Шырав

Шырав ĕçĕ:

Хӗвелпе (тĕпĕ: хӗвел) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Тен, хӗре ҫак тӗксӗмрех сӑнлӑ, хура ҫӳҫлӗ, хӗвелпе пиҫнӗ, тӳррӗн пӑхакан куҫлӑ вӗренекен кӑмӑла кайнӑ, — тӗрӗссипе каласан — вӑл та, ку та пӗрлех пулнӑ пулӗ, анчах Зиночка ҫак тӗлӗнмелле ӗҫе хӑйӗн пӗтӗм пушӑ вӑхӑтне, пӗтӗм чунне пачӗ.
Может быть, нравился девушке ее смуглый, черноволосый, загорелый ученик с упрямыми, «шалыми» глазами, а вернее всего — то и другое вместе, но только отдавала учебе она все свое свободное время и всю душу.

4 сыпӑк // Леонид Агаков, Александр Артемьев. Борис Полевой. Чӑн-чӑн этем ҫинчен ҫырнӑ повесть. Леонид Агаковпа Александр Артемьев куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1950

Федя — хӗвелпе пиҫнӗ, ҫаврака пуҫлӑ, ҫӳллӗ ҫамки урлах каҫакан ҫӗвӗллӗ йӗкӗт, — пуҫне чӳречерен кӑларса, юлакансене: ан пӑшӑрханӑр, эпӗ сывлӑшра фрицсемпе чунтанах калаҫӑп, тупӑсенчен персе ӑшӑ сӑмах калӑп, тесе кӑшкӑрчӗ.
Федя, загорелый парень с круглой головой, с большим шрамом, пересекавшим высокий лоб, высовывался из окна и кричал, что пусть лунный комитет санатория будет покоен.

2 сыпӑк // Леонид Агаков, Александр Артемьев. Борис Полевой. Чӑн-чӑн этем ҫинчен ҫырнӑ повесть. Леонид Агаковпа Александр Артемьев куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1950

Капӑр автобуссен чӳречисенчен хӗвелпе пиҫнӗ, пӑлхануллӑ сӑнсем пӑхаҫҫӗ.
Из окон щеголеватых машин выглядывали загорелые возбужденные лица.

Ҫулталӑк каялла, ҫакӑн пек ырӑ каҫсенче, вӑрман хӳттипе дачӑсем патнелле пыракан сукмаксемпе ансӑр ҫулсем тӑрӑх, поездсем ҫинчен аннӑ кайӑр тумланнӑ хӗрарӑмсем, шавлӑ ачасем, хӗвелпе пиҫнӗ арҫынсем савӑнӑҫлӑн утнӑ пулӗ ӗнтӗ, — вӗсем хуларан таврӑннӑ, дачӑсенче пурӑнакансем валли тӗрлӗ кучченеҫсем, эрехсем илсе пынӑ.
Наверно, года два тому назад в такие вот погожие вечера по тропкам и дорожкам, ведущим через лесную сень к дачам, расходились с поездов толпы нарядных женщин в легких пестрых платьях, шумные детишки, веселые загорелые мужчины, возвращавшиеся из города с кулечками снеди, бутылками вина — гостинцами дачникам.

Уншӑн вӑл географиллӗ пӗчӗк пӑнчӑ кӑна мар, — лутра ҫуртсемлӗ пӗчӗк хула пулнӑ, ҫав хула хӗрринчи урамсем курӑкпа витӗнсе выртнӑ, ҫамрӑк топольсем тусанлӑ ҫулҫисемпе чӑштӑртатса, пӑшӑлтатса тӑнӑ, пахчасенчен укроп, петрушка шӑрши кӗнӗ, унтах йӑрӑм-йӑрӑмлӑ арбузсем выртнӑ, ҫеҫен хиртен ҫил вӗрнӗ, сарлака юханшыв тӗкӗр пек ҫутӑлса выртнӑ, унтах илемлӗ, кӑвак куҫлӑ, хӗвелпе пиҫнӗ хӗр тата шурӑ ҫӳҫлӗ, ялан хыпкаланакан амӑшӗ пулнӑ.
Зеленый городок, заросшие травой окраинные улицы, тополя, шелестящие глянцевитыми пыльными листьями, запах пыли, укропа, петрушки из-за огородных плетней, полосатые шары арбузов, словно разбросанные на черной и сухой глине бахчи в высохшей ботве, остро пахнущие полынью степные ветры, необозримая сверкающая гладь реки и девушка, стройная, сероглазая, загорелая, и мать, седая, суетливо-беспомощная…

1 сыпӑк // Леонид Агаков, Александр Артемьев. Борис Полевой. Чӑн-чӑн этем ҫинчен ҫырнӑ повесть. Леонид Агаковпа Александр Артемьев куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1950

Вара вӑл, кивӗ гимнастёрка тӑхӑннӑскер, тӗксӗмрех сарӑ ҫӳҫӗ ҫине хӗвелпе ҫунса тӗссӗрленнӗ пилотка лартнӑскер, Алексее темле ӗшеннӗ, ывӑннӑ пек курӑнчӗ.
И вся она, в старенькой гимнастерке, с выгоревшей пилоткой на темно-русых гладких волосах, показалась Алексею очень усталой и утомленной.

Памятник патне ҫитсен вара вӑл хӗвелпе ӑшӑннӑ симӗс сак ҫине ҫав тери тулли кӑмӑлпа ларчӗ те, тӳсме ҫук ыратакан юн анса тулнӑ, чӗнсем ыраттарса пӗтернӗ урисене часрах малалла тӑсса хучӗ.
С каким удовольствием он сел… нет, не сел, а повалился на теплую, разогретую солнцем зеленую скамью недалеко от памятника, повалился и вытянул ноющие, затекшие, натертые ремнями ноги.

Лётчик хӑйӗн лутӑрканнӑ, хӗвелпе ҫунса сӑнсӑрланнӑ пилоткине хыврӗ те, сестра аллине тытса ӑна хӑюсӑртараххӑн хӑйӗн тутисем патне илсе пычӗ, лешӗ вара, унӑн пуҫне ик енчен те алтупанӗсемпе тытса, ӑна, ҫамкинчен чуптурӗ.
Летчик снял мятую, выгоревшую пилотку и неловко поднес к губам руку сестры, а та взяла ладонями его голову и поцеловала в лоб.

Тӗлӗкре курнӑ хӗвелпе пиҫнӗ хӗр сӑнарӗ темле тӑруках пурне те ҫутатса пачӗ.
Образ хрупкой загорелой девушки из сна как-то сразу осветил все.

14 сыпӑк // Леонид Агаков, Александр Артемьев. Борис Полевой. Чӑн-чӑн этем ҫинчен ҫырнӑ повесть. Леонид Агаковпа Александр Артемьев куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1950

Алексей аллисемпе, урисемпе, пӗтӗм мускулӗсемпе хытӑран хытӑ ӗҫленӗ, ун патнелле ҫывӑхран ҫывӑх ишсе пынӑ, унӑн ҫӳҫӗсене ҫил вылятса тӑнине, хӗвелпе пиҫнӗ урисем ҫинче шыв тумламӗсем йӑлтӑртатса тӑнине те куракан пулнӑ ӗнтӗ…
Алексей все сильнее работал руками, ногами, всеми мускулами и подплывал к ней все ближе, ближе и видел уже, как ветер треплет пряди ее волос, как сверкают капли воды на загорелой коже ее ног…

Вӑл тӳнтерле ҫавӑрса пӑрахнӑ лодка ҫинче, хӗвелпе пиҫнӗ ҫирӗп урисене шыва чиксе ларнӑ пек, хӑй вӑл вара темле ҫӑмӑл, ҫинҫешке пулнӑ, пӗтӗмпех ҫутӑлса тӑнӑ пек курӑннӑ.
Сидела она на перевернутой лодке, опустив в воду загорелые и крепкие свои ножки, легкая, тоненькая, какая-то вся светящаяся.

Хӗвелпе, ҫилпе пиҫсе ларнӑ питҫӑмартисем хӗрлӗ сӑнлӑ пулнӑ пулин те, вӑл ӗнте ҫамрӑк пулман.
Несмотря на румянец, пробивавшийся сквозь загар его щек, был он уже не молод.

11 сыпӑк // Леонид Агаков, Александр Артемьев. Борис Полевой. Чӑн-чӑн этем ҫинчен ҫырнӑ повесть. Леонид Агаковпа Александр Артемьев куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1950

Оля кӑшкӑрса чӗнсе илсен, Алексей ӑна хӑйӑр ҫинче, хӗвелпе пиҫнӗ урисене хӑй айнелле хутлатса, ҫуллахи ҫӳхе те ҫӑмӑл платьепе, пуҫне тӗклӗ алшӑлипе чӗркесе ларнине курчӗ.
Когда Оля окликнула его, Алексей увидел ее сидящей на песке, с поджатыми под себя загорелыми ногами, в одном тонком и легком платье, с головой, обмотанной лохматым полотенцем.

10 сыпӑк // Леонид Агаков, Александр Артемьев. Борис Полевой. Чӑн-чӑн этем ҫинчен ҫырнӑ повесть. Леонид Агаковпа Александр Артемьев куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1950

Чупнӑ май ҫаран ҫинчи хытӑ курӑксемпе чечексем хӑйӗн ҫара урисене ыраттармаллах ҫапӑннине, хӗвелпе ӑшӑннӑ нӳрӗрех ҫӗр ура тупанӗсем айӗнче епле ӑшӑ та ҫемҫе пулнине туйса пычӗ.
Он бежал, чувствуя, как цветы и султанчики щавеля больно хлещут его по босым ногам, как тепло и мягко поддается под ступнями влажная, разогретая солнцем земля.

— Тыт! — тесе кӑшкӑрчӗ те Оля, хӗвелпе пиҫнӗ ҫирӗп урисене хӑвӑрт-хӑвӑрт иле-иле пусса, хӑйӑрлӑ вырӑн урлӑ сӗвек ҫыраналла, чечекленекен симӗс улӑхалла чупса кайрӗ.
— Лови! — крикнула Оля и, быстро-быстро перебирая крепкими загорелыми ногами, побежала через песчаную отмель на пологий заливной берег и в изумрудную зелень цветущих лугов.

Ҫак самантра Мересьева ҫав шыв хӗрринелле тӑватӑ уран упаленсе пыраканни — перевозчик мар, вӑл хӑй татӑк урисемпе упаленсе пынӑ пек, унӑн хӗрӗ, унӑн Оли, ҫилпе варкӑшакан хитре чечеклӗ платье тӑхӑннӑскер, хӗвелпе пиҫнӗ, хитрескер, хӑйӑр ҫинче тутине ҫыртса тӑрса, ун ҫине тинкерсе пӑхнӑ пек туйӑнса кайрӗ.
В это мгновение Мересьеву показалось, что это не перевозчик, а он сам ползет на культяпках и что его девушка, его Оля, стоит на песке в пестром развевающемся платье, легкая, солнечная, красивая, и, кусая губы, с напряжением смотрит на него.

5 сыпӑк // Леонид Агаков, Александр Артемьев. Борис Полевой. Чӑн-чӑн этем ҫинчен ҫырнӑ повесть. Леонид Агаковпа Александр Артемьев куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1950

Алексей пӗр самантлӑха хӑйӗн куҫӗ умӗнчех хӗрӗн хӗвелпе хуралса кайнӑ, ачанни пек ҫамрӑк тӗслӗ питне, кӑштах мӑкӑрӑлса тӑракан кӳпшек тутине тата ҫилпе кушӑрканӑ сӑмсине асӑрхарӗ.
На мгновение рядом, возле самых глаз, увидел он ее загорелое, совсем детское, с пухлыми губами и тупым облупившимся носиком лицо.

19 сыпӑк // Леонид Агаков, Александр Артемьев. Борис Полевой. Чӑн-чӑн этем ҫинчен ҫырнӑ повесть. Леонид Агаковпа Александр Артемьев куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1950

Ҫак сасӑ шӑплансанах, Алексей хӑй шухӑшӗнче Варьӑна ҫапла курнӑ пек пулчӗ: акӑ вӑл, ҫурхи хӗвелпе ҫуталнӑ йывӑҫсем айӗнче ларать, унӑн пысӑк та ҫаврака куҫӗсем тунсӑх куҫҫулӗпе тулнӑ.
Когда смолк этот голос, Алексей представил, как сидит она сейчас где-то там, под деревьями, залитыми весенним солнцем, и слезами полны ее большие круглые тоскующие глаза.

17 сыпӑк // Леонид Агаков, Александр Артемьев. Борис Полевой. Чӑн-чӑн этем ҫинчен ҫырнӑ повесть. Леонид Агаковпа Александр Артемьев куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1950

Хресченсем, уй ӗҫӗнчен таврӑнсан, каҫпала кунта пухӑнса, хӗвелпе ҫунса тӗксӗмленнӗ сывӑ ачасем ҫак тенкелсем патӗнчи хӑйӑр ҫинче вылянине те пӑхса тӑнӑ пуль.
Крестьяне, возвращаясь вечером с работы, наблюдали через вот этот зеленый заборчик, как возится здесь румяная детвора.

Тӗксем кун пулин те хӗвелпе ҫутатнӑ пек курӑнакан палатка та, ҫывӑхри ҫапӑҫӑвӑн кӗрлевӗ те, ывҫи-ывҫипе сахӑр ывӑтакан ҫак темен пысӑкӑш ҫынсем те, пама пулнӑ «пур йышши довольстви — кӗпе-тумтир, апат-ҫимӗҫ, укҫа» та, кружка ҫине пысӑк хура саспаллисемпе пичетленӗ «свиная тушонка» тесе ҫырнӑ сӑмахсем те, пурте юмахри пек пулнӑ.
И эта палатка, как бы освещённая солнцем среди пасмурного дня, и грохот близкого боя, и добрые великаны, кидающиеся горстями рафинада, и обещанные ему загадочные «все виды довольствия» – вещевое, приварок, денежное, – и даже слова «свиная тушёнка», большими чёрными буквами напечатанные на кружке.

4-мӗш сыпӑк // Леонид Агаков. Валентин Катаев. Полк ывӑлӗ. Повесть. Леонид Агаков куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1948

Страницăсем:

Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Меню

Статистика