Шырав

Володя

Володя

Володя ҫӳлелле пӑхрӗ те стена ҫумне тӑратнӑ пусма ҫинче тӑракан Юлия Львовнӑна курчӗ.
И Володя, взглянув наверх, увидел Юлию Львовну: она стояла на лесенке, прислоненной к стене.

Володя хулана таврӑнсан, ирхине Юлия Львовнӑпа, Светланӑпа сывпуллашма кайрӗ.
Вернувшись в город, Володя наутро пошел проститься с Юлией Львовной и Светланой.

— Мучи, кам пулчӗ ку? — ыйтрӗ Володя.
— Дядя, это кто был? — спросил Володя.

— Ӑҫта эп пӗчӗк?! — Володя вӑшт ҫеҫ тенкел ҫинчен тӑчӗ.
— Где ж я мал?! — Володя сразу взвился на скамейке.

Володя васкавлӑ ҫикелесе, Гриценко ҫуртӗнчен тухма хатӗрленсеччӗ ҫеҫ, алӑк шалтлатрӗ те, тул тӗттӗмлӗхӗнчен ялтӑртатакан хура куҫӗсене хӗссе, тем пысӑкӑш, калама ҫук чипер, тӗлӗнмелле аван кӗлеткеллӗ пӳ-силлӗ ҫын горницӑна пырса кӗчӗ.
Когда Володя, наспех поев, уже собирался уходить из домика Гриценко, хлопнула дверь, и из темноты двора вошел в горницу, щуря блестящие черные глаза, огромный, необыкновенно красивый и на диво хорошо сложенный человек.

— Ваня мучи, — пӑшӑлтатрӗ Володя, — Ваня мучи, эпӗ йӑлтах пӗлетӗп…
— Дядя Ваня… — зашептал Володя, — дядя Ваня, я все знаю…

Володя йӗри-тавра пӑхса илчӗ.
Володя огляделся.

Володя тӳсейменнипе чӗтремех пуҫларӗ.
Володя уже дрожал от нетерпения.

Каменоломня патӗнчен кӑшт аяккалла кайсан, Володя Ваня ҫулне пӳлчӗ:
Когда они отошли от каменоломен, Володя загородил дорогу Ване:

— Ваня, кунталла пӑх-ха, — шӑппӑн чӗнчӗ ӑна Володя, — Курмастӑн-им?
— Ваня, гляди сюда, — тихонько позвав его Володя, — Не видишь, что ли?

— Ку манӑн вӑрҫӑ вӑрттӑнлӑхӗ, — ответлерӗ Володя.
— То уж моя военная тайна, — отвечал Володя.

Шофер кӑшт аяккалла пӑрӑнсанах, Володя ҫӗре сиксе анчӗ.
Как только шофер отошел, Володя спрыгнул на землю.

— Емелин! — илтрӗ Володя, Гриценко мучи сассине.
— Емелин! — услышал Володя голос дяди Гриценко.