Шырав

Шырав ĕçĕ:

Ҫапах сăмах пирĕн базăра пур.

Ҫапах (тĕпĕ: ҫапах) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Ҫак шухӑшсем йӗркеленсех ҫитеймен пулсан та, вӗсем ҫапах та ҫынсен пуҫ мимине ҫӑра, тачӑ карӑпах карса илнӗ, шуҫкаланакан хулӑн хытӑ хупӑпа хупласа хунӑ, — пурнӑҫра хайсен хутне кӗрекен, хӑйсене хӳтӗлесе тӑма пултаракан пӗр вӑй пур, тесе шухӑшлама хӑнӑхнӑ ҫынсем.
Бесформенность этих представлений не мешала им опутать мозг густой, плотной сетью, покрыть его толстой, скользкой коркой; люди привыкли думать, что в жизни есть некая сила, призванная и способная защищать их, есть — закон.

Январӗн 9-мӗшӗ // Хумма Ҫеменӗ, Феодосия Ишетер. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 133–155 стр.

Эпир ҫапах та хулана кайӑпӑр…
Мы всё-таки идём в город…

Ниме пӗлмесӗр пӗр вырӑнта чышӑнса тӑнӑ, хӑйсем ҫилленсе, тарӑхса кайнӑ пирки никам та килелле утман, шухӑшсем арӑш-пирӗшленсе кайнинчен темле ҫул уҫса тухас тесе пулмалла, кашниех теприн ҫумне пӑчӑртаннӑ, тем ҫинчен пӗлесшӗн пулса, пӗр-пӗрне чӑл-чал пӑхкаланӑ, анчах ҫапах та, хӑранинчен ытла тӗлӗнсе кайнӑскерсем — теме кӗтнӗ, итлекеленӗ, каялла ҫаврӑна-ҫаврӑна пӑхнӑ.
Недоуменно мялись на месте, делясь друг с другом своим возмущением. Не понимали, что нужно делать, никто не уходил, каждый прижимался к другому, стараясь найти какой-то выход из пёстрой путаницы чувств, смотрели с тревожным любопытством друг на друга и — всё-таки, более изумлённые, чем испуганные, — чего-то ждали, прислушиваясь, оглядываясь.

Анчах, ҫапах та нумай ҫын сӑн-питӗнче темскере тавҫӑрса илейменни палӑрнӑ, малта пыракансем вӑраххӑн утма тытӑннӑ.
Но всё-таки на многих лицах явилась тень недоумения, и люди впереди толпы немного замедлили свой шаг.

— Ҫамрӑк-ха, ҫапах пуҫ пуласшӑн…
— Молодой ещё, но тоже, чтобы командовать…

Эпир ӑна, вӑл астутармасӑрах, аван пӗлеттӗмӗр; анчах ҫапах ҫӳҫенсе илтӗмӗр.
Мы хорошо знали это и без его напоминания, но все-таки встрепенулись.

Ҫирӗм улттӑпа пӗрре // Петӗр Хусанкай. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 119–131 стр.

Ҫапах та самантран пурне те пире пӗр япала хӗрӳллӗн кӑтӑкласа кайрӗ: мӗн пулӗ?
Мы чувствовали это, и в то же время всех нас охватило жгучее, приятное нам любопытство — что будет?

Пирӗн каторкӑри пек ӗҫ пире антра вӑкӑрлӑх минтретнӗ пулин те, эпир ҫапах ҫын пулма пӑрахайман пуль; ытти ҫынсем пекех — мӗне те пулсан пуҫҫапмасӑр пурӑнма пултарайман пуль.
И еще — хотя каторжный наш труд и делал нас тупыми волами, мы все-таки оставались людьми и, как все люди, не могли жить без того, чтобы не поклоняться чему бы то ни было.

Ҫапах та хӑшпӗр чух юрӑсем юрлаттӑмӑр, пирӗн юррӑмӑр ак ҫапла пуҫланатчӗ ӗҫ хушшинче сасартӑк пӗри ывӑннӑ лаша пек ассӑн сывласа яратчӗ те, ерипен, вӑрӑммӑн ӗнермелли юрӑсенчен пӗрне таса пуҫлатчӗ; ун пек юррӑн хурлӑхлӑ, ҫепӗҫ кӗвви яланах юрлаканӑн чунне ҫӑмӑллатать.
Иногда мы пели, и песня наша начиналась так: среди работы вдруг кто-нибудь вздыхал тяжелым вздохом усталой лошади и запевал тихонько одну из тех протяжных песен, жалобно-ласковый мотив которых всегда облегчает тяжесть на душе поющего.

Ҫапах та пысӑк хуласем ним тума та кирлӗ мар…
Но большие города все-таки ни к чему…

Коновалов // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 70–118 стр.

Саплӑк ҫине саплӑк лартса та шӑтӑк ҫеҫ тӑрса юлнӑ шалпар сӑрӑ халачӗпе лайӑхрах чӗркенесшӗн пулса, вӑл ҫӗр ҫинче йӑваланать, тертленни харама кайнине кура, питӗ те тӑварлӑ сӑмахсемпе вӑрҫа-вӑрҫа илет, хӑй ҫапах та чӗркенмех тӑрӑшать.
Он катался по земле, стараясь плотнее закутаться в серый балахон, сшитый из одних дыр, и очень образно ругался, видя, что все его усилия тщетны, ругался и все-таки продолжал кутаться.

Чиперех мар, ҫапах та пӗр уйӑх госпитальте йӑваланса выртма тиврӗ.
Не больно важно ударил, а все-таки с месяц я провалялся в госпитале.

Ҫапах та кӑна эпӗ курнӑнах туйӑнчӗ.
И тем не менее в нем было что-то хорошо знакомое мне.

Ҫапах нумай ҫынсемпе ӗҫ тума тиврӗ хама…
А тоже, со многими людьми имел дело…

Ҫапах та ҫын пӗр хӳтӗлӗхсӗр пурӑнать, ун хутне кӗрекен никам та ҫук.
А все-таки человек без защиты живет и никакого призору за ним нет.

— Ҫапах та вӑл вӑхӑтра пурӑнма пулнӑ.
— А все-таки в ту пору можно было жить.

Ҫапах та эпӗ ӑна ырӑ сунатӑп… кирек те мӗн кала.
Все-таки я ей добра желаю… как хошь.

Мастеровой арҫынсем пурте ӗҫкӗпе сунаҫҫӗ, ҫапах та вӗсен арӑмӗсем пур, тет; арӑму пулсан, кил те пулать, вара ун чухне ниҫта та тарса каймӑн», тет…
Все, говорит, мастеровые мужчины горькие пьяницы, однако жены у них есть; дом, говорит, будет, коли будет жена, и никуда, говорит, ты тогда не побежишь…»

Ҫапах та пирӗн тӑвана компани мар…
А все-таки нашему брату не компания…

Мӗн пулса иртнине калаттарса пама мана питӗ хӗн пулчӗ, ҫапах та, юлашкинчен, вӑл ун ҫинчен ҫакнашкалтарах сӑмахсемпе пӗлтерчӗ:
Мне стоило большого труда добиться от него объяснения, и наконец он дал мне его такими приблизительно словами:

Страницăсем:

Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Меню

Статистика