Шырав

Шырав ĕçĕ:

хулӑн сăмах пирĕн базăра пур.

хулӑн (тĕпĕ: хулӑн) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Кӗреҫесемпе чул урай ҫинчи хулӑн тусана ӑса-ӑса вут ҫине пӑрахаҫҫӗ, ҫапа-ҫапа сӳнтереҫҫӗ.
Лопатами черпали густую пыль, толстым слоем покрывавшую каменный пол, закидывали ею огонь, сбивали пламя.

Вуниккӗмӗш сыпӑк // Тани Юн. Лев Кассиль. Кӗҫӗн ывӑл урамӗ: повесть. Тани Юн куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР Государство Издательстви, 1953.

Хулӑн чул сийӗ айӗнчи ансӑр тоннелсенче, ӗмӗрхи тӗттӗмре, прожекторсен ҫутӑ пайӑркисене пӳлекен чул стенасемпе йӑтӑнса аннӑ чул куписем хушшинче темиҫе сехет пӗр чарӑнмасӑр хаяр ҫапӑҫу пырать.
И под их толщей, в узких подземных тоннелях, в вековой темноте, куда тщетно вонзались лучи прожекторов, встречая на пути каменные стены и завалы, уже много часов кряду шла жестокая битва.

Ҫак ҫӗр айӗнчи ҫапӑҫу пынӑ чух каменоломньӑн вунсакӑр метр хулӑнӑш ҫиелти сийне ҫӗклесе е хулӑн извеҫлӗ ҫӗр ҫине витӗр пӑхма май пулсан, куҫ умне парӑнман крепоҫӑн галерейисенче халиччен пулман картина курӑнӗччӗ.
Если бы во время этой битвы, происходившей под землей, можно было приподнять восемнадцатиметровую крышу каменоломен или сквозь толстые пласты почвы и известняка увидеть то, что происходило в галереях этой неприступной крепости, — наблюдателю представилась бы совершенно необычная картина.

Ҫӳлти галерейӑсен урайӗнче пур ҫӗрте те хулӑн известь тусанӗ выртать; ҫав тусан ҫинче темӗн чухлӗ пӑта ҫапнӑ сарлака атӑ тӗпӗсен йӗрӗсем юлнӑ; акула шӑлӗ йӗрӗсем пекех курӑнаҫҫӗ.
На мягкой известковой пыли, которая толстым слоем лежала во всех верхних галереях, ясно были видны отпечатки широких подошв, так густо подбитых острыми гвоздями, словно акула пробовала здесь свои зубы.

Вунпӗрмӗш сыпӑк // Тани Юн. Лев Кассиль. Кӗҫӗн ывӑл урамӗ: повесть. Тани Юн куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР Государство Издательстви, 1953.

Нимӗҫ хулӑн пушмак тӑхӑннӑ урисемпе тапӑртатса, чӑмӑртанӑ чышкисемпе юнаса, халех ачасем ҫине ыткӑнма хатӗрленнӗ пек турӗ.
Тогда немец вдруг затопал обеими ногами в толстых ботинках и замахал над головой сжатыми кулаками, делая вид, что сейчас набросится на ребят.

Тӑххӑрмӗш сыпӑк // Тани Юн. Лев Кассиль. Кӗҫӗн ывӑл урамӗ: повесть. Тани Юн куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР Государство Издательстви, 1953.

Ланкин пӳрчӗн чултан купаласа тунӑ хулӑн та тӗреклӗ стенисенчен пӗринче, пӗр вӑрттӑн чул ҫине пӗлсе пуссан, стена сыппи вырӑнӗнчен хускалса, нӳхрепе кӗмелли шӑтӑк уҫӑлнине, нӳхрепрен каменоломньӑна каймалли ансӑр сукмак пуррине темӗнле сӑнаса пӑхсан та никам та асӑрхама пултарайман.
И ни один человек, который вошел бы в домик Ланкина, даже при тщательном осмотре не смог бы догадаться, что одна из массивных каменных стен, если умело, особым способом, нажать на секретный выдвижной камень, без особых усилий сдвинется с места, открывая ход в погреб, откуда шел узкий подземный лаз в самые каменоломни.

Анчах комиссарӑн хулӑн янӑраман сассине уйӑрса илчӗ.
Но Володя узнал низкий, глуховатый голос комиссара.

Саккӑрмӗш сыпӑк // Тани Юн. Лев Кассиль. Кӗҫӗн ывӑл урамӗ: повесть. Тани Юн куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР Государство Издательстви, 1953.

Кашни ир шӑп пӗр вӑхӑтра тинӗс пырӗн леш енчи Войков ячӗпе тӑракан заводӑн хулӑн баспа кӑшкӑртакан гудокӗ илтӗнетчӗ.
По утрам, точно в положенный час, слышался густой бас гудка на заводе имени Войкова, по ту сторону бухты.

Салтак лаша еннелле пӑхрӗ, унтан Володя ҫине пӑхса, хулӑн тутисене йӗрсе, икӗ йӗрке хурҫӑ шӑлӗсене кӑтартса, кулса ячӗ те, сасартӑк, автоматне алла илсе, ача урине тӗллерӗ.
Солдат посмотрел вдаль, на лошадь, потом уставился на Володю, усмехнулся большим, губастым ртом, в котором тускло блеснули два ряда стальных зубов, и вдруг, сняв с себя автомат, наставил его на Володину ногу.

Ҫиччӗмӗш сыпӑк // Тани Юн. Лев Кассиль. Кӗҫӗн ывӑл урамӗ: повесть. Тани Юн куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР Государство Издательстви, 1953.

Ашшӗн этажерки ҫинчен илнӗ хуплашкисӗр, ятсӑр, ытла та таткаланса пӗтнӗ кӗнекене хулӑн, кивӗ тетрадӗн клеёнка хуппи ӑшне уйрӑммӑн чиксе хунӑ.
Отдельно была вложена в клеенчатую корку от старой общей тетради взятая с этажерки отца очень обтрепавшаяся книжечка, без обложки и названия.

Пиллӗкмӗш сыпӑк // Тани Юн. Лев Кассиль. Кӗҫӗн ывӑл урамӗ: повесть. Тани Юн куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР Государство Издательстви, 1953.

— Ӑна эпӗ сире паратӑп, — терӗ вӑл темшӗн ытла та хулӑн сасӑпа, — асӑнмалӑх.
— Это я вам, — сказал он вдруг почему-то очень грубым голосом, — на память вам.

Виҫҫӗмӗш сыпӑк // Тани Юн. Лев Кассиль. Кӗҫӗн ывӑл урамӗ: повесть. Тани Юн куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР Государство Издательстви, 1953.

Грота кӗмелли вырӑна хулӑн ылттӑн хутран касса тунӑ решеткеллӗ алӑк лартнӑ.
Вход в гротик был закрыт вырезанной из плотной золотой бумаги решетчатой дверцей.

Светлана сасартӑк пӑрӑнса, хӑйӗн хулӑн ҫивӗтне ҫавӑрса хунӑ пӗчӗк пуҫне шӗвӗр чавсисемпе пӑчӑртарӗ те кухня кӗтессине хӗсӗнчӗ.
И Светлана вдруг отвернулась, зажав свою маленькую, обмотанную толстой косой голову в сгиб остренького локтя, и уткнулась в кухонную стенку.

Володя асӑрханса хытӑ та тӑваткал картлӑ-картлӑ хулӑн шина ҫине урине пусрӗ те, борт хӗрринчен тытса, брезент айне пӑхрӗ.
Володя осторожно поставил ногу на тугую толстую шину в прямоугольных наростах, схватился за край борта и заглянул в кузов, под брезент.

Хулӑн та хӗрлӗ тутисене кӑштах уҫнӑ, ҫывӑрнӑ чух хӗрелсе кайнӑ ывӑлӗ пит чипер курӑнать.
Полуоткрыв пухлые, яркие губы, разрумянившийся во сне, он был очень хорош.

Вуннӑмӗш сыпӑк // Тани Юн. Лев Кассиль. Кӗҫӗн ывӑл урамӗ: повесть. Тани Юн куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР Государство Издательстви, 1953.

Вӑхӑчӗ-вӑхӑчӗпе Славка Корольковшӑн тӑрӑшма тивни те Володьӑна кӳрентернӗ; Славка хӑйӗн репликисене сцена хыҫӗнчен хулӑн тутисене картонтан тунӑ рупор ӑшне чиксе калать, мӗншӗн тесен ырӑ та тӳрӗ купца, вӑрманти тискер кайӑкӑн, тинӗсри хӑрушӑ чӗрчунӑн керменне лексен, хуҫине курмалла пулман, унӑн хӑрушӑ сассине ҫеҫ илтме пултарнӑ.
Даже обидно было порой, что приходится так хлопотать ради этого Славки Королькова, который подавал свои реплики из-за сцены, припав толстыми губами к большому картонному рупору, потому что добрый, честный купец, попав во дворец Чудища Морского, Зверя Лесного, не должен был видеть хозяина, а мог только слышать ужасный голос его.

Володя ҫинҫе кантрана хӑвӑрт аялалла туртрӗ те, чаршав хутланкаласа икӗ еннелле уҫӑлчӗ, залри пӑчӑ сывлӑш сцена ҫине хумханса кӗчӗ, сцена ҫинче хулӑн купца, кӗпи айне чикнӗ минтерне юсаса, мунчала сухалне хускатса, Аркаша Кругликов сассипе: — Савнӑ хӗрӗмсем, чипер хӗрӗмсем, хитре хӗрӗмсем, хамӑн купца ӗҫӗпе эпӗ ҫитмӗл те ҫичӗ ҫӗр урлӑ, ҫитмӗл те ҫичӗ патшалӑха, ҫитмӗл те ҫичӗ государствӑна каятӑп, — терӗ.
Володя быстро потянул вниз шнуры, занавес судорожно раздернулся, из зала пахнуло нагретой духотой, а на сцене толстый купец, оправив под рубахой затянутую поясом подушку и пошевелив мочальную бороду, сказал голосом Аркаши Кругликова: — Дочери мои милые, дочери мои хорошие, дочери мои пригожие, еду я по своим купецким делам за тридевять земель, в тридевятое царство, в тридесятое государство…

Тата тепӗр самантран хулӑн сасӑ Володя хӑлхине ҫурса янӑраса кайрӗ:
Прошла еще одна минута, и гулкий голос оглушил Володю:

Йывӑр та хулӑн пакет ҫинче аялта: «Москва, гостиница Ново-Московская, В. Н. Дубинин», тесе ҫырнӑ.
На тяжелом, объемистом пакете было написано внизу: «Москва, гостиница Ново-Московская, В. Н. Дубинин».

Вӑл ӗҫлекен ашшӗне курма хӑнӑхнӑ: Никифор Семенович е сӗтел-пукан юсанӑ, е хуҫалӑх енӗпе мӗн те пулин майлаштарнӑ, е кирлисене хулӑн тетрадь ҫине ҫырса вуланӑ, унтан тетрадьне сӗтеле питӗрсе хунӑ.
которого он всегда привык видеть чем-нибудь занятым: он либо ремонтировал мебель, мастерил что-нибудь по хозяйству, либо читал, делая выписки в толстую тетрадь, которую запирал затем в стол.

Страницăсем:

Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Меню

Статистика