Шырав

Шырав ĕçĕ:

хӑвӑрттӑн сăмах пирĕн базăра пур.

хӑвӑрттӑн (тĕпĕ: хӑвӑрттӑн) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

— Мӗншӗн? — терӗ те Ольга, хавас пит-куҫлӑн ун еннелле хӑвӑрттӑн ҫаврӑнчӗ, ӑна кашни утӑмрах аптратса ӳкерме пултарнипе киленчӗ.
— Почему? — повторила она и быстро обернулась к нему с веселым лицом, наслаждаясь тем, что на каждом шагу умеет ставить его в тупик.

X сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Вӑл хӑвӑрттӑн Ольга хыҫҫӑн утса кайрӗ.
Он быстро пошел за ней.

Вӑл сӗтел хушшине ларчӗ те, май уйӑхӗ пуҫлансан ҫурт хуҫи патне ҫырнӑ пек мар, хӑвӑрттӑн, хӗрӳленсе, хыпӑнса ӳксе ҫырма пуҫларӗ.
Он сел к столу и начал писать быстро, с жаром, с лихорадочной поспешностью, не так, как в начале мая писал к домовому хозяину.

— Эпӗ урӑхла юрататӑп, — терӗ Ольга, ҫурӑмӗпе сак ҫине тайӑнса тата хӑвӑрттӑн шуса иртекен пӗлӗтсем ҫине пӑхкаласа.
— Я люблю иначе, — сказала она, опрокидываясь спиной на скамью и блуждая глазами в несущихся облаках.

IX сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Ольга вӑхӑчӗ-вӑхӑчӗпе Обломов ҫине хӑвӑрттӑн пӑхкаласа илет те, унӑн пичӗ ҫинче палӑракан кӑткӑсах мар шухӑша вулать, унтан ҫапла шухӑшлать:
Она по временам кидала на него глубокий взгляд, читала немудреный смысл, начертанный на его лице, и думала:

— Маннӑ, пурне те маннӑ! — хӑвӑрттӑн каларӗ Ольга, киле кайма васкаса.
— Забыла, все забыла! — скоро проговорила она, торопясь идти домой.

VI сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

— Эпӗ киле каятӑп, — терӗ вӑл сасартӑк, унтан хӑвӑрттӑн утса тепӗр аллейӑналла пӑрӑнма пуҫларӗ.
— Я домой пойду, — вдруг сказала она, ускоряя шаги и поворачивая в другую аллею.

— Намӑс? — терӗ Ольга хӑвӑрттӑн.
— Стыд! — повторила она машинально.

— Ҫук, ним чухлӗ те… — хирӗҫ тавӑрчӗ Ольга, ун ҫине хӑвӑрттӑн та интересленсе пӑхса.
— О, ничуть… — отвечала она, взглянув на него быстро и с любопытством.

— Пӗлетӗр-и мӗн, — хӑвӑрттӑн малалла калаҫрӗ вӑл, — эхер те эсир виҫӗмкун эпӗ юрланӑ хыҫҫӑн мана хӑвӑрӑн ҫав «ах!» тенӗ сӑмахӑра каламан пулсан, эпӗ ҫӗрле ҫывӑрайман пулӑттӑм, тен, макӑрнӑ та пулаттӑм.
— Знаете ли, — с живостью продолжала потом, — если б вы не сказали третьего дня этого «ах» после моего пения, я бы, кажется, не уснула ночь, может быть, плакала бы.

V сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

— Каламӑп, каламӑп, — терӗ вӑл хӑвӑрттӑн.
— Не стану, не стану, — живо повторила она.

Вӑл, чӑнах та, куҫ илмесӗр пӑхрӗ, Ольга сӑмахӗсене илтмерӗ, хӑй ӑшӗнче мӗн пулса иртнине шарламасӑр тӗрӗслерӗ; пуҫне аллипе перӗнсе пӑхрӗ, унта та темӗн пӑлханать, питӗ хӑвӑрттӑн ыткӑнать.
Он в самом деле все глядел и не слыхал ее слов и молча поверял, что в нем делается; дотронулся до головы — там тоже что-то волнуется, несется с быстротой.

— Чим-ха, Андрей, — хӑвӑрттӑн пӳлчӗ Обломов, ӑна каласа пӗтерме памасӑр, — пӗрре те йывӑр мар каласси.
— Помилуй, Андрей, — живо перебил Обломов, не давая ему договорить, — мне ничего не стоит сказать:

Пӗрисем Ольгӑна айван, кӗске ӑслӑ тесе шутланӑ, мӗншӗн тесен вӑл пурнӑҫ ҫинчен, юрату ҫинчен ӑслӑ сӑмахсем пӑшӑлтатман, ҫынсем калаҫнӑ чухне никам кӗтмен хӑюллӑ сӑмахсем хӑвӑрттӑн каласа хуман, музыкӑпа литература пирки тишкернӗ чухне кӗнекесем ҫинчен вуласа е ҫынсенчен: илтсе пӗлнине калаҫура палӑртман: вӑл сахал калаҫнӑ, хӑйӗн ытлашши ӑслах мар шухӑшӗсене пӗлтернӗ — унран аслӑ та ҫивӗч «кавалерсем» пӑрӑннӑ; ҫивӗч маррисем, пачах урӑхла, ӑна ҫав тери ӑслӑ тесе шутланӑ, кӑштах унран хӑракаланӑ та.
Одни считали ее простой, недальней, неглубокой, потому что не сыпались с языка ее ни мудрые сентенции о жизни, о любви, ни быстрые, неожиданные и смелые реплики, ни вычитанные или подслушанные суждения о музыке и литературе: говорила она мало, и то свое, не важное — и ее обходили умные и бойкие «кавалеры»; небойкие, напротив, считали ее слишком мудреной и немного боялись.

Эпӗ, комета пек, ҫуттӑн та хӑвӑрттӑн пӗрре курӑннӑ, тепре ҫухалнӑ, хам вара ҫаксене пурне те маннӑ, сӳнсе пынӑ…
Ты появлялся и исчезал, как комета, ярко, быстро, и я забывал все это и гаснул…

IV сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Вара Андрей лашине хӑвӑрттӑн уттарнӑ.
Андрей поехал крупным шагом.

I сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Каятӑп та улпута каласа кӑтартатӑп! — терӗ вӑл, хӑвӑрттӑн килелле утрӗ.
Я пойду барину скажу! — прибавил он и быстро пошел домой.

— Акӑ мӗншӗн сӑмса вӗҫӗ кӗҫӗтнӗ! — хӑвӑрттӑн каласа хучӗ Пелагея Ивановна.
— Вот отчего кончик носа чесался! — живо сказала Пелагея Ивановна.

— Тӗрӗс, тӗрӗс, — шиклӗн те хӑвӑрттӑн хирӗҫ чӗнет те философи ыйтӑвӗсем ҫинчен калаҫма шутланӑ Илья Иванович, унтан каллех каллӗ-маллӗ уткалама пуҫлать.
— Правда, правда, — трусливо, скороговоркой отозвался Илья Иванович, вздумавший было пофилософствовать, и пошел опять ходить взад и вперед.

Ҫамрӑк помещиксенчен пӗри Мускава кайса пӗр дюжина кӗпешӗн виҫҫӗр тенкӗ, пӗр атӑшӑн ҫирӗм пилӗк тенкӗ, туй кунӗ валли туяннӑ жилетшӑн хӗрӗх тӗнкӗ тӳленӗ тенине илтсен, Обломов сӑхсӑхса илнӗ те, хӑвӑрттӑн ҫапла каласа хунӑ: «Ҫав маттура тӗрмене хупса лартмалла», тенӗ.
Услыхав, что один из окрестных молодых помещиков ездил в Москву и заплатил там за дюжину рубашек триста рублей, двадцать пять рублей за сапоги и сорок рублей за жилет к свадьбе, старик Обломов перекрестился и сказал с выражением ужаса, скороговоркой, что «этакого молодца надо посадить в острог».

Страницăсем:

Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Меню

Статистика