Шырав

Шырав ĕçĕ:

амӑшӗ (тĕпĕ: амӑш) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Хӗр ачасем, тарӑхса кайса, ӑна вӑрҫма пуҫларӗҫ, («Апла юрать-и?! Вӗсен амӑшӗ хӑв пулсан, мӗнле ҫунӑттӑн-ши», теҫҫӗ).
Этим вызвал глубокое возмущение девочек («Ты представь себя на месте их матери»).

4 сыпӑк // Митта Ваҫлейӗ. Лев Кассиль. Аслӑ хирӗҫтӑру. Митта Ваҫлейӗ куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1950

Амед амӑшӗ мана хӑйӗн пулас кинӗ темест-ши?
Уж не меня ли прочила на будущее мать Амеда в свои невестки?

1 сыпӑк // Митта Ваҫлейӗ. Лев Кассиль. Аслӑ хирӗҫтӑру. Митта Ваҫлейӗ куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1950

Мӗн вӑл «гелин?» — ыйтрӑм эпӗ унтан, амӑшӗ пӑрӑнсан.
«Что такое гелин?» — спросила я у него, когда мать вышла.

1 сыпӑк // Митта Ваҫлейӗ. Лев Кассиль. Аслӑ хирӗҫтӑру. Митта Ваҫлейӗ куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1950

Пӗрре ҫапла, сарлака пиаласемпе ешӗл чей ӗҫсе ларнӑ чух, Амед амӑшӗ, ассӑн сывласа илсе, темӗншӗн урӑх ҫӗререх пӑхса, сасартӑк ҫапла калаҫма пуҫларӗ: «Пурте ҫителеклӗ пирӗн, — тет. — Ӗлӗк кибиткӑра пӳрӑннӑ, халӗ ак лайӑх ҫурт пур. Ирӗк те пысӑк кил-ҫуртра мӗн кирлӗ, ҫавӑ пур, пӗр гелин кӑна ҫитмест», — тет.
Однажды, когда мы сидели и пили зеленый чай из широких пиал, мать Амеда, вздохнув и отведя в сторону глаза, вдруг заговорила о том, что было время, когда они жили в кибитке, а теперь дом у них очень хороший и просторный, всего в нем достаточно, но нет в доме гелин.

1 сыпӑк // Митта Ваҫлейӗ. Лев Кассиль. Аслӑ хирӗҫтӑру. Митта Ваҫлейӗ куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1950

Амедӑн амӑшӗ, Огюль-солтан, ҫӳлӗ те ывӑлӗ пекех ҫинҫе куҫхаршиллӗ хӗрарӑм, пирӗн Георгие пите лайӑх пӗлетчӗ, вӑл ун чух совхозра ӗҫлетчӗ, хула Совечӗн членӗнче тӑратчӗ.
Мать Амеда, Огюльсолтан, высокая, тонкобровая, как сын, хорошо знала Георгия, работала в совхозе и была членом горсовета.

1 сыпӑк // Митта Ваҫлейӗ. Лев Кассиль. Аслӑ хирӗҫтӑру. Митта Ваҫлейӗ куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1950

Шӑлтах амӑшӗ.
Совсем мама.

Вунвиҫҫӗмӗш сыпӑк // Валентин Урташ, Илпек Микулайӗ. Вениамин Каверин. Икӗ капитан. Валентин Урташпа Николай Илпек куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Анчах мана вӑл Саня сӑнарлӑ пек туйӑнчӗ, — хӑй амӑшӗ пек мар, Саня пек; вӑл пикенсе ӗмет!
Но мне казалось, что он похож на Саню — не на свою мать, а именно на моего Саню: он так отчаянно, решительно ел!

Вунпӗрмӗш сыпӑк // Валентин Урташ, Илпек Микулайӗ. Вениамин Каверин. Икӗ капитан. Валентин Урташпа Николай Илпек куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Пӗррехинче, Саньӑпа пӗрле чух, Саня темӗнччен тӑна кӗреймесӗр тӑчӗ, Саша ӑна амӑшӗ пекех туйӑнчӗ.
Однажды это случилось при Сане, и он долго не мог прийти в себя — так она напомнила ему мать.

Вӑл тӗлӗнсе ӳкрӗ, унтан вара амӑшӗ Валя Кирӑна хӑй енне ҫавӑрнӑ тесе ӳпкелешет терӗ, пӗррехинче ҫапла Валя пӳртрен тухса кайсан амӑшӗ ҫамки ҫине йӗпе тутӑр хурса выртрӗ те текех йӑм-хӑмӑр тилӗ гибричӗсем ҫинчен пӗр сӑмах та илтес килмест тесе калать, терӗ.
Она очень удивилась, а потом сказала, что мама каждый день жалуется, что Валя её заговаривает, и однажды даже лежала после его ухода с мокрой тряпкой на лбу и говорила, что больше не может слышать о гибридах чёрно-бурых лисиц и что Кира сумасшедшая, если выйдет замуж за человека, который никому не даёт открыть рта, а сам говорит и говорит.

Тӑваттӑмӗш сыпӑк // Валентин Урташ, Илпек Микулайӗ. Вениамин Каверин. Икӗ капитан. Валентин Урташпа Николай Илпек куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

— Кира амӑшӗ.
— Кирина мама.

Амӑшӗ вара пӗрмаях йывӑра илетчӗ те тухса каятчӗ кухньӑна, Кира ун хыҫҫӑн калаҫса супатчӗ.
И, как всегда, мама обижалась и уходила на кухню, а Кира топала за ней — объясняться и целоваться.

Вуннӑмӗш сыпӑк // Валентин Урташ, Илпек Микулайӗ. Вениамин Каверин. Икӗ капитан. Валентин Урташпа Николай Илпек куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Ун амӑшӗпе хӑшпӗр чух икшер сехет те калаҫаттӑмӑр, анчах вӑл пӗрмаях темле Варвара Рабинович ҫинчен калатчӗ, вӑл та декламаторша иккен те пысӑк чапа тухнӑскер имӗш, Кира амӑшӗ пӗр вӑхӑтра ун патне вӗренме пымашкӑн та шутланӑ-мӗн, анчах ҫав Варвари ана «ытла вӗҫкӗнӗн» йышӑннӑ иккен те вара тин ун патӗнче вӗренес шухӑшран сивӗннӗ.
С этой мамой мы разговаривали иной раз часа по два, к сожалению, все о какой-то Варваре Робинович, тоже декламаторше, но знаменитой, у которой Кирина мама собиралась брать уроки, но раздумала, потому что эта Варвара приняла ее с «задранным носом».

Амӑшӗ пӗрре те Кира пек мар, тӗлӗнмелле карчӑк, артистка-декламаторша, Мускав клубӗсенче вӑл классикла произведенисене пӑхмасӑр каласа парать, хӑй пӗчӗкҫӗ кана, ҫӳҫӗ кӑвакара пуҫланӑ, романтикла ҫын ӗнтӗ!
Это была чудная мама, артистка-декламаторша, выступавшая в московских клубах с чтением классических произведений, маленькая, седеющая и романтическая — не то, что Кира.

Сивцев-Вражека эпӗ кунсерен пыркаласа каятӑп, эп пынӑ вӑхӑтра Катьӑпа Кира килте пулмаҫҫӗ, мана Кира амӑшӗ тӗл пулать те хӑй сӑмахӗпе йӑпантарса тӑрать.
Каждый день я приходил на Сивцев–Вражек. Кати с Кирой еще не было дома, и меня встречала и занимала разговорами Кирина мама.

Амӑшӗ вилни вӗсене тата ытларах ҫывхартрӗ, — акӑ мӗнле пулса тухать.
И эта смерть очень сблизила их — вот в чём дело.

Саккӑрмӗш сыпӑк // Валентин Урташ, Илпек Микулайӗ. Вениамин Каверин. Икӗ капитан. Валентин Урташпа Николай Илпек куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

— Амӑшӗ вилсен ытла хуйха кайрӗ вӑл, — терӗ Кораблев малалла.
— Она очень тосковала после смерти матери, — продолжал он.

Эпир хамӑн йӑмӑк Саня ҫинчен калаҫса кайрӑмӑр та, Катя вара Мускава ҫав иртнӗ кунсенче ҫеҫ Ленинград театрӗ килсе кайни ҫинчен каларӗ, Горьки ҫырнӑ «Амӑшӗ» выляса кӑтартнӑ иккен, программинче «Художникӗ — П. Сковородников» тесе ҫырнӑ, терӗ.
Мы заговорили о Сане, и Катя сказала, что на днях в Москву приезжал один ленинградский театр, шла «Мать» Горького, и в программе было указано: «Художник — П. Сковородников».

Пӗрремӗш сыпӑк // Валентин Урташ, Илпек Микулайӗ. Вениамин Каверин. Икӗ капитан. Валентин Урташпа Николай Илпек куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Сема амӑшӗ кухньӑран чупса тухать те манран, управдома курман-и, тесе ыйтать.
Сёмина мама вылетает на кухню и спрашивает, не встретил ли я управдома.

Сема амӑшӗ управдомран хӑрать, ҫавӑнпа та эпӗ «малтанхи хут каҫ выртмаллисене» хампа пӗрле илсе тухса каятӑп, каҫ кӳлӗм каллех илсе килетӗп.
Сёмина мама боится управдома; поэтому каждое утро я уношу «всё для первого ночлега», а вечером опять приношу.

Ҫакӑн пек чухне Петькӑн письмовникӗ яланах манӑн асӑма килетчӗ: «Ырӑ пикем, эпӗ хам асӑмран тухма пӗлмен хӗрарӑмӑн чунне санра куртӑм та, ӗнтӗ халӗ сирӗн мӑшӑрӑр пулма, хамӑн ачамсене тивӗҫлӗ амӑшӗ тума ӗмӗтленетӗп», — тенӗччӗ унта.
Как всегда в таких случаях, Петькин письмовник живо припомнился мне: «Встретя в вас, милостивая государыня, все добродетели той, которую я так долго оплакивал, почитаю своим долгом сделаться вашим супругом и дать нежную мать моим малюткам».

Страницăсем:

Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Меню

Статистика