Шырав

Володя

Володя

Володя гротне сӗтел ҫине лартрӗ те хӑй кӑшт аякка кайса тӑчӗ.
Володя поставил гротик на стол, а сам отошел чуточку в сторону.

— Ҫакна Пушкин грочӗ теҫҫӗ, — ӑнлантарчӗ Володя, — Артекра эп ӑна хам чӑн-чӑн грот ҫине пӑхса турӑм.
— Это Пушкинский грот называется, — пояснял Володя, — я в Артеке сам его сделал, с натуры.

Володя чӗркине хӑвӑрт салатрӗ те, хутне лутӑркаса, ӑҫта пӑрахас-ши тесе, йӗри-тавра пӑхкаларӗ, кӗсйине чикрӗ.
Володя быстро развернул сверток, скомкал бумагу и, поискав, куда бросить ее, засунул к себе в карман.

Отряд штабӗн председателӗ ҫакнашкал пулнине Володя нихҫан та курман.
Никогда еще Володя не видел председательницу штаба отряда в таком состоянии.

— Эпӗ паян пирӗннисемпе Кивӗ Карантина Гриценко мучи патне куҫатӑп, — аран-аран, пит айӑплӑ сасӑпа пӗлтерчӗ Володя.
— А я с нашими сегодня в Старый Карантин перебираюсь, к дяде Гриценко, — с трудом, очень виноватым тоном сообщил Володя.

— Света, эсир аннӳпе ниҫта та каймастӑр-и? — ыйтрӗ Володя шӑппӑн.
Володя спросил тихо: — Света, а вы с мамой никуда не уезжаете?

— Эсӗ мӗн паян, Володя темӗнле пек?
— Что ты сегодня, Володя, такой?

Володя калаҫуне ҫаплах пуҫлаймасть, вӑл паян учительница патне ҫавӑнпа ҫеҫ килнӗччӗ.
А Володя все откладывал разговор, ради которого он, собственно, и пришел сегодня к учительнице.

Володя хӑйӗн техникӑллӑ пултарулӑхне тивӗҫлипе хакланӑшӑн мӑнаҫланса, кантӑкӑн хӑйпӑннӑ шпингалетне винтпа пӑрса ҫирӗплетсе лартрӗ.
Володя, гордый тем, что его технический талант был по достоинству оценен, уже привинчивал оторванный шпингалет на окне.

— Ну, ку нимех те мар, — хӑйне пысӑка хумарӗ Володя.
— Ну, пустяк дело-то, — поскромничал Володя.

Володя, трибуна ҫинчен анакан оратор е пьедестал ҫинчен аннӑ статуя пек, пусма ҫинчен ҫав тери чаплӑн анчӗ.
И Володя так величественно сошел с лесенки, словно был оратором, спускавшимся с трибуны, либо статуей, сошедшей с пьедестала.

Володя вӑшт ҫеҫ ҫӳлти пусма картлашки ҫине хӑпарса кайрӗ те канлӗрех вырнаҫрӗ.
Володя мигом взлетел на верхнюю ступеньку, пристроился удобнее.

— Юлия Львовна, унтан анӑр эсир, — сӗнчӗ Володя: — эпӗ пӗр самант хушшинчех юсаса парӑп…
— Юлия Львовна, вы оттуда слезайте, — предложил Володя, — я вам это в два счета…

Володя, ҫутӑран кӗнӗскер, тӗттӗм ҫӗрте ӑна асӑрхамарӗ те.
Володя, еще не приглядевшись со света, не заметил ее.

Володя ҫӳлелле пӑхрӗ те стена ҫумне тӑратнӑ пусма ҫинче тӑракан Юлия Львовнӑна курчӗ.
И Володя, взглянув наверх, увидел Юлию Львовну: она стояла на лесенке, прислоненной к стене.

Володя хулана таврӑнсан, ирхине Юлия Львовнӑпа, Светланӑпа сывпуллашма кайрӗ.
Вернувшись в город, Володя наутро пошел проститься с Юлией Львовной и Светланой.