Шырав

Шырав ĕçĕ:

тӗксӗм сăмах пирĕн базăра пур.

тӗксӗм (тĕпĕ: тӗксӗм) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Унсӑрӑн ӳт-пӳпе йӑпанни-киленнисем, илемлӗхпе тӗлӗнни-савӑннисем те кичем, тӗксӗм, йӗрӗнмелле; унсӑр чӗре тасалӑхӗ ҫук, ӳт-пӳ тасалӑхне пӑсакан ултав ҫеҫ.
Без него наслаждение телом, восхищение красотою скучны, мрачны, гадки; без него нет чистоты сердца, есть только обман чистотою тела.

6 // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Акӑ суд; судьясем — тӗксӗм те кичем стариксем; халӑх хавхаланса, хӑйне хӑй манса кайма пултарать, стариксем вара ӑна-кӑна пӗлмеҫҫӗ.
Вот суд; судьи — угрюмые старики: народ может увлекаться, они не знают увлеченья.

2 // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Ытла та тӗксӗм эсир.
Вы ужасно пасмурны.

XV // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Хӗвелпе ӑшӑннӑ ҫеҫен хире ӗнтӗ тӗрлӗ курӑксен тутлӑ шӑрши сарӑлчӗ, ҫулса пӑрахнӑ курӑксен шӑрши ҫул ҫинчи ӑшӑ тусан шӑршипе хутшӑнчӗ, инҫетри тавракурӑм хӗрри ӑрша витӗр тӗксӗм кӑваккӑн курӑнма пуҫларӗ, — Дон леш енчи хӑй палламан, анчах ҫапах та ҫав тери тӑван ҫеҫен хире Варя курса тӑранми пӑхса пырать.
А нагретая солнцем степь уже дышала всеми ароматами разнотравья, пресно примешивался к запаху скошенных трав запах теплой дорожной пыли, нечетко синели тонущие в мареве нити дальних горизонтов — и жадными глазами оглядывала Варя незнакомую ей задонскую, но все же бесконечно родную степь.

XXV сыпӑк // Мирун Еник, Владимир Садай, Александр Яндаш. Михаил Шолохов. Уҫнӑ ҫерем: роман. Иккӗмӗш кӗнеке. Мирун Еник, Владимир Садай, Александр Яндаш куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1963.

Анчах хӑй, Давыдова колхоз стройне курайманнине тарӑна тата шанчӑклӑ пытарма пултарайман, вӑл, ҫав курайманлӑх; унӑн е асӑрхаймасӑр каласа янӑ сӑмахӗнче, е скептикла куллинче палӑрнӑ, е хӗретсе хуратнӑ хурҫӑ пек йӑлтӑркка тӗксӗм кӑвак куҫӗсенче урнӑ пек ҫиҫе-ҫиҫе илнӗ те ҫавӑнтах ҫухалнӑ.
Но ненависть к Давыдову и к колхозному строю он не мог глубоко и надежно запрятать, временами, помимо его воли, она прорывалась у него то в неосторожно сказанном слове, то в скептической улыбке, то бешеными огоньками вспыхивала и тотчас гасла в темно-синих, как вороненая сталь, глазах.

VII сыпӑк // Мирун Еник, Владимир Садай, Александр Яндаш. Михаил Шолохов. Уҫнӑ ҫерем: роман. Иккӗмӗш кӗнеке. Мирун Еник, Владимир Садай, Александр Яндаш куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1963.

Анӑҫри хура пекех курӑнакан тӗксӗм кӑвак пӗлӗтсен тӗсӗ майӗпен улшӑнса пычӗ: малтан вӗсен аялти хӗрри тӗксӗмрех кӗрен тӗспе витӗнчӗ, унтан ӑна витӗрех юн пек хӗрлӗ шевле ҫапрӗ, шевле хӑвӑрт ҫӳлелле хӑпарса кайрӗ те ҫур пӗкӗ пек пулса, тӳпене ыталаса илчӗ.
Темно-синие, почти черные тучи на западе медленно меняли окраску: вначале нижний подбой их покрылся тусклым багрянцем, затем кроваво-красное зарево пронизало их насквозь, стремительно поползло вверх и широким полудужьем охватило небо.

Вӑл сарлакан яра-яра пусса пычӗ, ӑна хирӗҫ ӗнтӗ алӑсем тӑсӑлчӗҫ, арҫынсен хуп-хура пиҫсе кайнӑ питӗнче, хӗрсемпе хӗрарӑмсен хӗвел кӑшт анчах тивнӗ, тӗксӗм сӑнӗнче йӑлтӑр кулӑ ҫуталчӗ.
Он шел широкими шагами, а навстречу ему уже тянулись руки и светились улыбками дочерна сожженные солнцем лица мужчин и матово-смуглые, тронутые легким загаром лица девушек и женщин.

VI сыпӑк // Мирун Еник, Владимир Садай, Александр Яндаш. Михаил Шолохов. Уҫнӑ ҫерем: роман. Иккӗмӗш кӗнеке. Мирун Еник, Владимир Садай, Александр Яндаш куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1963.

Уртса янӑ пиншак айӗнчен хул калакӗсем шӗвӗр кӗтессем пек тухса тӑраҫҫӗ, ҫӳҫне вӑл нумайранпа кастарман, хура ҫӳҫӗн пысӑк пайӑркисем, лӗпки ҫине лартнӑ картусӗ айӗнчен тухса, сарлака тӗксӗм мӑйӗ ҫине, пиншакӗн вараланчӑк ҫухи ҫине пӗтӗркеленсе выртнӑ.
Под накинутым внапашку пиджаком острыми углами выступали лопатки, он давно не подстригался, и крупные завитки черных волос сползали из-под сбитой на затылок кепки на смуглую широкую шею, на засаленный воротник пиджака.

V сыпӑк // Мирун Еник, Владимир Садай, Александр Яндаш. Михаил Шолохов. Уҫнӑ ҫерем: роман. Иккӗмӗш кӗнеке. Мирун Еник, Владимир Садай, Александр Яндаш куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1963.

Пиллӗклӗ лампа тӗксӗм ҫунать, хаҫат хутӗнчен тунӑ абажур тавра каҫхи лӗпӗшсем вӗҫеҫҫӗ, стена хыҫӗнче кил хуҫи арӑмӗ харлаттарса ҫывӑрать.
Тускло горела пятилинейная лампа, в абажур, сделанный из газетной бумаги, бились ночные бабочки, за стеной смиренно похрапывала старуха хозяйка.

IV сыпӑк // Мирун Еник, Владимир Садай, Александр Яндаш. Михаил Шолохов. Уҫнӑ ҫерем: роман. Иккӗмӗш кӗнеке. Мирун Еник, Владимир Садай, Александр Яндаш куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1963.

Вӑл ӳсет, сарӑлать, ҫур тӳпене йышӑнать, — унӑн тӗксӗм ҫунат айӗсем, усала систерсе, шурала-шурала каяҫҫӗ, — унтан вӑл аннӑҫем анать, унӑн аялти шӑла пир пек витер курӑнакан лапка-лапка ҫупкӑмӗсем ҫеҫен хирти тӗме ҫинче ларакан ҫил арманӗ тӑррине лекеҫҫӗ; таҫта ҫӳлте илтӗни-илтӗнми лӑпкӑ аслати хӑлтӑртатса иртет те ырӑ, сиплӗ ҫумӑр ҫума пуҫлать.
Она росла, ширилась, занимая полнеба, — зловеще белели ее темные подкрылки, — а потом снижалась так, что прозрачные, как кисея, нижние хлопья ее цеплялись за крышу стоявшей в степи, на кургане, ветряной мельницы; где-то высоко и добродушно, еле слышной октавой разговаривал гром и спускался благодатный дождь.

Тепӗр самантра, ялан тап-таса тутӑрне пӳрнипе кӑшт тӗксе тӳрлетсен, вӑл пуҫне ҫӳлелле ывӑтнӑ, тӑрӑхласа, шӑтарас пек пӑхнӑ, вӑтанман, пӗтӗмпех пӗлекен усал куҫсем тӗксӗм йӑлтӑртатнӑ.
А через минуту, легким касанием пальцев поправив всегда безупречно чистый, подсиненный платок, она вскидывала голову, смотрела уже с вызывающей насмешливостью, и тогда тускло мерцающие, недобрые глаза ее были откровенно циничны и всезнающи.

III сыпӑк // Мирун Еник, Владимир Садай, Александр Яндаш. Михаил Шолохов. Уҫнӑ ҫерем: роман. Иккӗмӗш кӗнеке. Мирун Еник, Владимир Садай, Александр Яндаш куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1963.

Юлашкинчен Давыдовӑн тӳсӗмӗ пӗтсе ҫитнӗ: хӑйӗн чавсине хытӑ чӑмӑртаса тытнӑ Лушкӑн тӗксӗм пӳрнисене ҫемҫен вӗҫертсе, вӑл: «Каҫар, манӑн вӑхӑт ҫук, васкамалла», — тенӗ те пысӑк утӑмсемпе малалла утнӑ.
В конце концов терпение Давыдова иссякало: он мягко разжимал смуглые Лушкины пальцы, крепко вцепившиеся в его локоть, говорил: «Извини, мне некогда, надо спешить» — и уходил вперед крупными шагами.

Тӗксӗм лаҫра пӗр-ик минут вӑл сӑмах чӗнмесӗр юпа пек тӑчӗ, киленнипе куҫне хупса, ачаранпа пӗлекен, чуна тивекен шӑрша каҫса кайса шӑршларӗ, унтан ытараймасӑр мӑлатук ярса тытрӗ…
Несколько минут он молча стоял в полутемной кузнице, блаженно закрыв глаза, с наслаждением вдыхая знакомые с детства, до боли знакомые запахи, а потом не выдержал искушения и взялся за молот…

Половцев, халӗ ӗнтӗ икӗ чӗркуҫҫи ҫине тӑрса, пуҫне каялла ывӑтса, тӗксӗм кӗмӗл ҫутине курса савӑннӑ пек, шашкӑна ал лапписем ҫинче тытса тӑчӗ, унтан ӑна кӑкӑрӗ ҫумне ҫупӑрларӗ, макӑрас пек сасӑпа каларӗ:
Половцев, опустившись уже на оба колена, на ладонях вытянутых рук держал шашку, откинув голову, как бы любуясь тусклыми отсветами серебра, а потом прижал ее к груди, сказал дрогнувшим голосом:

I сыпӑк // Мирун Еник, Владимир Садай, Александр Яндаш. Михаил Шолохов. Уҫнӑ ҫерем: роман. Иккӗмӗш кӗнеке. Мирун Еник, Владимир Садай, Александр Яндаш куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1963.

Хӑрах чӗркуҫҫи ҫине тӑрса, Половцев буркӑна туртса ҫыхнӑ шурӑ чӗнсене васкаса салтрӗ, буркӑна сирчӗ те алӑ пулемечӗн салатнӑ пайӗсене, ҫуланнӑ михӗпе чӗркенӗ тӑватӑ тӗксӗм ҫутӑ диск кӑларса хучӗ.
Став на одно колено, Половцев проворно распутал белые сыромятные ремни, туго спеленавшие бурку, развернул ее и достал части разобранного ручного пулемета, завернутые в промасленную мешковину четыре матово блеснувших диска.

Кӗрхи тырӑсем горизонт таранах тӗксӗм симӗс хӑма пек лараҫҫӗ, ҫав тери тикӗс шӑтнӑ ҫуртри куҫа савӑнтарать.
Озимые хлеба стояли до горизонта сплошной темно-зеленой стенкой, яровые радовали глаз на редкость дружными всходами.

Теприсен, пӗркуннехи пекех, сӑн-пичӗсем тӗксӗм, асав шӑлӗсем тухса тӑраҫҫӗ.
У других, как и тогда, темные лица с оскаленными клыками.

X // Николай Григорьев. Лу Синь. Калавсем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1960. — 8–23 стр.

«Сана ҫырткаласа пӗтермесӗр те лӑпланмастӑп» текен хӗрарӑм сӑмаххисем, тӗксӗм сӑн-питлӗ ҫынсем шӑл хӑйраса ахӑрни, арендаторӑн темиҫе кун каяллахи калаҫӑвӗ — пурте систернисем вӗсем.
Крик женщины «искусаю тебя», хохот людей с темными лицами и оскаленными клыками, разговор арендатора с братом — неспроста все это.

III // Николай Григорьев. Лу Синь. Калавсем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1960. — 8–23 стр.

Тӗксӗм сӑн-питлӗ ҫынсем шӑл хӑйраса хыттӑн ахӑрса кулса ячӗҫ.
Толпа людей с оскаленными клыками громко хохотала.

III // Николай Григорьев. Лу Синь. Калавсем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1960. — 8–23 стр.

Вӗсен куҫӗсем те Чжао Гуй-вэнӗнни пекех тискер, сӑн-пичӗсем чугун евӗр тӗксӗм.
Выражение их глаз было таким же, как у Чжао Гуй-вэня, лица — темны, как чугун.

II // Николай Григорьев. Лу Синь. Калавсем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1960. — 8–23 стр.

Страницăсем:

Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Меню

Статистика