Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Хӑшӗ-пӗрисем, чулланса хытнӑ хӑйӑр ҫумне тир таткаланчӑкӗсем хӑварса, ура ҫине тӑркаларӗҫ, тӑваттӑшӗн шӑнса ҫыпӑҫнӑ хӳрисем татӑла-татӑла юлчӗҫ, ыттисем шӑнса хытӑркаса пӗтнӗ, чирлесе кайрӗҫ..

Некоторые поднялись, оставив на окаменелом песке клочья кожи, у четырех отломились примерзшие хвосты, остальные передрогли, захворали.

23-мӗш сыпӑк // Наум Урхи, Никифор Ваҫанкка, Илле Тукташ, Уйӑп Мишши. Михаил Шолохов. Уҫнӑ ҫерем: роман. Пӗрремӗш кӗнеке. Наум Урхи, Никифор Ваҫанкка, Илле Тукташ, Уйӑп Мишши куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1959

Гремячий Лог хуторӗнче вара ҫӗрлесенче нимӗн хускатми шӑплӑх шӑнса хытнӑ пек тӗлӗрсе тӑрать.

В Гремячем же Логу ночью стынет глухая тишина.

19-мӗш сыпӑк // Наум Урхи, Никифор Ваҫанкка, Илле Тукташ, Уйӑп Мишши. Михаил Шолохов. Уҫнӑ ҫерем: роман. Пӗрремӗш кӗнеке. Наум Урхи, Никифор Ваҫанкка, Илле Тукташ, Уйӑп Мишши куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1959

Ҫав шухӑшсенче Яков Лукич ун чухне хӑйне хӑй шуйттан тирӗнчен ҫӗлетнӗ шӑлаварпа мар, чесучаран ҫӗлетнӗ пиншак-шӑлаварпа, хырӑм урлӑ ҫакса янӑ ылтӑн вӑчӑрапа куратчӗ, ӗҫпеле хытнӑ алӑсем вырӑнне ҫеп-ҫемҫе те шап-шурӑ алӑсем пуласса, хытнӑ алӑсенчи пӳрнесен пылчӑкпа хуралса ларнӑ чӗрнисем сӗвӗнчӗк ҫӗлен тирӗ евӗрлех сӗвӗнсе ӳкессе ӗмӗтленетчӗ.

В думках тогда видел себя Яков Лукич не в шароварах из чертовой кожи, а в чесучовой паре, с золотой цепочкой поперек живота, не с мозолистыми, а с мягкими и белыми руками, с которых, как змеиная шкурка-выползень, слезут черные от грязи ногти.

14-мӗш сыпӑк // Наум Урхи, Никифор Ваҫанкка, Илле Тукташ, Уйӑп Мишши. Михаил Шолохов. Уҫнӑ ҫерем: роман. Пӗрремӗш кӗнеке. Наум Урхи, Никифор Ваҫанкка, Илле Тукташ, Уйӑп Мишши куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1959

Кондрат шӑнса хытнӑ ҫӗре чылайччен пешнепе таккарӗ, сырлӑх юписем лартма шӑтӑксем чаврӗ.

Кондрат долго долбил пешней смерзшуюся землю, рыл ямки для стоянов.

11-мӗш сыпӑк // Наум Урхи, Никифор Ваҫанкка, Илле Тукташ, Уйӑп Мишши. Михаил Шолохов. Уҫнӑ ҫерем: роман. Пӗрремӗш кӗнеке. Наум Урхи, Никифор Ваҫанкка, Илле Тукташ, Уйӑп Мишши куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1959

— Акӑ хайхи, юлашкинчен, хытнӑ си ишӗлсе анчӗ те, шӑтӑкран факелӑн хӗрлӗ хӗлхемӗ, унтан такамӑн савнӑҫ куҫҫулӗпе йӗпеннӗ хура сӑн-пичӗ, унтан татах факелсемпе пит-куҫсем курӑнчӗҫ, вара ҫӗнтернипе, савӑннипе кӑшкӑрашнӑ сасӑсем янӑраса кайрӗҫ — о, ку ман пурнӑҫра чи лайӑх кун пулчӗ, аса илетӗп те ӑна, ҫук, эпӗ кӑлӑхах пурӑнман тетӗп!

— А когда наконец рушился пласт породы, и в отверстии засверкал красный огонь факела, и чье-то черное, облитое слезами радости лицо, и еще факелы и лица, и загремели крики победы, крики радости, — о, это лучший день моей жизни, и, вспоминая его, я чувствую — нет, я не даром жил!

Итали ҫинчен хунӑ юмахсем // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 166–190 стр.

Унӑн ӑшӗнчен Катерина шӑнса хытнӑ пӳрнисемпе пӗчӗк хут татӑкне кӑларчӗ.

Похолодевшими пальцами Катерина вытащила из него узкую полоску бумаги.

30-мӗш сыпӑк // Валентин Урташ. Алексей Мусатов. Стожар. Валентин Урташ куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Обломова пулӑ яшки, Штольца кӗрпе ярса пӗҫернӗ чӑх чӗппи яшки лартса пачӗҫ, кайран хытнӑ чӗлхе лартса пачӗҫ, унтан — така ашӗ.

Обломову подали уху, а ему суп с крупой и вареного цыпленка, потом следовал жесткий язык, после баранина.

VI сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Ӑна тавлашса та мӗн чухлӗ ҫӗнтересшӗн пулнӑ, хӑйӗн кутӑнлӑхӗпе вӑл ҫавӑн чухлӗ «хытнӑ», вӑхӑт-вӑхӑтпа, йӑласен ҫирӗплӗхӗпе тасалӑхӗн шухӑшӗ ӑшне кӗрсе ӳкнӗ.

И чем больше оспаривали его, тем глубже «коснел» он в своем упрямстве, впадал даже, по крайней мере в спорах, в пуританский фанатизм.

II сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Ванчӑк куҫлӑх, хура шнурпа хытнӑ шурӑ хӑлхинчен кӑкарса хунӑскер, извеҫпе шуралнӑ паркет ҫинче выртать.

Разбитое пенсне, зацепившееся черным шнурком за его твердое и белое ухо, лежало рядом с головой на паркете, запудренном известкой.

XXXVIII. Боевиксен штабӗ // Александр Ярлыкин. Валентин Катаев. Пӗччен парус шуррӑн курӑнать. Александр Ярлыкин куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1949

— Пичче, ӑҫта сирӗн пӑшалӑрсем? — ыйтрӗ тӗлӗнсе хытнӑ Гаврик.

— Дядя, а где ж ваши ружья? — почти с ужасом воскликнул Гаврик.

XXXIV. Подвалра // Александр Ярлыкин. Валентин Катаев. Пӗччен парус шуррӑн курӑнать. Александр Ярлыкин куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1949

Тӑпра хытнӑ.

Земля становилась тугой.

XXXII. Тӗтре // Александр Ярлыкин. Валентин Катаев. Пӗччен парус шуррӑн курӑнать. Александр Ярлыкин куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1949

Улмисем кӑшт хытнӑ, сысна ҫӑвӗн пӗчӗк татӑкӗсем тӑваткал пулнӑ.

С твердоватой, упоительно придымленной картошечкой и маленькими кубиками свиного сала!

XXIV. Юрату // Александр Ярлыкин. Валентин Катаев. Пӗччен парус шуррӑн курӑнать. Александр Ярлыкин куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1949

Мӑйӑхлӑ ҫын хирӗҫ нимӗн те каламарӗ, вара вӗсем, тир хуҫин йӗрӗнсе кулнӑ пек пулса хытнӑ пичӗ ҫине пӑхмасӑр, будка патнелле уттарчӗҫ.

Усатый ничего не имел против, и они, стараясь не глядеть на хозяина, на его презрительную и вместе с тем насмешливо-равнодушную физиономию, отправились к будке.

XVIII. Ыйтусемпе ответсем // Александр Ярлыкин. Валентин Катаев. Пӗччен парус шуррӑн курӑнать. Александр Ярлыкин куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1949

Нимӗҫ салтакӗ хытнӑ урине кӗрт айӗнчен кӑтартса выртать.

Немецкий солдат лежит в снегу, выставив из снежного сугроба окостеневшие ноги.

Вунулттӑмӗш сыпӑк // Валентин Урташ, Илпек Микулайӗ. Вениамин Каверин. Икӗ капитан. Валентин Урташпа Николай Илпек куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Акӑ пыратпӑр ӗнтӗ эпир сивӗрен те ӗшеннинчен урӑх нимӗн сисмесӗр, хытнӑ вилле те хисеплеми пулатпӑр.

Вот мы идём, не чувствуя ничего, кроме холода, усталости и нелюбви к окостеневшему трупу.

Вунпиллӗкмӗш сыпӑк // Валентин Урташ, Илпек Микулайӗ. Вениамин Каверин. Икӗ капитан. Валентин Урташпа Николай Илпек куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Алӑкран тухса кайнӑ чух вӑл хӑйӗн тӗрке туса хунӑ картинисенчен пӗрне хытнӑ пӳрнисемпе епле сыхланса салтнине куртӑм.

Обернувшись с порога, я увидела, как он взял одно из своих свёрнутых трубкой полотен и стал осторожно развёртывать его вдруг задрожавшими, огрубевшими пальцами.

Вунвиҫҫӗмӗш сыпӑк // Валентин Урташ, Илпек Микулайӗ. Вениамин Каверин. Икӗ капитан. Валентин Урташпа Николай Илпек куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Марья Ивановна ятне ирсӗр тӑшман асӑнмарӗ: те лешӗ ӑна йышӑнманнипе кӑмӑлӗ хытнӑ, те мана та калаттарма чарнӑ шухӑш-сисӗмӗн хӗлхемӗ унӑн чӗрине те тивнӗ, — кирек-мӗнле пулсан та, комисси умӗнче Белогорскри комендант хӗрӗн ятне асӑнасси-тӑвасси пулмарӗ.

И был доволен одним: имя Марьи Ивановны не было произнесено гнусным злодеем, оттого ли, что самолюбие его страдало при мысли о той, которая отвергла его с презрением; оттого ли, что в сердце его таилась искра того же чувства, которое и меня заставляло молчать, — как бы то ни было, имя дочери белогорского коменданта не было произнесено в присутствии комиссии.

Вунтӑваттӑмӗш сыпӑк. Суд // Михаил Сироткин, Никифор Ваҫанкка. Александр Пушкин. Капитан хӗрӗ. Вырӑсларан Н.Т. Ваҫанккапа М.Я. Сироткин куҫарнӑ. Чӑваш АССР государство издательстви, 1940

Комиссар вырӑн ҫинче йӑрӑст тӑсӑлса, хускалми куҫӗсемпе мачча ҫинчи темле пӑнчӑ ҫине тӗллесе выртнӑ пулнӑ, унӑн тӗршӗнсе шурӑхнӑ сӑн-питӗнче чул пек хытнӑ чаплӑлӑх тата лӑпкӑлӑхпа мӑнаҫлӑх палӑрса тӑни курӑннӑ.

Комиссар лежал на кровати, прямой, вытянутый, строгий, с глазами, неподвижно устремленными в какую-то точку на потолке, и на лице его, осунувшемся и побелевшем, окаменело торжественное, покойное и величавое выражение.

11 сыпӑк // Леонид Агаков, Александр Артемьев. Борис Полевой. Чӑн-чӑн этем ҫинчен ҫырнӑ повесть. Леонид Агаковпа Александр Артемьев куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1950

Йывӑҫ тӑррисем шӑнса хытнӑ, кӑвакрах тӗслӗ тӗтӗмпе тӗтре витӗр шурӑ вулӑллӑ хурӑнсемпе юнашарах ылтӑн хыр вуллисем палӑраҫҫӗ, унта та кунта тӗксӗм чӑрӑш тӑррисем виҫкӗтеслӗн шӗвӗрӗлсе курӑнаҫҫӗ.

Белые колонны голых еще берез, вершины которых походили на сизые, застывшие в воздухе дымы, соседствовали с золотыми стволами сосен, а между ними то тут, то там виднелись темные треугольники елей.

18 сыпӑк // Леонид Агаков, Александр Артемьев. Борис Полевой. Чӑн-чӑн этем ҫинчен ҫырнӑ повесть. Леонид Агаковпа Александр Артемьев куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1950

Шӑнса хытнӑ, ним тутисӗр сало катӑкне ҫӑвара хыпрӗ, ӑна ҫӑтса ярасшӑн пулчӗ, анчах та сало ҫӑварта ирӗлсе кайрӗ; Алексей тинех хӑй хытӑ выҫӑхнине туйса илчӗ те аран ҫеҫ банкӑран хӑпрӗ, анчах та мӗн те пулин хыпса ҫӑтас килнӗрен юр ҫиме пуҫларӗ.

Он положил в рот кусок замерзшего, безвкусного сала, хотел его проглотить, но сало растаяло; Алексей ощутил во рту его вкус и вдруг почувствовал такой голод, что с трудом заставил себя оторваться от банки и принялся есть снег, чтобы только что-нибудь глотать.

5 сыпӑк // Леонид Агаков, Александр Артемьев. Борис Полевой. Чӑн-чӑн этем ҫинчен ҫырнӑ повесть. Леонид Агаковпа Александр Артемьев куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1950