Шырав

Шырав ĕçĕ:

асапланса (тĕпĕ: асаплан) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Ҫак йывӑрлӑхран мӗнле хӑтӑласси ҫинчен асапланса шухӑшлать вӑл, анчах ӗҫ мӗнле пӗтессе, ун тӗллевне чухлаймасть.
Она мучилась и задумывалась, как она выйдет из этого положения, и не видала никакой цели, конца.

IV сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Ҫавӑнпа Обломов нимле паттӑр ӗҫ тума та, чапа тухма та ӗмӗтленмест, вӑхӑт иртнишӗн те, вӑйӗ ахаль сая кайнишӗн те, хӑй ним те — ырӑ та, усал та туманнишӗн те, пурнӑҫа ним ӗҫсӗр, тӗллевсӗр харама янишӗн те асапланса шухӑшламасть.
И у него не рождается никаких самолюбивых желаний, позывов, стремлений на подвиги, мучительных терзаний о том, что уходит время, что гибнут его силы, что ничего не сделал он, ни зла, ни добра, что празден он и не живет, а прозябает.

I сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Икӗ сехет хушши Ольга асапланса, тӗлӗрнӗ пек выртрӗ, ҫӗрле аташрӗ, ирхине унӑн сӑнӗ шуралчӗ, анчах хӑй лӑпкӑ та хӑюллӑ пулчӗ.
Она лихорадочно вздремнула два часа, бредила ночью, но потом утром встала хотя бледная, но такая покойная, решительная.

VII сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

— Захара ку шухӑша пӑрахтарас пулать, ку сӑмаха тӑрлавсӑр тесе шутлатӑр вӑл, — питӗ пӑлханса та асапланса шухӑшларӗ Обломов.
«Надо выбить из головы Захара эту мысль, чтоб он счел это за нелепость», — решил он, то судорожно волнуясь, то мучительно задумываясь.

Обломов медалӗн тепӗр енне курма пуҫларӗ, ҫавӑнпа асапланса темиҫе хутчен пӗр айӑк ҫинчен теприн ҫине, ҫурӑм ҫине ҫаврӑнкаласа выртрӗ, сасартӑк сиксе тӑрса, пӳлӗм тӑрӑх виҫӗ утӑм ярса пусрӗ те каллех выртрӗ.
Обломов стал видеть другую сторону медали и мучительно переворачивался с боку на бок, ложился на спину, вдруг вскакивал, делал три шага по комнате и опять ложился.

Обломов асапланса хӑйӗнчен хӑй ыйтрӗ: мӗншӗн килнӗ-ха Тарантьев?
Обломов мучительно спрашивал себя: зачем пришел Тарантьев?

унӑн вырӑнӗнче хӑйӗн ырӑ пурнӑҫне майласа ярас шухӑшпа пилӗк ҫул асапланса пурӑнать.
другого и на его падении выстроить здание своего благосостояния.

Ӗненмӗн эсӗ, мӗн тери асапланса ҫитрӗм унпа!
Ты не поверишь, как я измучился с ним!

III сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Эпӗ кунта, хваттер пирки асапланса выртса, ҫурӑма, аякӑмсене ыраттарса пӗтертӗм.
Я тут спину и бока протер, ворочаясь от этих хлопот.

Йӑваш чунӗпе асапланса, вӑл ҫакна ӑнланса илчӗ: унӑн нумай енӗсем кӑштах палӑра пуҫланӑ, анчах вӗҫне ҫитиех аталанайман.
В робкой душе его выработывалось мучительное сознание, что многие стороны его натуры не пробуждались совсем, другие были чуть-чуть тронуты и ни одна не разработана до конца.

VIII сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Обломов, ҫырӑва лӳчӗркесе, пуҫне аллисем ҫине хучӗ, чӗркуҫҫисем ҫине чавсаланчӗ те пӗр вӑхӑт канӑҫсӑр шухӑшсемпе асапланса ларчӗ.
Обломов, комкая письмо в руках, подпер голову руками, а локти упер в коленки и так сидел несколько времени, мучимый приливом беспокойных мыслей.

II сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Ҫур сехете яхӑн вӑл ҫак шутпа асапланса выртрӗ, анчах кайран ҫапла шут тытрӗ: кӑна йӑлтах чей ӗҫнӗ хыҫҫӑн та тума пулать, чейне, яланхи пекех, вырӑн ҫинчех ӗҫме юрать, тата выртса шухӑшлама та ним те чӑрмантармасть.
С полчаса он все лежал, мучась этим намерением, но потом рассудил, что успеет еще сделать это и после чаю, а чай можно пить, по обыкновению, в постели, тем более что ничто не мешает думать и лежа.

Вӑл ӑна хӑлхи патне чаплӑн илсе пычӗ, сехет шакканине итлерӗ, унтан, мрамор пек шупка пӑнчӑллӑ пӳрнипе асапланса, хуппине уҫрӗ.
Он с важностью приложил их к уху, послушал, как они тикают, и затем не без труда отколупнул крышку мраморным ногтем со множеством белых пятнышек, как известно приносящих человеку счастье.

XLV. Ҫиле май // Александр Ярлыкин. Валентин Катаев. Пӗччен парус шуррӑн курӑнать. Александр Ярлыкин куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1949

Эсӗ асапланса лариччен тӳрех кала.
Так ты лучше прямо скажи, чем сидеть и мучиться.

XXXIII. Ушкисем // Александр Ярлыкин. Валентин Катаев. Пӗччен парус шуррӑн курӑнать. Александр Ярлыкин куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1949

Текех вӑл асапланса аташман.
Жара не было.

XXV «Мана вӑрларӗҫ» // Александр Ярлыкин. Валентин Катаев. Пӗччен парус шуррӑн курӑнать. Александр Ярлыкин куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1949

Епле каласа парас иккен тӗл пулнӑ чухнехи пирвайхи минутсене, ун пит-куҫӗнчен пӑхса хам ӑсран кайса тӑнине, чуптунӑ хыҫҫӑн каллех пит-куҫне пӑхса тӑнине, ыйтма тытӑнсах хама-хам пӳлнине епле каласа парас-ши, эпӗ мӗн ҫинчен ыйтни тахҫан, пин ҫул каялла пулса иртнӗ-ҫке, вӑл Ленинградра пурӑннӑ чух мӗнле асапланса выҫӑхни питӗ хӑрушӑ пулнӑ пулсан та, мана курасса шанчӑкне ҫухатнӑ пулсан та, ҫавсем пурте иртнӗ ӗнтӗ, ҫухалнӑ, акӑ халь вӑл ман умра, эпӗ ӑна каллех ыталаса илме пултаратӑп — тупата, кӑна ӗненме те кансӗр!
Как рассказать о первых минутах нашей встречи, о беспамятстве, с которым я вглядывался в её лицо, целовал и снова вглядывался, начинал спрашивать и перебивал себя, потому что всё, о чём я спрашивал, было давно, тысячу лет назад… И как бы ни было страшно то, что она мучилась и умирала от голода в Ленинграде и перестала надеяться, что увидит меня, но всё это прошло, миновало, и вот она стоит передо мной, и я могу обнять её… Господи, этому невозможно поверить!..

Виҫҫӗмӗш сыпӑк // Валентин Урташ, Илпек Микулайӗ. Вениамин Каверин. Икӗ капитан. Валентин Урташпа Николай Илпек куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Вара эсӗ Испание тухса кайрӑн — тупата, ку ӗнтӗ мана асапланса та тертленсе ӗмӗтленни хӑй тӗллӗнех пурнӑҫа кӗнӗ пек туйӑнчӗ.
Тогда ты поехал в Испанию. Господи, это было так, как будто всё, над чем я трудился долгие годы, неожиданно совершилось само!

Ҫирӗммӗш сыпӑк // Валентин Урташ, Илпек Микулайӗ. Вениамин Каверин. Икӗ капитан. Валентин Урташпа Николай Илпек куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Тата ҫав аран палӑракан йӗре те ҫухатас-им ӗнтӗ, тен шӑпах ҫав йӗр Катя асапланса та тертленсе пурӑнакан ҫӗре ертсе пырать-тӗр.
Потерять этот след, слабый, едва заметный, но, возможно, ведущий туда, где она живёт, мучась, потому что проклятая заметка не могла не дойти до неё?

Вунулттӑмӗш сыпӑк // Валентин Урташ, Илпек Микулайӗ. Вениамин Каверин. Икӗ капитан. Валентин Урташпа Николай Илпек куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Хам асапланса утнине утрӑм теме май килсен ҫавӑнталла утрӑм та эпӗ.
Туда я и направился, если можно так назвать эту муку каждого шага.

Тӑххӑрмӗш сыпӑк // Валентин Урташ, Илпек Микулайӗ. Вениамин Каверин. Икӗ капитан. Валентин Урташпа Николай Илпек куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Ыттисем вара чупнӑ май кӑшкӑрсах ӳкеҫҫӗ, эпӗ ҫаплипех вагон айӗнче, суранӑм сурнипе асапланса, ним тума пултараймасӑр ларатӑп.
Другие бежали и падали с криком, а я сидел под вагоном, беспомощный, томящийся от бешенства и боли.

Улттӑмӗш сыпӑк // Валентин Урташ, Илпек Микулайӗ. Вениамин Каверин. Икӗ капитан. Валентин Урташпа Николай Илпек куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Страницăсем:

Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Меню

Статистика