсӗр Зина Колесова, темскер шӑршлама хатӗрленнӗ пек сӑмсине нӑшлаттаракан Семушкин, ырӑ кӑмӑллӑ Степа Карасев…
Вот неугомонная, беспокойная, как огонек, его племянница Маша; вот рассудительная, молчаливая Зина Колесова; вечно шмыгающий носом, словно принюхивающийся к чему-то Семушкин; добрейший Степа Карасев…

23-мӗш сыпӑк // Валентин Урташ. Алексей Мусатов. Стожар. Валентин Урташ куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Клевер пуҫӗсенчи пыл шӑрши ун сӑмсине кӑтӑкларӗ.
Медовый запах клеверных головок ударил ей в ноздри.

15-мӗш сыпӑк // Валентин Урташ. Алексей Мусатов. Стожар. Валентин Урташ куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Мӗнле сӑлтав иккенне тупма тӑрӑшӑпӑр, Санька, — шурӑ пур катӑкне тӗпреткелесе сӑмсине нӑшлаттаркаласа, васкасах «сӑлтав» шутласа тупрӗ: амӑшӗ кунӗ-кунӗпе хирте, унӑн вара килтине те пуҫтармалла, пахчара та ӗҫлемелле.
Попробуем выяснить, в чем тут первопричина, — кроша мел и шмыгая носом, Санька тут же, на скорую руку, придумал «первопричину»: мол, мать у него целый день в поле, а он и за домом следит и огород копает.

13-мӗш сыпӑк // Валентин Урташ. Алексей Мусатов. Стожар. Валентин Урташ куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Петька чӑкӑлтӑш, аташма юратакан ача, анчах вӑл хӑюллӑ та вӑр-вар ҫаврӑнакан ача мар, тен ҫавӑнпах та вӑл киле час-часах сӑмсине ватса, куҫне кӑвакартса таврӑнать.
Петька был задирист, проказлив, но особой смелостью и сноровкой не отличался и частенько возвращался домой с разбитым носом или синяком под глазом.

5-мӗш сыпӑк // Валентин Урташ. Алексей Мусатов. Стожар. Валентин Урташ куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

— Кӑна та манса кайрӑм вӗт! — терӗ Алексеев, аса илес тесе, сӑмсине маччаналла каҫӑртса.
— Вот уж это забыл! — сказал Алексеев, поднимая нос к потолку и стараясь вспомнить.

IX сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Пӳлӗмре шӑпӑр, хӑмасем, икӗ кирпӗч, пичке тӗпӗ тата икӗ пуленкке пирки каласан, Захар хуҫалӑхӗнче вӗсем питӗ кирлӗ, мӗншӗнне — каламасть; малалла, тусанпа эрешменсем ӑна чӑрмантармаҫҫӗ; пӗр сӑмахпа каласан, Захар хӗрарӑмсем патне кухньӑна сӑмсине чикмест, апла пулсан, хӑйне чӑрмантаракансене те кӑмӑлламасть вӑл.
А что касается веника, досок, двух кирпичей, днища бочки и двух полен, которые он держит у себя в комнате, так ему без них в хозяйстве обойтись нельзя, а почему — он не объяснял; далее, что пыль и пауки ему не мешают и, словом, что он не сует носа к ним в кухню, следовательно, не желает, чтоб и его трогали.

Ванюшка сӑмсине нӑшлаттарса илчӗ, анчах шӑлмарӗ.
Ванюша фыркнул, но носа не утер.

V сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Ольга, пӗрмаях ҫӗрелле пӑхса, пушмак сӑмсине хускатса ларчӗ.
Она все глядела вниз, шевеля носком ботинки.

XI сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Анисья ҫатмана Акулинӑна пачӗ, кӗпи аркине пиҫиххи хушшинчен туртса кӑларчӗ, икӗ пӗҫҫине шарт ҫапрӗ, шӗвӗр пӳрнипе сӑмсине шӑлчӗ те улпут патне кайрӗ.
Анисья передала сковороду Акулине, выдернула из-за пояса подол, ударила ладонями по бедрам и, утерев указательным пальцем нос, пошла к барину.

IV сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Пичӗ унӑн ҫукпа пӗрех; сӑмси ҫеҫ, пысӑках мар пулин те, питӗнчен уйрӑлнӑ пек, е тӗрӗс мар лартса янӑ пек палӑрса тӑрать, кунсӑр пуҫне сӑмси вӗҫӗ каҫӑр, ҫавна пула унӑн пичӗ палӑрмасть; вӑл тӗссӗрленсе, питӗ типсе ларнӑ, ҫавӑнпа та питне асӑрхиччен малтан, сӑмсине асӑрхатӑн.
Лица у ней почти вовсе не было: только и был заметен нос; хотя он был небольшой, но он как будто отстал от лица или неловко был приставлен, и притом нижняя часть его была вздернута кверху, оттого лица за ним было незаметно: оно так обтянулось, выцвело, что о носе ее давно уже получишь ясное понятие, а лица все не заметишь.

VII сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

— Шӑршласа пӑхӑр-ха, мӗнле ырӑ шӑршӑ! — терӗ вӑл, унӑн сӑмсине те сиреньпе хупларӗ.
— Понюхайте, как хорошо пахнет! — сказала она и закрыла нос и ему.

VI сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Ольга хирӗҫ чӗнмерӗ, сирень туратне хуҫса илчӗ те унпа питне тата сӑмсине хупласа шӑршларӗ.
Она молчала, сорвала ветку сирени и нюхала ее, закрыв лицо и нос.

Тепӗр виҫӗ кунтан Андрей, ялти хастарлӑхӗпе, шӑнӑрлӑ аллисем пулӑшнипе, нимле наукӑсӑрах, акӑлчанла та, вырӑсла та унӑн сӑмсине ҫапса ҫӗмӗрчӗ те икӗ князь умӗнче те маттура тухрӗ.
Дня через три Андрей, на основании только деревенской свежести и с помощью мускулистых рук, разбил ему нос и по английскому, и по русскому способу, без всякой науки, и приобрел авторитет у обоих князей.

I сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

— Мӗнле ача пултӑр-ха вӑл пӗрре те хӑй сӑмсине е ыттисене ватмасан? — тенӗ ашшӗ кулса.
— Что за ребенок, если ни разу носу себе или другому не разбил? — говорил отец со смехом.

— Чим-ха, Иван Богданыч, — ӳпкелешнӗ амӑшӗ, — пит-куҫне кӑвакартмасӑр таврӑнманни пӗр кун та иртмест унӑн, нумай пулмасть сӑмсине юн тухичченех ватса килчӗ.
— Помилуй, Иван Богданыч, — жаловалась она, — не проходит дня, чтоб он без синего пятна воротился, а намедни нос до крови разбил.

Чӑнах та-ҫке; вӗсем Андрея илсе килнӗ — анчах мӗнле ҫи-пуҫпа; вӑл атӑсӑр, кӗпине ҫурса пӑрахнӑ, хӑйӗн сӑмсине е тепӗр ачан сӑмсине ватса пӗтернӗ.
В самом деле, привели Андрея — но в каком виде: без сапог, с разорванным платьем и с разбитым носом или у него самого, или у другого мальчишки.

Пурте чылайччен кулаҫҫӗ, юлашкинчен, хуллен-хулленех лӑпланма пуҫлаҫҫӗ: пӗри куҫҫульне шӑлать, тепри сӑмсине шӑнкӑртать, виҫҫӗмӗшӗ чарӑна пӗлмесӗр ӳсӗрет, сурать, аран-аран ҫеҫ каласа хурать:
Долго смеялись все, наконец стали мало-помалу затихать: иной утирал слезы, другой сморкался, третий кашлял неистово и плевал, с трудом выговаривая:

Няня кунӗпех, кунне-ҫӗрне чупкаласа ирттерет: е вӑл ачашӑн хавасланать, е тертленет, е ача ӳксе сӑмсине ҫӗмӗрсе пӑрахасран хӑраса ӳкет, е ачашланнипе кӑмӑлне ҫемҫетет, е унӑн малашнехи пурнӑҫӗ ҫинчен уҫӑмсӑррӑн хурланать: ҫакӑнпа ҫеҫ тапать унӑн чӗри, ҫак шухӑшпа ҫеҫ ӑшӑнать карчӑк юнӗ, ыйхӑллӑ пурнӑҫӗ те аран-аран кӑна тытӑнкаласа тӑрать, ҫаксем пулман пулсан, унӑн ӗмӗрӗ те тахҫанах иртсе кайнӑ пулӗччӗ-и, тен.
И целый день, и все дни и ночи няни наполнены были суматохой, беготней: то пыткой, то живой радостью за ребенка, то страхом, что он упадет и расшибет нос, то умилением от его непритворной детской ласки или смутной тоской за отдаленную его будущность: этим только и билось сердце ее, этими волнениями подогревалась кровь старухи, и поддерживалась кое-как ими сонная жизнь ее, которая без того, может быть, угасла бы давным-давно.

Страницăсем:

Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Меню

Статистика