Шырав

Шырав ĕçĕ:

тӑхӑннӑ (тĕпĕ: тӑхӑн) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Часах акӑ инҫетре кимӗ те курӑнса кайрӗ; ҫак кимӗ ҫыран хӗрринелле васкаса ҫывхарчӗ, ун ҫинчен иртнӗ каҫхи пекех тутар ҫӗлӗкне тӑхӑннӑ пӗр ҫын тухрӗ, ҫуҫне вӑл казахсем пек кастарнӑччӗ, чӗн пиҫиххийӗ ҫумӗнче унӑн вӑрӑм ҫӗҫҫи курӑнса тӑрать.
Скоро показалась вдали лодка, быстро приблизилась она; из нее, как накануне, вышел человек в татарской шапке, но стрижен он был по-казацки, и за ременным поясом его торчал большой нож.

Тамань // Николай Пиктемир, Нестор Янкас. Михаил Лермонтов. Пирӗн вӑхӑтри герой. Н. Пиктемирпа Н. Янкас куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑвашкӗнекеиздат, 1964

Пуҫа ҫӗклесе пӑхатӑп: эпӗ пурӑнакан пӳрт тӑрринче ҫивӗтне салатса янӑ хӗр ача тӑра парать, хӑй ярӑм-ярӑм тӑрӑхла кӗпе тӑхӑннӑ арҫури пекех ӗнтӗ!
Я поднял глаза: на крыше хаты моей стояла девушка в полосатом платье с распущенными косами, настоящая русалка.

Кимӗ ҫинчен вӑтам пӳллӗ ҫын сиксе тухрӗ, пуҫне вӑл така тирӗнчен ҫӗлетнӗ тутар ҫӗлӗкне тӑхӑннӑ.
Из нее вышел человек среднего роста, в татарской бараньей шапке.

Ҫӗлӗк тӑхӑннӑ вӑхӑтра штабс-капитан ман пӳлӗме пырса кӗчӗ; вӑл ҫула кайма хатӗрленмест пулас: темӗнле ирӗксӗрленнӗ пек те сиввӗн пӑхать.
Штабс-капитан вошел в комнату в то время, когда я уже надевал шапку; он, казалось, не готовился к отъезду; у него был какой-то принужденный, холодный вид.

Максим Максимыч // Николай Пиктемир, Нестор Янкас. Михаил Лермонтов. Пирӗн вӑхӑтри герой. Н. Пиктемирпа Н. Янкас куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑвашкӗнекеиздат, 1964

Гостиницӑ картишне таса мар ҫи-пуҫлӑ армянсем лавсемпе кӗрсе тулчӗҫ, вӗсем хыҫҫӑн тата ҫул ҫӳремелли пушӑ коляска та ҫитсе чарӑнчӗ: коляска ҫӑмӑл пырать, ӑна питӗ ӑста тунӑ вара, пӑхмашкӑн та вӑл ют ҫӗршывран килнине асӑнтарать, ун хыҫҫӑн венгерка тӑхӑннӑ пӗр пысӑк мӑйӑхлӑ ҫын утса пырать; лакей тесен, вӑл питех те чипер тумланнӑ темелле, чӗлӗмӗн кӗлне пит маттуррӑн шаккаса кӑларнине тата ямшӑк ҫине кӑшкӑркаланине пӑхсан, вӑл мӗнле чинра иккенне тӗрӗсех пӗлме пулать.
Несколько повозок с грязными армянами въехало на двор гостиницы и за ними пустая дорожная коляска; ее легкий ход, удобное устройство и щегольской вид имели какой-то заграничный отпечаток, за нею шел человек с большими усами, в венгерке, довольно хорошо одетый для лакея; в его звании нельзя было ошибиться, видя ухарскую замашку, с которой он вытряхивал золу из трубки и покрикивал на ямщика.

Вӗсен хыҫӗнчен шурӑ ҫӗлӗкне тӑхӑннӑ Казбек курӑнать.
Из-за них выглядывал Казбек в своей белой кардинальской шапке.

Вӑл, ҫав тери пӗчӗккӗ пулнӑран, ҫар форми тӑхӑннӑ ӳссе ҫитеймен илемлӗ арҫын ача пек ҫеҫ курӑнать.
Из-за того, что она была маленькая, выглядела только, как одетый в военную форму, не успевший вырасти красивый мальчик.

Юлашкинчен калани // Леонид Агаков, Александр Артемьев. Борис Полевой. Чӑн-чӑн этем ҫинчен ҫырнӑ повесть. Леонид Агаковпа Александр Артемьев куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1950

Полк командирӗ, пӗчӗк те вӑрт-варт ҫаврӑнкалакан, пиҫиххине хыттӑн ҫыхса лартнӑ, вӗр-ҫӗнӗ кӑвак комбинезон тӑхӑннӑ ҫын, тӳррӗнех: паян эпӗ ҫыхӑнуллӑн нимӗн те каласа пама пултараймастӑп, паян ултӑ сехетренпех аэродром ҫинче ирттертӗм, виҫӗ хутчен сывлӑша хам та хӑпартӑм, халӗ ура ҫинче аран тӑратӑп, терӗ.
Командир полка, маленький и шустрый, с туго затянутым ремнем, одетый в новенький синий комбинезон человек, сказал прямо: сегодня я ничего связного рассказать не смогу, сегодня с шести утра нахожусь на аэродроме, три раза сам поднимался в воздух, сейчас еле стою на ногах.

Анчах сасартӑк ҫав тусла сӑнсем хушшинчен Оля сӑнӗ — офицер гимнастёрки тӑхӑннӑ ырханкка яш йӗкӗтӗнни пек ӗшенчӗклӗ те пысӑк куҫлӑ сӑнӗ палӑрса тухса, пурне те хупласа лартрӗ.
Но вот среди этих дружеских лиц возникло и сразу их заслонило лицо Оли, худощавое лицо подростка в офицерской гимнастерке, с большими усталыми глазами.

8 сыпӑк // Леонид Агаков, Александр Артемьев. Борис Полевой. Чӑн-чӑн этем ҫинчен ҫырнӑ повесть. Леонид Агаковпа Александр Артемьев куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1950

Пӗр ирхине кӗретӗп те вӗсем патне — хальхи пекех куҫ умӗнче-ха: Бэла хура пурҫӑн бешмет тӑхӑннӑ, кравать ҫинче ларать, шуралса кайнӑ хӑй, салху: эпӗ хӑрасах ӳкрӗм.
Одно утро захожу к ним — как теперь перед глазами: Бэла сидела на кровати в черном шелковом бешмете, бледненькая, такая печальная, что я испугался.

Бэла // Николай Пиктемир, Нестор Янкас. Михаил Лермонтов. Пирӗн вӑхӑтри герой. Н. Пиктемирпа Н. Янкас куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑвашкӗнекеиздат, 1964

«Ахаль мар вӑл кольчуга тӑхӑннӑ, вӑл мӗн те пулин тӑвасшӑнах», — тесе шухӑшларӑм эпӗ.
«Недаром на нем эта кольчуга, — подумал я, — уж он, верно, что-нибудь замышляет».

Хӑй ҫине вӑл офицерсен эполетсӑр сюртукне уртса янӑ, пуҫне черкессен лапсӑркка ҫӗлӗкне тӑхӑннӑ; Сӑнран пӑхсан ӑна пӗр аллӑ ҫулалла ҫитнӗ темелле; хӗвелле пиҫӗхнӗ пит-куҫӗ вӑл Кавказ леш енчи хӗвелпе тахҫанах паллашнине кӑтартать, вӑхӑтсӑр кӑвакарнӑ мӑйӑхӗ те унӑн ҫирӗп уттипе, маттур сӑн-сӑпачӗпе килӗшсех каймасть.
На нем был офицерский сюртук без эполет и черкесская мохнатая шапка. Он казался лет пятидесяти; смуглый цвет лица его показывал, что оно давно знакомо с закавказским солнцем, и преждевременно поседевшие усы не соответствовали его твердой походке и бодрому виду.

Тӗлӗнмелле тата: ҫак гимнастёрка тӑхӑннӑ, ывӑнчӑк куҫлӑ, хӑй нихҫан та курман хӗр уншӑн малтанхинчен, хӑй пӗлнинчен хаклӑрах пулнӑ.
И странно: девушка в гимнастерке, с усталыми глазами, какую он никогда не видел, была ему ближе и дороже той, какую он знал.

4 сыпӑк // Леонид Агаков, Александр Артемьев. Борис Полевой. Чӑн-чӑн этем ҫинчен ҫырнӑ повесть. Леонид Агаковпа Александр Артемьев куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1950

Вӑл офицер формине тӑхӑннӑ ырхантарах та илемлӗ арҫын ача майлӑ пулнӑ.
Она походила на худенького хорошенького мальчика, одетого в офицерскую форму.

Унта та кунта, пӗчӗк чӳречесен тӗксӗм кантӑкӗсем хыҫӗнчен, кӑвак кӑшӑллӑ картуз тӑхӑннӑ ҫар ҫыннисем курӑннӑ, ҫырмалли машинкӑсем шӑлтӑртатнӑ; пӗр ҫуртра, пур проводсем те пухӑнса кӗнӗ ҫӗрте, телеграф аппарачӗ пӗр пеккӗн шаккаса тӑни илтӗннӗ.
То тут, то там за тусклыми стеклами маленьких окошек мелькали военные в фуражках с голубыми околышами, трещали пишущие машинки, а в одном домике, куда стекалась вся паутина проводов, слышалось мерное потрескивание телеграфного аппарата.

1 сыпӑк // Леонид Агаков, Александр Артемьев. Борис Полевой. Чӑн-чӑн этем ҫинчен ҫырнӑ повесть. Леонид Агаковпа Александр Артемьев куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1950

Ҫыру миххисем тултарнӑ кузовра, ҫӗнӗ хаҫатсен ҫыххисем ҫинче, ытти пур япаласемпе пӗрлех сулӑнкаласа, ҫуллахи гимнастёрка тата кӑвак кӑшӑллӑ картуз тӑхӑннӑ икӗ ҫар ҫынни ларса пынӑ.
В кузове, набитом кулями с письмами, на пачках свежих газет, подскакивая и раскачиваясь вместе со всем грузом, сидели двое военных в летних гимнастерках и фуражках с голубыми околышами.

Стручков тухса кайнӑ-кайманах, Мересьев выртнӑ ҫывӑрмалли пӳлӗме шкул начальникӗн политика енӗпе ӗҫлекен заместителӗ подполковник Капустин, лутра та илемлех мар, хӑй ҫинче ҫыпӑҫусӑр ларакан ҫар тумтирӗ тӑхӑннӑ, пысӑк куҫлӑхлӑ ҫын пырса кӗчӗ.
Вскоре после Стручкова, почти вслед за ним, в спальню, где лежал Мересьев, вошел замполит школы подполковник Капустин, коротенький и нескладный человек в толстых очках, в плохо пригнанной, мешковато сидевшей на нем военной форме.

10 сыпӑк // Леонид Агаков, Александр Артемьев. Борис Полевой. Чӑн-чӑн этем ҫинчен ҫырнӑ повесть. Леонид Агаковпа Александр Артемьев куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1950

Хӑмӑт пеккисене аван тунӑ мӗн, вӗсем протезсене рычажоксем ҫумне таччӑн ҫыпӑҫтарнӑ, урасене ача чухне коньки тӑхӑннӑ пек пулнӑ.
Конструкция оказалась удачной, хомутики упруго и прочно прижимали протезы к рычажкам, и он чувствовал их, как в детстве чувствовал под ногой хорошо пригнанный конек.

Уншӑн кунта пурте — япаласем те, ҫынсем те тӑван пек ҫывӑх пулнӑ: кивӗ, куштӑрканӑ, вӑрҫӑ пуҫланнӑранпа тӗссӗрленнӗ сӑран реглансем, йытӑ тирӗнчен ҫӗленӗ унтӑсем тӑхӑннӑ, хӗвелпе пиҫнӗ; сассисем ҫӗтнӗ савӑнӑҫлӑ ҫынсем — тӑван; авиаци базин сӑмсана ҫуракан вичкӗн те тутлӑрах шӑрши ҫапнӑ сывлӑш, ӑшӑтакан моторсен кӗрлевӗпе тата вӗҫсе каякан самолётсем тикӗссӗн кӗрленӗ сасӑсемпе тулнӑ сывлӑш — тӑван; ҫулланса пӗтнӗ комбинезонсем тӑхӑннӑ, ураран ӳкес пек ывӑнса ҫитнӗ техниксем; хӗвелпе бронза тӗслӗ пуличченех пиҫсе ларнӑ хаяр инструкторсем; метеорологи будкинчи хӗрлӗ питлӗ хӗрсем; команднӑй пункт ҫуртӗнчи кӑмакаран йӑсӑрланса тухакан кӑвак тӗтӗм; зуммерсем нӑйлатни тата телефонсем хыттӑн шӑнкӑртатни; фронта тухса каякансем «асӑнмалӑх» чиксе кайнипе столовӑйсенче кашӑксем ҫитменни; тӗрлӗ тӗслӗ карандашсемпе ҫырнӑ «боевой листоксем», сывлӑшра хӗрсем ҫинчен шухӑшлакан ҫамрӑк лётчиксенчен тӑрӑхласа тунӑ карикатурӑсем; вӗҫмелли уйри самолёт кустӑрмисемпе урлӑ та пирлӗ чӗркелесе пӗтернӗ, шӑнса ларнӑ хӑмӑр тӗслӗ пылчӑк; тӑварлӑрах сӑмахсемпе тата авиаци терминӗсемпе хутӑштарнӑ хаваслӑ калаҫу — ҫаксем пурте уншӑн ҫывӑх, хӑнӑхнӑ япаласем пулнӑ.
Родная обстановка, родные люди в старых, шершавых и выгоревших за войну кожаных регланах и в собачьих унтах, загорелые, хриплоголосые, веселые; родная атмосфера, пропахшая сладковатым и острым запахом авиационного бензина, наполненная ревом прогреваемых моторов и ровным, успокаивающим рокотом летящих самолетов; чумазые технари в замасленных комбинезонах, сбившиеся с ног; сердитые, загоревшие до бронзового цвета инструкторы; румяные девчата в метеорологической будке; сизый слоистый дым лежанки в домике командного пункта; хрипенье зуммеров и резкие телефонные звонки; недостаток ложек в столовой, забираемых «на память» отъезжающими на фронт; боевые листки, написанные цветными карандашами, с обязательными карикатурами на юнцов, мечтающих в воздухе о девушках; бурая мягкая грязь летного поля, вкривь и вкось исчерченная колесами и костылями, веселая речь, приправленная солеными словечками и авиационными терминами, — все это было знакомое, устоявшееся.

Анчах фотографи ҫинчи, ешерекен улӑхри чечексем хушшинче ларакан Ольӑна мар, темле ҫӗнӗ, халиччен палламан, ывӑннӑ, хӗвелте пиҫнипе пит ҫӑмартисем улаланнӑ, тутисем таткаланса кайнӑ, тарланипе витӗрех тӑвар ҫапнӑ гимнастерка тӑхӑннӑ, аллине кӗреҫе тытнӑ, таҫта лере, Сталинград ҫывӑхӗнчи ҫеҫен хирсенче ӗҫлекен Ольӑна курчӗ вӑл.
Но не Олю, что сидела на фотографии среди ромашек на цветущем лугу, а какую-то новую, незнакомую, усталую, с пятнистыми от загара щеками и потрескавшимися губами, в просоленной гимнастерке и с лопатой в руках, где-то там в степях, под Сталинградом.

5 сыпӑк // Леонид Агаков, Александр Артемьев. Борис Полевой. Чӑн-чӑн этем ҫинчен ҫырнӑ повесть. Леонид Агаковпа Александр Артемьев куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1950

Страницăсем:

Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Меню

Статистика