Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Киркӑна сулӑ ҫине кӑларсан Ганс мана кирка ҫинче темӗнле путӑк йӗрсем пуррине асӑрхаттарать.

Когда кирку вытянули, наконец, на плот, Ганс обращает мое внимание на то, что на ее поверхности заметны сильно вдавленные места.

XXXIII сыпӑк // Куҫма Чулкаҫ. Жюль Верн. Ҫӗр варрине анса курни: роман. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1947. — 228 с.

— Пичче, сире темӗнле шухӑш пӑшӑрхантарать пулас, — тесе ыйтатӑп унтан, вӑл час-часах труба витӗр пӑхкаланине курса.

— Вы, кажется, чем-то обеспокоены, дядюшка, — спрашиваю я, видя, что он часто подносит к глазам подзорную трубу.

XXXIII сыпӑк // Куҫма Чулкаҫ. Жюль Верн. Ҫӗр варрине анса курни: роман. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1947. — 228 с.

Анчах, пӗтӗмӗшпе илсен, вӑл ҫутӑ ҫапах та ӑшӑ паракан хӗвел ҫутти мар, темӗнле кичем ҫутӑ.

Но все же то не был солнечный луч, ибо от него веяло холодом; свет его создавал грустное, в высшей степени меланхолическое впечатление.

XXX сыпӑк // Куҫма Чулкаҫ. Жюль Верн. Ҫӗр варрине анса курни: роман. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1947. — 228 с.

Сивӗ тытни иртсе те кайрӗ ӗнтӗ Ганс сан суранусене исландецсем хӑйсем ҫеҫ пӗлекен темӗнле эмелпе сӗрчӗ те, сурансем часах пирченсе юсанчӗҫ.

Лихорадка у тебя уже прошла, Ганс натер твои раны какой-то мазью, составляющей тайну исландцев, и они необыкновенно быстро затянулись.

XXIX сыпӑк // Куҫма Чулкаҫ. Жюль Верн. Ҫӗр варрине анса курни: роман. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1947. — 228 с.

Манӑн вырӑна ҫул ҫине илсе тухнӑ мӗнпур утиялсенчен сарса тунӑ, вӑл илемлӗ сталактитлӑ пӗр хӳхӗм грот ӑшӗнче; урайӗнче вӗтӗ хӑйӑр, грот ӑшӗнче ҫурма тӗттӗм: кунта хунарпа факел таврашӗ те ҫутман, ҫапах та тул енчен пӗр ансӑр шӑтӑкран темӗнле ҫутӑ кӗрет.

Мое ложе, устроенное из наших дорожных одеял, помещалось в гроте, украшенном великолепными сталактитами и усыпанном мелким песком; в гроте царил полумрак; ни лампы, ни факелы не были зажжены, а все же извне, сквозь узкое отверстие, в грот проникал откуда-то слабый свет.

XXIX сыпӑк // Куҫма Чулкаҫ. Жюль Верн. Ҫӗр варрине анса курни: роман. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1947. — 228 с.

Халӗ темӗнле акустика меслечӗпе пӗр-пӗрин сассине илтетпӗр пулин те, пӗр-пӗрне алӑпа сӗртӗнсе пӑхма пултараймастпӑр.

Хотя наши голоса благодаря своеобразной акустике и слышны, но соединиться мы еще не можем.

XXVIII сыпӑк // Куҫма Чулкаҫ. Жюль Верн. Ҫӗр варрине анса курни: роман. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1947. — 228 с.

Кунта темӗнле физика законӗсем тата акустика меслечӗсем пулмалла, — терӗм…

Тут своеобразное, чисто акустическое явление!»

XXVIII сыпӑк // Куҫма Чулкаҫ. Жюль Верн. Ҫӗр варрине анса курни: роман. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1947. — 228 с.

Темӗнле тӗлӗнмелле, паллӑ мар сӑмахсене аран-аран уйӑрса илтӗм.

Мне удалось разобрать невнятные, незнакомые слова.

XXVIII сыпӑк // Куҫма Чулкаҫ. Жюль Верн. Ҫӗр варрине анса курни: роман. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1947. — 228 с.

Тинкеререх итлесен, эпӗ чӑнахах та темӗнле пӑшӑлтатакан сасӑ илтрӗм.

Прислушиваясь, я действительно услышал какой-то шепот.

XXVIII сыпӑк // Куҫма Чулкаҫ. Жюль Верн. Ҫӗр варрине анса курни: роман. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1947. — 228 с.

Ҫӗр ҫинче темӗнле тӗттӗм ҫӗр пулин те пач тӗттӗмех пулмасть, пӑртак та пулин ӳкекен ҫутӑ пайӑрки куҫа курӑнатех.

Там, на Земле, даже во тьме ночи, свет никогда не теряет вполне своих прав! Он рассеян, он слаб, но сетчатая оболочка глаза все же ощущает его!

XXVII сыпӑк // Куҫма Чулкаҫ. Жюль Верн. Ҫӗр варрине анса курни: роман. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1947. — 228 с.

Пичче тата ытла хӑюлланса ҫитрӗ те ӗҫе хӑй тытӑнасшӑн пулчӗ; эпӗ ӑна аран чартӑм, вӑл кирка авринчен ярса тытнӑччӗ, анчах ҫав вӑхӑтрах темӗнле шӑхӑрса янӑ сасӑ илтӗнсе кайрӗ: пичке пӑккинчен тухнӑ пек шыв тепӗр енчи стена ҫинелле кӗрлесе ҫапӑнчӗ.

Дядюшка хотел было приняться за дело более решительно, я с трудом удерживал его; и он уже взялся за кирку, когда вдруг послышался какой-то свист: струя воды прорвалась сквозь отверстие и ударила о противоположную стену.

XXIII сыпӑк // Куҫма Чулкаҫ. Жюль Верн. Ҫӗр варрине анса курни: роман. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1947. — 228 с.

Эпӗ Дани чӗлхипе пӗр сӑмах та калаҫма пӗлмен, анчах ҫапах та темӗнле сисӗмпе сунарҫа каланӑ сӑмаха ӑнланса илтӗм.

Я не знал ни одного слова по-датски и, однако, инстинктивно понял, что значит слово, сказанное нашим проводником.

XXIII сыпӑк // Куҫма Чулкаҫ. Жюль Верн. Ҫӗр варрине анса курни: роман. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1947. — 228 с.

Манӑн пуҫӑмра темӗнле ырӑ мар шухӑшсем пӑтранса тӑчӗҫ.

Самые нелепые мысли мелькали у меня в голове.

XXIII сыпӑк // Куҫма Чулкаҫ. Жюль Верн. Ҫӗр варрине анса курни: роман. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1947. — 228 с.

Ҫӗрӗн сийсем темӗнле вӑйлӑн пусӑрӑнса тӑнипе тата вырӑнтан куҫса кайнине ҫак пысӑк хӑвӑл пулса тӑнӑ, ҫӗр ҫинче пурӑнакансем кунта никам та килсе курман.

Твердые пласты, уступая мощному давлению, сдвинулись с места, образовав огромное пустое пространство, в которое впервые ныне проникали обитатели Земли.

XX сыпӑк // Куҫма Чулкаҫ. Жюль Верн. Ҫӗр варрине анса курни: роман. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1947. — 228 с.

Ҫирӗм минутран эпир пӗр пысӑк хӑвӑла пырса кӗтӗмӗр, эпӗ ҫавӑнтах асӑрхаса илтӗм; ку хӑвӑла ҫӗр ӑшӗнче этем алли чавса туман, ку этем ӗҫӗ пулсан, тирексӗр тӳпесем ниепле те чӑтса тӑрас ҫук, анчах кунта хӑвӑлӑн маччисем темӗнле тӗлӗнмелле майпа хӑйсемех тытӑнса тӑраҫҫӗ.

Через двадцать минут мы оказались в большой пещере; я сейчас же понял, что эта «каменноугольная копь» не могла быть прорыта рукой человека: ведь иначе своды были бы снабжены подпорками, а здесь они держались лишь каким-то чудом.

XX сыпӑк // Куҫма Чулкаҫ. Жюль Верн. Ҫӗр варрине анса курни: роман. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1947. — 228 с.

— Пур, эпӗ сылтӑмра темӗнле ҫул пеккине куратӑп.

— Есть! Я вижу направо нечто вроде туннеля.

XVII сыпӑк // Куҫма Чулкаҫ. Жюль Верн. Ҫӗр варрине анса курни: роман. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1947. — 228 с.

Телейлӗ бухтӑра темӗнле пӗчӗкрех тӗксӗм карап тӗтӗм мӑкӑрлантарать, пулӑҫ киммисем, тетелӗсене карнӑран пулас, илемлӗ пӗкӗсем евӗр ярӑна-ярӑна иртеҫҫӗ.

В Счастливой бухте дымило какое-то серое суденышко, и красивой дугой, — очевидно, заводя сети, — скользили рыбачьи лодки.

Вунпӗрмӗш сыпӑк // Николай Евстафьев. Павленко П.А. Телей: роман. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 312 с.

Чӑнах та ӗнтӗ, ӑшра темӗнле пушӑ вырӑн пулса юлнӑ пек пулчӗ, анчах ҫав пушӑ вырӑна унӑн, пысӑк та ним лартса тухман пӳлӗме тултарнӑ пек, мӗнпе те пулин халех тултарса лартас килет.

Правда, образовалась пустота, но эту пустоту ей хотелось немедленно чем-то заполнить, как большую, ничем не обставленную комнату.

Вунпӗрмӗш сыпӑк // Николай Евстафьев. Павленко П.А. Телей: роман. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 312 с.

Бухареста вӗҫсе ҫитсен, вӑл ялавсемпе, плакатсемпе тата лозунгсемпе илемлетнӗ хулана курчӗ, грузовиксем ҫинче массовкӑсем, урам тӑваткалӗсенче митингсем тӑва-тӑва ирттереҫҫӗ, хула урамӗсем уйрӑммӑнах канӑҫсӑр, ҫакӑ вӑл яланах темӗнле пысӑк событи пулассине систерет.

Прилетев в Бухарест, она увидела город, расцвеченный флагами, плакатами и лозунгами, с массовками на грузовиках, митингами на перекрестках и той особой встревоженностью улиц, которая всегда предвещает назревание чего-то серьезного.

Вуннӑмӗш сыпӑк // Николай Евстафьев. Павленко П.А. Телей: роман. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 312 с.

Ҫав майорах, — вӑл темӗнле ӗҫпе пирӗн штаба пыратчӗ, — чарӑнса тӑчӗ те йӗри-тавра ҫаврӑнса пӑхрӗ: «Тырпултан пай илетӗр-и е ҫук-и?» тет.

Так этот же самый майор, — он по каким-то делам в наш штаб ехал, — остановился, поглядел: «С урожая, говорит, долю брать будете или как?»

Вуннӑмӗш сыпӑк // Николай Евстафьев. Павленко П.А. Телей: роман. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 312 с.