Шырав

Шырав ĕçĕ:

пӗтем (тĕпĕ: пӗт) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Вӑл ури ҫине сиксе тӑрсан, ӑна Варенька палласа илнӗ, унӑн кулӑшла пит-куҫӗ ҫине, лучӑрканса кайнӑ пальто, калушӗ ҫине пӑхса, мӗн пулнине тавҫӑрса илейменнипе, хӑй сарӑмсӑр кайса ӳкнӗ пулӗ вӑл тесе, кулмасӑр чӑтайман, пӗтем ҫурт илтӗнмелле ахӑлтатса янӑ.
Когда он поднялся, Варенька узнала его и, глядя на его смешное лицо, помятое пальто, калоши, не понимая, в чем дело, полагая, что это он упал сам нечаянно, не удержалась и захохотала на весь дом:

Хупӑлчари этем // Иван Мучи. Антон Чехов. Калавсем. Чӑвашгосиздат, 1940. — 100–125 стр.

Халӑх варринче малти урисене сарса пӑрахса, пӗтем ӳт-пӗвӗпе чӗтресе харкашу пуҫлаканӗ — шӗвӗр сӑмсаллӑ пӑчӑр-пӑчӑр сарӑ ҫурӑмлӑ шурӑ вешле йыт ҫурийӗ ларать.
В центре толпы, растопырив передние ноги и дрожа всем телом, сидит на земле сам виновник скандала — белый борзой щенок с острой мордой и желтым пятном на спине.

Хамелеон // Федор Меценатов. Антон Чехов. Калавсем. Чӑвашгосиздат, 1940. — 89–94 стр.

Пӗтем йӑха ылханнӑ пирӗнне ӗмӗрлӗхех.
Весь наш род проклят во веки веков.

VI сыпӑк // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 3–84 с.

Анчах ак эпӗ вӑрҫӑ пуҫланнӑ тӗле ҫитрӗм те калама чарӑнтӑм, мӗншӗн тесен мӗн курса иртнин вӗҫӗ-хӗррисӗр панорами яриех уҫӑлчӗ те ман куҫ умне, ун айӗнче хама пӗтем пурнӑҫа сӑхлантаракан шухӑш йӑлтӑртатнине куртӑм эпӗ.
Но вот я дошёл до войны и замолчал, потому что беспредельная панорама всего, что мы пережили, открылась передо мной и в её глубине лишь чуть-чуть светилась мысль, которая всю жизнь волновала меня.

Ҫиччемӗш сыпӑк // Валентин Урташ, Илпек Микулайӗ. Вениамин Каверин. Икӗ капитан. Валентин Урташпа Николай Илпек куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Ҫакӑнтан хамӑр карапсем инҫетри те ҫывӑхри тинӗс ҫулӗсемпе килекен союзниксен карапӗсене кетсе илме е Германи конвойӗсене путарма тухса каятчӗҫ, ҫак пӗчӗк хулан пӗтем пурнӑҫӗ мӗнле пулсан та кӗрешӳпех ҫыхӑнса тӑратчӗ.
Из этих мест уходили суда, чтобы на дальних и ближних морских дорогах встречать союзные и топить германские конвои, и всё, что происходило в городке, так или иначе было связано с этой борьбой.

Пиллӗкмӗш сыпӑк // Валентин Урташ, Илпек Микулайӗ. Вениамин Каверин. Икӗ капитан. Валентин Урташпа Николай Илпек куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Анчах эсӗ хӑвна пӗтем пурнӑҫупа манпа ҫыхӑнтӑм тесе ан шутла, ху телейлӗ пулас ҫынна тӗл пулсан, астусах тӑр, ҫавӑнпа пулма сунатӑп та сана.
Но не считай себя связанной на всю жизнь и, если встретишь человека, с которым будешь счастлива, помни, что я этого желаю.

Тӑваттӑмӗш сыпӑк // Валентин Урташ, Илпек Микулайӗ. Вениамин Каверин. Икӗ капитан. Валентин Урташпа Николай Илпек куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

— Халех пӗтем, суятӑп пулсан!
— Чтоб мне пропасть, если вру!

XXXIX. Аркату // Александр Ярлыкин. Валентин Катаев. Пӗччен парус шуррӑн курӑнать. Александр Ярлыкин куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1949

Пурга лӑпланнӑччӗ, пӗтем хула тӑрӑх тем тӑршшӗ чӑнкӑ кӗртсем хыва-хыва кайнӑччӗ.
Пурга улеглась, и весь город был в длинных, протянувшихся вдоль дорог, круто срезанных снежных дюнах.

Виҫҫӗмӗш сыпӑк // Валентин Урташ, Илпек Микулайӗ. Вениамин Каверин. Икӗ капитан. Валентин Урташпа Николай Илпек куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Пӗтем пурнӑҫӑмӑра ӗмӗтленсе тӑнӑ кунӑм ҫитессе шухӑшланӑ-ши?
Думал ли я, что наступает день, которого я ждал всю мою жизнь?

Ҫиччӗмӗш сыпӑк // Валентин Урташ, Илпек Микулайӗ. Вениамин Каверин. Икӗ капитан. Валентин Урташпа Николай Илпек куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Шыв айӗнче ишекен кимӗпе ҫӳрекенсем ку таврашра чи хисеплӗ ҫынсемччӗ — вӑрҫӑ пуҫланнӑ вӑхӑтра вӗсем Ҫурҫӗр флотӗнче пуринчен лайӑх ӗҫлетчӗҫ, анчах вӗсен хисеплӗхӗ унпа кӑна мар, вӗсен йӑлисенчи уйрӑм паллӑсем, пӗр-пӗрин хушшинче калаҫни, йывӑр ҫапӑҫусенче пӗрле пулни, вӗсен пӗрмайлӑхне пӗтем ҫак пӗчӗк хулара кӑтартса тӑрать.
Подводники были главными людьми в здешних местах — и не только потому, что в начале войны они сделали очень много, едва ли не больше всех на Северном флоте, но потому, что характерные черты их быта, их отношений, их напряжённой боевой работы накладывали свой отпечаток на жизнь всего городка.

Хамӑр пӗрле пулкаланӑ чухнехи пӗтем историе асӑма илтӗм.
Я вспомнил всю историю наших отношений,

Вунпӗрмӗш сыпӑк // Валентин Урташ, Илпек Микулайӗ. Вениамин Каверин. Икӗ капитан. Валентин Урташпа Николай Илпек куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Эпир тӑххӑрмӗш сехетре тухса кайрӑмӑр, пирӗнпе пӗрле пӗтем медсанбат ялтан тухрӗ.
Мы выехали в девятом часу, и весь медсанбат снялся вместе с нами.

Тӑххӑрмӗш сыпӑк // Валентин Урташ, Илпек Микулайӗ. Вениамин Каверин. Икӗ капитан. Валентин Урташпа Николай Илпек куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Пӗтем юнӑм пӗр харӑс пит ҫине килсе капланчӗ, питҫӑмартисем чӗпӗтсе кайрӗҫ.
У меня щеки закололо от разом нахлынувшей к лицу крови.

18 сыпӑк // Митта Ваҫлейӗ. Лев Кассиль. Аслӑ хирӗҫтӑру. Митта Ваҫлейӗ куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1950

Шухӑшласа кӑлартӑм: акӑ эпир таврӑнатпӑр, тейӗпӗр, пире 1933-мӗш ҫулхине челюскинецсене ҫӑлакансене кӗтсе илнӗ пек кӗтсе илеҫҫӗ, ҫавсене пӗтӗм халӑх юратса тӑнӑ-ҫке, пурте вӗсем ҫинчен калаҫнӑ, вӗсем пыракан машинӑсем чечекре пытаннӑ, пӗтем Мускав чечекре те листовкӑсемпе, геройсене курма пынӑ хӗрсен платйисемпе шуралса тӑнӑ.
И я придумала, что мы возвращаемся и нас встречают, как встречали героев-лётчиков, спасших челюскинцев, когда эти люди, которых любили все и о которых все говорили, ехали в машинах, покрытых цветами, и вся Москва была белая от цветов, и листовок, и белых платьев, в которых женщины встречали героев.

Саккӑрмӗш сыпӑк // Валентин Урташ, Илпек Микулайӗ. Вениамин Каверин. Икӗ капитан. Валентин Урташпа Николай Илпек куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Анчах вӑл пӗтем пурнӑҫ тӑршшӗпех ун амӑшне юратнӑ, пӗтӗм пурнӑҫӗ тӑршшӗпех — вӑл сахал вӑхӑт мар вӗт.
Но он действительно всю жизнь любил её мать, всю жизнь — не так мало.

Пирӗн пӗтем калаҫу та пилӗк минутран ытла тӑсӑлмарӗ, анчах вӑл мана питӗ нумая пынӑ пек туйӑнчӗ, тӗлӗкре те хӑш чух ҫавӑн пек пулкалать-ҫке.
Весь этот разговор продолжался минут пять, но мне показалось, что он продолжался очень долго, как это бывает во сне.

Маншӑн пӗтем тӗнчипе те унтан ытларах тӗлӗнтерекен япала тупӑнассӑн туйӑнмасть.
Кажется, во всём мире не было вещи более странной, чем он.

Вунтӑваттӑмӗш сыпӑк // Валентин Урташ, Илпек Микулайӗ. Вениамин Каверин. Икӗ капитан. Валентин Урташпа Николай Илпек куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Эпӗ ҫав ӗҫ пирки хамӑн пӗтем пурнӑҫа ирттерсе ярас пулсан та, хӑҫан та пулин ҫав ҫын вӑл пулнине кӑтартса паратӑпах.
Когда-нибудь я докажу, что это — он, хотя бы мне пришлось ухлопать всю свою жизнь.

Ҫирӗм пиллӗкмӗш сыпӑк // Валентин Урташ, Илпек Микулайӗ. Вениамин Каверин. Икӗ капитан. Валентин Урташпа Николай Илпек куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Пӗррехинче эпӗ, таҫтан киле таврӑннӑ чухне, алӑк патӗнче ларакан сӗтел ҫинче, унта почтальонсем пирӗн пӗтем корреспонденцисене хурса хӑваратчӗҫ, «Тӑххӑрмӗш класра вӗренекен А. Григорьева» тесе ҫырнӑ хупӑ ҫыру тупрӑм.
Но вот однажды, вернувшись откуда-то домой, я нашел в подъезде, на столе, куда почтальоны клали всю нашу корреспонденцию, письмо-секретку: «А.Григорьеву девятого класса».

Пӗтем класс пирӗн ҫине пӑхать, урок интереслӗ пулсан та (чукчасен йӑлисемпе пурнӑҫри йӗркисем), Кораблева никам та итлемест.
Весь класс следит за нами, никто не слушает Кораблева, хотя сегодня интересный урок: о нравах и обычаях чукчей.

Пӗрремӗш сыпӑк // Валентин Урташ, Илпек Микулайӗ. Вениамин Каверин. Икӗ капитан. Валентин Урташпа Николай Илпек куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Страницăсем:

Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Меню

Статистика