Шырав

Шырав ĕçĕ:

ирсӗр сăмах пирĕн базăра пур.

ирсӗр (тĕпĕ: ирсӗр) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Тепӗр тесен, хӑвна ху тыткалассине хӑвӑрт улӑштарма пӑрахас пулать; ун пек кайни вӑл ҫӑмӑл пулнӑ пулӗччӗ, анчах вӑл усӑллӑрах пулнӑ пулӗччӗ, Кирсанова асӑрханӑ пулнӑ пулӗччӗҫ, урӑхла каласан, халӗ вӑл путсӗр те ирсӗр ӗҫ пулнӑ пулӗччӗ (Кирсановӑн эгоизм теорийӗ тӑрӑх), айван, шухӑшласа туман ӗҫ пулнӑ пулӗччӗ.
Да и вообще от всякого быстрого перерыва отношений надобно отказаться; такое удаление было бы легче, но оно было бы эффектно, возбудило бы внимание, то есть было бы теперь пошлостью и низостью (по кирсановской теории эгоизма — глупостью, нерасчетом).

XVIII // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

«Юлас пулсан, эсӗ хӑвна мӗнле тыткалассине пӗлетӗп эпӗ: хӑвӑн туйӑмна ниепле те палӑртмалла мар тыткаланӑ пулӑттӑн, мӗншӗн тесен, юлсан ҫапла тыткаласан ҫеҫ эсӗ ирсӗр ҫын пулмӑттӑн.
«Я знаю, как стал бы ты держать себя, оставаясь: ведь так, чтобы ничем не обнаружить своего чувства, потому что только в этом случае ты и не будешь негодяем, оставаясь.

XVII // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Чӑнах та: эрехпе сӑн-сӑпат пӗтет, вӑл сасартӑках иртме пултараймасть, ун чухне мана сӑн кӗнӗччӗ, ачаш сӑн ҫапнӑччӗ, куҫсем те ҫуталса тӑратчӗҫ; эпӗ хама та ӗлӗкхинчен урӑхла тыткалакан пултӑм, питӗ ҫепӗҫ те йӑваш калаҫма пуҫларӑм, пӗлетӗр-и, ӗҫме пӑрахнӑ хыҫҫӑн эпӗ ирсӗр ӗҫсем ҫинчен шухӑшлама пӑрахрӑм, анчах унчченхи тирпейсӗрлӗхе пула, сӑмахсене пӑтраштараттӑмччӗ, хӑш чухне мӗн каланине манса каяттӑм; ку вӑхӑт тӗлнелле эпӗ хама тыткалама та, йӗркеллӗ калаҫма та хӑнӑхса ҫитрӗм.
И точно: от вина лицо портится, и это не могло вдруг пройти, а тогда уж прошло, и цвет лица у меня стал нежный, и глаза стали яснее; и опять то, что я от прежнего обращения отвыкла, стала говорить скромно, знаете, мысли у меня скоро стали скромные, когда я перестала пить, а в словах я еще путалась и держала себя иногда в забывчивости, по прежнему неряшеству; а к этому времени я уж попривыкла и держать себя, и говорить скромнее.

XIV // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Тепӗр виҫӗ-тӑватӑ кунтан Кирсанов хӑй мӗн тунин, хӑй ытла та ирсӗр хӑтланнине ӑнланса илчӗ пулмалла; вӑл Лопуховсем патне килсе ларчӗ, хӑйне йӗркеллӗ тыткаларӗ, унтан вара эпӗ ирсӗр пулнӑ, тесе калаҫма пуҫларӗ.
Через три-четыре дня Кирсанов, должно быть, опомнился, увидел дикую пошлость своих выходок; пришел к Лопуховым, был как следует, потом стал говорить, что он был пошл.

XI // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Лопухов аллисене усрӗ: ытлашши каппайланса кайнӑ-и вӑл е, тӗрӗсрех каласан, ухмах та ирсӗр ҫын пулса тӑнӑ-и.
У Лопухова опустились руки: помешался человек на амбиционности или, вернее сказать, просто стал дураком и пошляком.

— Мӗнешкел ирсӗр!
— Как ужасно!

I // Николай Григорьев. Лу Синь. Калавсем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1960. — 90–106 стр.

Нимӗҫ чӗлхине урӑхла вӗренсе ҫитнӗ: нимӗҫ мастерӗсем нумайӑн пурӑнакан хваттерте пӗр пӗчӗк пӳлӗм илнӗ; пӳлӗмӗ ирсӗр пулнӑ, нимӗҫӗсем кичем, Академие ҫӳреме инҫе, вӑл ҫапах та хӑйне мӗн чухлӗ кирлине пурӑнса ирттернӗ.
А с немецким языком обошелся иначе: нанял угол в квартире, где было много немцев мастеровых; угол был мерзкий, немцы скучны, ходить в Академию было далеко, а он все-таки выжил тут, сколько ему было нужно.

VIII // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Ҫак ирсӗр чир, хуласемпе ялсене сарӑлса, питӗ тӑрӑшса пӑхакансен аллисенчен те ҫынсене туртса илнине Вера Павловна пӗлнӗ, — анчах «сан инкекӳшӗн эпӗ айӑплӑ мар, уншӑн, тусӑм, эсӗ те айӑплӑ мар», теме ҫеҫ пӗлни вӑл начар йӑпану; ҫапах та ҫав яланах тӗл пулакан ӗҫсем кашниех Вера Павловнӑна нумай кӳрентернӗ, унтан та ытларах ӑна нумай чӑрмав кӳнӗ: хӑш чухне пулӑшмашкӑн ҫынсем шырамалла пулнӑ; час-часах вара шырама кирлӗ пулман, пулӑшмалла кӑна пулнӑ: ҫынна лӑплантармалла, хаваслантармалла, хӑйӗн тивӗҫне туйма вӗрентмелле, «йӗме чарӑн, — чарӑнсан йӗмелли урӑх нимӗн те юлмӗ», тесе ӑнлантармалла.
Знала Вера Павловна, что это гадкое поветрие еще неотвратимо носится по городам и селам: и хватает жертвы даже из самых заботливых рук; но ведь это еще плохое утешение, когда знаешь только, что «я в твоей беде не виновата, и ты, мой друг, в ней не виновата»; все-таки каждая из этих обыкновенных историй приносила Вере Павловне много огорчения, а еще гораздо больше дела: иногда нужно бывало искать, чтобы помочь; чаще искать не было нужды, надобно было только помогать: успокоить, восстановлять бодрость, восстановлять гордость, вразумлять, что «перестань плакать, — как перестанешь, так и не о чем будет плакать».

IV // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Ӗлӗк вара ун пек пулман: ирсӗр чирсӗр пуҫне е ирсӗр хулапа ялсӑр тата сывалса ҫитиччен хупӑнса ларман пирки тепӗр ҫынна сӗртӗнне чеччеллӗ ҫынсӑр пуҫне никама та айӑплама пулман.
А прежде было не то: некого было винить, кроме гадкого поветрия или гадкого города, села, да разве еще того человека, который, страдая оспою, прикоснулся к другому, а не заперся в карантин, пока выздоровеет.

Алӑк патӗнче сухалне хырман, ӳсӗр те ирсӗр арҫын харлаттарса ҫывӑрать.
У порога храпит пьяный, небритый, гадкий мужчина.

III // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Эсир вӑрҫнисене те илтнӗ, эсир лайӑх мар ӗҫсемпе ирсӗр ӗҫсем тунине те курнӑ; ыйтма ирӗк парӑр-ха мана, мӗнле тӗллев пулнӑ вӗсен?
Вы слышали ругательства, вы видели дурные дела и низости; а позвольте вас спросить, какую цель они имели?

«Ҫавӑн пек ирсӗр те тӑвӑр ҫӗрте пурӑнма епле вӑй ҫитнӗ-ха манӑн?
«Как у меня доставало силы жить в таких гадких стеснениях?

II // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

«Ӑна нимӗн те тума ҫуккине пӗлет, ирсӗр», — шухӑшларӗ те Марья Алексевна, Лопухова: малтан эпӗ хӗрсе кайрӑм, амӑшӗ-ҫке-ха, халӗ вара лӑпкӑн калаҫма пултаратӑп, терӗ.
«Знает, подлец, что с ним ничего не сделаешь», — подумала Марья Алексевна и сказала Лопухову, что в первую минуту она погорячилась, как мать, а теперь может говорить хладнокровно.

XXIII // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Халь ӗнтӗ виҫҫӗмӗш ыйту: ирсӗр хӗрпе тата кӗтмен туман путсӗр кӗрӳпе мӗн тумалла?
Теперь третий вопрос: что делать с мерзавкою и подлецом: с дочерью и непрошеным зятем?

Хозяйка хӑйӗн юлашки сӑмахне пуҫларӗ, Марья Алексевна шухӑшӗсемпе ӗҫӗсем ирсӗр пулни ҫинчен ӑнлантарса пачӗ, вара малтан Павел Константиныча хӑйӗн арӑмне хӑваласа кӑларса яма хушрӗ: анчах Павел Константиныч тархасласа ыйтрӗ, тата хуҫа арӑмӗ хӑй те кӑна ахальтен, ячӗшӗн ҫеҫ каларӗ; юлашкинчен, резолюци ҫакӑн пек тухрӗ: Павел Константиныч управляющи вырӑнӗнчех юлать, чӳречи урамалла тухакан хваттер урӑх вӗсенче юлмасть, Павел Константиныч хыҫалти картишне пурӑнма куҫать, унӑн арӑмӗн пӗрремӗш картишӗнче хозяйка курма пултаракан пӗр вырӑна та ура ярса пусма юрамасть, урама вӑл хозяйка чӳречинчен чи инҫетри хапхаран ҫеҫ тухса ҫӳреме пултарать.
Хозяйка начала свою отпустительную речь очень длинным пояснением гнусности мыслей и поступков Марьи Алексевны и сначала требовала, чтобы Павел Константиныч прогнал жену от себя, но он умолял, да и она сама сказала это больше для блезиру, чем для дела; наконец резолюция вышла такая, что Павел Константиныч остается управляющим, квартира на улицу отнимается, и переводится он на задний двор, с тем, чтобы жена его не смела и показываться в тех местах первого двора, на которые может упасть взгляд хозяйки, и обязана выходить на улицу не иначе как воротами, дальними от хозяйкиных окон.

XXII // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

«Ҫав ирсӗр хӗре хӑваласа ҫитмелле!
«Догонять ту мерзавку!

Анчах вӗсен хӑйсен каччисене е упӑшкисене хӑйсем мӗн шухӑшлани ҫинчен калама юрамасть; вӗсем пӗлеҫҫӗ: ун пек калас пулсан, арҫынсем, эсӗ ирсӗр хӗрарӑм, тесе шутлама пултараҫҫӗ.
Только им нельзя сказать своим женихам или мужьям того, что они думают; они знают, что за это про них подумают: ты безнравственная.

Ҫак ирсӗр те йӗрӗнчӗк пурнӑҫран хӑтӑласси манӑн куҫ умӗнче курӑнса тӑман чухне эпӗ хама ирӗксӗрех темӗнле туйӑмсӑр пек тытаттӑм.
Когда мне не представлялось близко возможности избавиться от этого унижения, этой гадости, я насильно держала себя в каком-то мертвом бесчувствии.

Ҫутҫанталӑк, пурнӑҫ, ӑс-тӑн пӗр еннелле илсе пыраҫҫӗ, кӗнекесем — тепӗр еннелле, ку вӑл ирсӗр, лайӑх мар теҫҫӗ.
Природа, жизнь, рассудок ведут в одну сторону, книги тянут в другую, говорят: это дурно, низко.

Часрах пӗлӗр-ха: ман ҫак ирсӗр те чӑтма ҫук, ҫынна лапчӑтса лартакан пурнӑҫран хӑвӑртрах хӑтӑлас килет!
— Делайте это скорее: мне так хочется поскорее вырваться из этого гадкого, несносного, унизительного положения!

Страницăсем:

Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Меню

Статистика