Шырав

Шырав ĕçĕ:

ҫуллахи (тĕпĕ: ) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Кӗтмен ҫӗртен лаша карт! туртӑннипе Давыдов палтах каялла кайса ҫапӑнчӗ, чавсине ыраттармаллах урапа хыҫӗ ҫумне перӗнтерчӗ, кустӑрмасем ҫуллахи ҫул тӑрӑх хирелле ҫемҫен кӑлтӑртатса чупрӗҫ.
Давыдов от неожиданного рывка откинулся назад, больно ударился локтем о дрожину; колеса мягко затарахтели по летнику в степь.

36-мӗш сыпӑк // Наум Урхи, Никифор Ваҫанкка, Илле Тукташ, Уйӑп Мишши. Михаил Шолохов. Уҫнӑ ҫерем: роман. Пӗрремӗш кӗнеке. Наум Урхи, Никифор Ваҫанкка, Илле Тукташ, Уйӑп Мишши куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1959

Сӑрт ҫинче, ҫуллахи ҫултан инҫех те мар, шкул ачисем карталанса утаҫҫӗ, вӗсене хӑйсен ватӑ учителӗ Шпыня ертсе пырать.
На бугре, неподалеку от летней дороги, цепью шли школьники, предводительствуемые своим старым учителем Шпынем.

31-мӗш сыпӑк // Наум Урхи, Никифор Ваҫанкка, Илле Тукташ, Уйӑп Мишши. Михаил Шолохов. Уҫнӑ ҫерем: роман. Пӗрремӗш кӗнеке. Наум Урхи, Никифор Ваҫанкка, Илле Тукташ, Уйӑп Мишши куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1959

Стан тӑнӑ ҫӗрте халӗ сӳнме пуҫланӑ кӑвайтран кӑвак тӗтӗм йӑсӑрланса тухать, инҫетре, лере, ҫуллахи ҫул тӑрӑх, сӑрӑ тусан мӑкӑрланса тӑни, вӑл ҫилпе вӗҫсе сирӗлни курӑнать.
Там, где был стан, полз синий дымок непотухшего костра, а вдали по летнему шляху вилась и таяла на ветру седая пыль.

Сиксе тухасла тапӑртатма тапратрӗ ман чӗрем, ҫуллахи каҫ кӑнтӑр ҫилӗпе уҫӑлакан чечек евӗр, сана хирӗҫ уҫӑлса кайрӗ.
Сердце мое затрепетало и раскрылось навстречу к тебе, как раскрывается цветок во время летней ночи от южного ветра.

IX сыпӑк // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 85–143 с.

Анкартисенчи тулӑ улӑмӗнчен шартлама сивӗре ҫутӑ сенкер август кунӗсен техӗмлӗ шӑрши кӗрет, типӗ шӑрӑх ҫилсен вӗри сывлӑшӗ ҫапать, ҫуллахи уяр тӳпе уҫӑлӑхӗ варкӑшса тӑрать…
А на гумнах от мороза пшеничная солома духовитей пахнет лазоревым августом, горячим дыханием суховея, летним небом…

14-мӗш сыпӑк // Наум Урхи, Никифор Ваҫанкка, Илле Тукташ, Уйӑп Мишши. Михаил Шолохов. Уҫнӑ ҫерем: роман. Пӗрремӗш кӗнеке. Наум Урхи, Никифор Ваҫанкка, Илле Тукташ, Уйӑп Мишши куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1959

Йӗнерленӗ урхамахсем вӗсене ҫил арманӗ хыҫнелле вӗҫтерсе тухрӗҫ, унта, мӑн ҫул ҫинче, ҫуллахи такансемпе таканланӑ лаша чӗрнисем ҫавраҫил пек ҫавӑрттарса ҫӗкленӗ ҫуркуннехи ҫӑмӑл тусан чылайччен йӑсӑрланса тӑрса юлчӗ.
Подседланные разномастные кони вынесли их за ветряк, и долго кружился по шляху легкий вешний прах, взвихренный конскими, обутыми в летние подковы, копытами.

5-мӗш сыпӑк // Наум Урхи, Никифор Ваҫанкка, Илле Тукташ, Уйӑп Мишши. Михаил Шолохов. Уҫнӑ ҫерем: роман. Пӗрремӗш кӗнеке. Наум Урхи, Никифор Ваҫанкка, Илле Тукташ, Уйӑп Мишши куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1959

Ҫав каҫсем ҫуллахи шуҫӑм пек ялкӑшса иртнӗ.
Летними зарницами отполыхали те ночи.

Вӑл, ҫуллахи пӗлӗт пек тап-таса куҫӗсене ҫине-ҫинех мӑчлаттаркаласа, Давыдов ҫине пӗр именмесӗр пӑхса тӑчӗ.
— Он рассматривал Давыдова с наивной беззастенчивостью, часто мигая ясными, как летнее небушко, глазами.

2-мӗш сыпӑк // Наум Урхи, Никифор Ваҫанкка, Илле Тукташ, Уйӑп Мишши. Михаил Шолохов. Уҫнӑ ҫерем: роман. Пӗрремӗш кӗнеке. Наум Урхи, Никифор Ваҫанкка, Илле Тукташ, Уйӑп Мишши куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1959

Сайра хутран вӗсен хушшинчен хӗвел урисем чалӑшшӑн ӳкеҫҫӗ, ҫуллахи пекех кӑн-кӑвак тӳпе татӑкӗ курӑнса каять, ҫавӑн пек чухне вара кантӑкран курӑнса выртакан Дон шывӗн кукри, ун хыҫӗнчи вӑрман, инҫетри сӑрт урлӑ каҫакан ҫул тата питӗ пӗчӗк ҫил арманӗ курӑнать, — ҫавсем пурте чуна хумхантаракан черченкӗ ӳкерчӗк евӗр туйӑнаҫҫӗ.
Изредка в просвет косо ниспадали солнечные лучи, вспыхивал — по-летнему синий — клочок неба, и тогда видневшийся из окна изгиб Дона, лес за ним и дальний перевал с крохотным ветряком на горизонте обретали волнующую мягкость рисунка.

Каҫ пуласпа вара, тулта пӑчӑ та ҫуллахи ҫанталӑк тӑнине пӑхмасӑр, ӑшӑрах тумланса тухса, Коваленкосем патне сӗтӗрӗнсе утрӗ.
А под вечер оделся потеплее, хотя на дворе стояла совсем летняя погода, и поплелся к Коваленкам.

Хупӑлчари этем // Иван Мучи. Антон Чехов. Калавсем. Чӑвашгосиздат, 1940. — 100–125 стр.

Вӗсем, пӗчӗк ачасем пекех, хӗрсе те тӗлли-паллисӗр тавлашма тытӑнчӗҫ; тулта ҫуллахи ӑшӑ каҫ пуҫланчӗ ӗнтӗ каҫхи шуҫӑм ҫути ӳкнӗ тӳпере ҫӑра кӑвак пӗлӗт хускалмасӑр тӑни курӑнать.
Они начали спорить, совсем как дети, так же горячо и нелогично, а на двор уже пришел теплый вечер, в покрасневшем небе неподвижно стояло густое сизое облако.

Инкер-синкер // Александр Артемьев. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 191–208 стр.

Ҫуллахи пӑчӑ каҫхине, хула хӗрринчи тӑкӑрлӑкра, эпӗ тӗлӗнмелле япала куртӑм: пӗр хӗрарӑм сарлака шыв кӳлленчӗкӗ варрине кӗрсе тӑнӑ та, пӗчӗк ачасем евӗр тӑпӑртатса, пылчӑк сирпӗтет, — тӑпӑртатнӑ май, йӗрӗнмелле киревсӗр юрӑ юрлать, темле Фомка ятлӑ ҫынна тӑрӑхласа асӑнать.
Душной летней ночью, в глухом переулке окраины города, я увидал странную картину: женщина, забравшись в середину обширной лужи, топала ногами, разбрызгивая грязь, как это делают ребятишки, — топала и гнусаво пела скверненькую песню, в которой имя Фомка рифмовало со словом емкая.

Ҫапла ҫеҫ; кунсӑр пуҫне вӑл урӑх ним те тума пултарайман, — ҫуллахи вӑхӑтра Атӑл хӗрринчи хулара лайӑх пекарь тупма хӗнччӗ.
Это всё, что он мог сделать, — было лето, время, когда в приволжском городе трудно найти хорошего пекаря.

Коновалов // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 70–118 стр.

— Ҫуллахи вӑхӑтра, ҫанталӑкӗ йӗпе-сапа тӑрсан, кӑмпи те пулать.
— Ежели лето дождливое, то и гриб бывает.

Кулак йӑви // Василий Алагер. Антон Чехов. Калавсем. Чӑвашгосиздат, 1940. — 27–33 стр.

Хӑйӑлтатакан баспа шӑннӑ та ҫухрашка тенор ҫуллахи кунӑн шӑплӑхне пӗрехмай хускатаҫҫӗ.
Хриплый бас и озябший, визгливый тенор неугомонно нарушают тишину летнего дня.

Шампа // Иван Иртышев. Антон Чехов. Калавсем. Чӑвашгосиздат, 1940. — 18–26 стр.

Ҫуллахи ир.
Летнее утро.

Шампа // Иван Иртышев. Антон Чехов. Калавсем. Чӑвашгосиздат, 1940. — 18–26 стр.

Куҫӗсем вара, чи-чи тӗттӗм ахах пекех, ҫуллахи уйӑхсӑр каҫӑн тӳпи пекех, сӗм-тӗттӗм пулнӑ патшан, сӑннисене ҫӳлелле те аялалла тӗллеттернӗ хӑрпӑкӗсем хура ҫӑлтӑрсем таврашӗнчи хура пайӑркасем евӗр курӑннӑ.
Глаза же у царя были темны, как самый темный агат, как небо в безлунную летнюю ночь, а ресницы, разверзавшиеся стрелами вверх и вниз, походили на черные лучи вокруг черных звезд.

II сыпӑк // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 85–143 с.

Юратнӑ вӑл шурӑ питлӗ, хура куҫлӑ, хӗрлӗ туталлӑ хеттей хӗрӗсене ялт-ҫутӑ та самантрах хыпса ялкӑшакан илемӗшӗн, — ҫак илем, нарцисс чечекӗ пек, питӗ ир хӳхӗммӗн ҫуралать те ҫавнашкалах хӑвӑрттӑн шанса сӳнет; пӗтреке хытӑ ҫӳҫлӗ, ал тунисене чӑнкӑрти ылттӑн сулӑсем, хулпуҫҫийӗсене ылттӑн кӑшӑлсем, ура пакӑлчакӗсене, пӗр-пӗринпе ҫинҫе вӑчӑра вӗҫҫӗн ҫыхӑнтарса, сарлака браслетсем тӑхӑннӑ, кӗре, ҫӳллӗ, вӗри филистим пикисене; ҫепӗҫ, пӗчӗк, пиҫӗ, ним ӳпкевсӗр амморей хӗрупраҫӗсене, — юратури шанӑҫлӑхпа пӑхӑнулӑхӗ вӗсен каларӑшсене кӗрсе юлнӑ; хӑйсен куҫӗсене сӑрсемпе вӑрӑмлатакан та ҫамкипе питҫӑмартасем ҫине кӑвак ҫӑлтӑрсем шӑтӑклакан Ассири хӗрарӑмӗсене; Сидонӑн лайӑх юрлама, ташлама, ҫаплах хӑнкӑрмаллӑ параппан аккомпанеменчӗ майӑн арфӑпа, лютньӑпа тата флейтӑпа выляма пултаракан, пӗлӳ илнӗ, хаваслӑ та ҫивӗч ӑслӑ хӗрӗсене; юратура ывӑнма пӗлмен те ухмаха тухсах кӗвӗҫекен сарӑ ӳтлӗ египтянкӑсене; хӗрӳлӗх тути-масине пит лайӑх чухлакан вавилонянкӑсене, — тум айӗнчи ӳчӗ вӗсен мрамор пекех яп-яка, мӗншӗн тесен вӗсем ун ҫинчи ҫӑм пӗрчисене хӑйне уйрӑм пастӑпа пӗтерсе тӑраҫҫӗ; ҫӳҫӗсемпе чӗрнисене вут пек хӗрлӗ сӑрлакан та шальварпа ҫӳрекен Бактри пикисене; чӗмсӗр, вӑтанкӑҫ маовитянкӑсене, — вӗсен тулли кӑкӑрӗсем ҫуллахи чи шӑрӑх каҫ та сулхӑн; вутла ҫунса тӑракан ҫӳҫлӗ, тӗттӗмре ҫутатакан ҫав тери шурӑ ӳтлӗ тимсӗртерех те перекетсӗртерех аммонитянкӑсене; йӗтӗн ҫӳҫлӗ, сенкер куҫлӑ, ӳт-тирӗнчен ачашлӑх шӑрши ҫапса тӑракан черченкӗ хӗрарӑмсене, — вӗсене Баальбек урлӑ ҫурҫӗртен турттара-турттара килнӗ, чӗлхине те вӗсенне Палестинӑра пурӑнакансенчен никам ӑнланакан пулман.
Он любил белолицых, черноглазых, красногубых хеттеянок за их яркую, но мгновенную красоту, которая так же рано и прелестно расцветает и так же быстро вянет, как цветок нарцисса; смуглых, высоких, пламенных филистимлянок с жесткими курчавыми волосами, носивших золотые звенящие запястья на кистях рук, золотые обручи на плечах, а на обеих щиколотках широкие браслеты, соединенные тонкой цепочкой; нежных, маленьких, гибких аммореянок, сложенных без упрека, — их верность и покорность в любви вошли в пословицу; женщин из Ассирии, удлинявших красками свои глаза и вытравливавших синие звезды на лбу и на щеках; образованных, веселых и остроумных дочерей Сидона, умевших хорошо петь, танцевать, а также играть на арфах, лютнях и флейтах под аккомпанемент бубна; желтокожих египтянок, неутомимых в любви и безумных в ревности; сладострастных вавилонянок, у которых все тело под одеждой было гладко, как мрамор, потому что они особой пастой истребляли на нем волосы; дев Бактрии, красивших волосы и ногти в огненно-красный цвет и носивших шальвары; молчаливых, застенчивых моавитянок, у которых роскошные груди были прохладны в самые жаркие летние ночи; беспечных и расточительных аммонитянок с огненными волосами и с телом такой белизны, что оно светилось во тьме; хрупких голубоглазых женщин с льняными волосами и нежным запахом кожи, которых привозили с севера, через Баальбек, и язык которых был непонятен для всех живущих в Палестине.

Чӗкеҫсем, ҫуллахи вӑхӑтра карнис айӗнче пурӑннӑскерсем, паян сахалах пӑшӑрханмарӗҫ: мӗн иртенпех шкул картишӗнче ачасем ҫӳрерӗҫ, тем пирки шавласа тавлашрӗҫ, йывӑҫсем ҫине пӑха-пӑха илчӗҫ.
Ласточки, прижившиеся за лето под карнизом, сегодня были немало встревожены: все утро в школьном дворике толпились ребята, шумно о чем-то спорили и с любопытством поглядывали на их гнезда.

39-мӗш сыпӑк // Валентин Урташ. Алексей Мусатов. Стожар. Валентин Урташ куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Ҫуллахи вӑрманта хурӑн хуппипе упасарри шӑрши кӗрет.
Лесной воздух в летние дни всегда так густо настоен на сосновой коре и папоротниках.

21-мӗш сыпӑк // Валентин Урташ. Алексей Мусатов. Стожар. Валентин Урташ куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Страницăсем:

Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Меню

Статистика