Шырав

Шырав ĕçĕ:

Хӑшпӗр сăмах пирĕн базăра пур.

Хӑшпӗр (тĕпĕ: хӑшпӗр) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Эпир искусствӑпа ҫутҫанталӑка пӑтраштарма ҫав тери хӑнӑхса кайнӑ та, пире ҫутҫанталӑкӑн живопиҫре нихҫан тӗл пулман сӑнлӑхӗсем ӗненмелле мар пек туйӑнаҫҫӗ, ҫутҫанталӑк чӑн-чӑн пек мар курӑнать, е тата пачах урӑхла: живопиҫре ытла нумай тӗл пулакан сӑнлӑхсем йӑлӑхтарса ҫитернӗ пек курӑнаҫҫӗ, чӑн пурнӑҫра тӗл пулакан хӑшпӗр сӑнлӑхсем вара, пӗр шухӑша, пӗр туйӑма ытла та вӑйлӑн палӑртаканскерсем, шутсӑр ӗлккен пек туйӑнаҫҫӗ.
Мы так привыкли смешивать искусство с природою, что очень часто те явления природы, которые никогда не встречали в живописи, нам кажутся неестественными, как будто природа ненатуральна, и наоборот: те явления, которые слишком часто повторялись в живописи, кажутся нам избитыми, некоторые же виды, слишком проникнутые одной мыслью и чувством, встречающиеся нам в действительности, кажутся вычурными.

XXVI сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Каласан кулӑшла та тӗлӗнмелле, анчах эпӗ ҫакна лайӑх пӗлетӗп: хӑшпӗр ҫынсен туссене, упӑшкасене, ачасене юратасси ун ҫинчен французла калаҫма чарсанах пӗтнӗ пулӗччӗ, унашкал ҫынсем палла обществӑра, уйрӑмах хӗрарӑмсем хушшинче, нумай пулнӑ тата халӗ те нумай.
Смешно и странно сказать, но я уверен, что было очень много и теперь есть много людей известного общества, в особенности женщин, которых любовь к друзьям, мужьям, детям сейчас бы уничтожилась, ежели бы им только запретили про нее говорить по-французски.

XXIV сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Фаэтон кӑпӑш тусанлӑ ҫулпа пӗр тикӗссӗн тайкаланса пырать, ҫулӑн ик айккипе сӗткенлӗ ыраш калчи, хӑшпӗр тӗлте кӗпҫелене пуҫланӑ пулин те, ем-ешӗл курӑнать.
С обеих сторон мягкой дороги, по которой мерно покачивался фаэтон, резко зеленела сочная уклонившаяся рожь, уж кое-где начинавшая выбивать в трубку.

XXII сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

— Ах, мӗн тери тӑмсан эпӗ! — терӗ вӑл, ман ҫине пӑхса тата кулма тӑрӑшса: — хӑшпӗр чухне вӗт пӗр сӑлтавсӑрах йӗретӗн.
— Ах, какая я глупая! — сказала она, взглянув на меня и стараясь улыбнуться, — бывают такие дни, что плачешь без всякой причины.

XX сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Пӗр япала ҫеҫ мана килӗшмест — ку вӑл Володя хӑшпӗр чухне ун умӗнче манӑн чи айӑпсӑр хӑтланусемшӗн нимрен ытла эпӗ ҫамрӑккишӗн именни.
Одно, что было мне неприятно, — это то, что Володя как будто стыдился иногда перед ним за мои самые невинные поступки, а всего более за мою молодость.

XXV сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Сен-Жером манпа кӑмӑллӑ, мана мухтать, эпӗ ӑна курайми пулма пӑрахрӑм ҫеҫ мар, вӑл хӑшпӗр чухне ман пултарулӑхпа, ман ӑспа ӑна е кӑна тумасан намӑс тесе каланӑ вӑхӑтра эпӗ ӑна юратнӑ пекех туйӑнать.
St.-Jérôme доволен мною, хвалит меня, и я не только не ненавижу его, но, когда он иногда говорит, что с моими способностями, с моим умом стыдно не сделать того-то и того-то, мне кажется даже, что я люблю его.

Кукамай ӳчӗ килте выртнӑ вӑхӑтра эпӗ пӗрмаях вилӗмрен хӑранин йывӑр туйӑмӗпе асаплантӑм, урӑхла каласан, вилӗ ӳт кӑмӑлӑма пӑсса, эпӗ те хӑҫан та пулин вилмелли ҫинчен аса илтерчӗ, ку туйӑма хӑшпӗр ҫынсем тем пирки кулянупа пӑтраштараҫҫӗ.
Все время, покуда тело бабушки стоит в доме, я испытываю тяжелое чувство страха смерти, то есть мертвое тело живо и неприятно напоминает мне то, что и я должен умереть когда-нибудь, чувство, которое почему-то привыкли смешивать с печалью.

ХХIII сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Ку пӗрпеклех питре те мар, кӗлеткере те мар, темре уйӑрса илме ҫуккинче: алӑсенче епле утассинче, сасӑ уйрӑмлӑхӗнче тата хӑшпӗр сӑмахсенче Люба ҫиленсе: «ӗмӗрех ямаҫҫӗ» тесе каланӑ чух, ҫак «ӗмӗрех» сӑмаха анне пекех тӑсса ӗмӗрех тесе калать те, мана анне сассине илтнӗн туйӑнать; анчах ҫак пӗрпеклӗх вӑл фортепьяно каланӑ вӑхӑтра тата ҫавӑн чухне мӗнле хӑтланкаланисенче уйрӑмах тӗлӗнмелле: вӑл ҫавӑн пекех кӗпине юсать, листасене ҫавӑн пекех сулахай аллипе ҫиел енчен тытса ҫавӑрса хурать, пассаж вӑрах ӑнӑҫманнипе тарӑхсан ҫавӑн пекех чӑмӑрӗпе клавишӑсене ҫапса, «ах, турӑҫӑм!» тет, ҫавӑн пекех палӑри-палӑрми ҫепӗҫлӗхпе уҫӑмлӑн, Фильдла чаплӑн калать, кунашкал каланин, jeu perlé, текен лайӑх ята илнӗскерӗн, хӳхӗмлӗхне хальхи ҫӗнӗ пьянистсен хӑтланкаларӑш-тӗлӗнтермӗшӗсем те мантарма пултараймаҫҫӗ.
Сходство это заключалось не в лице, не в сложении, но в чем-то неуловимом: в руках, в манере ходить, в особенности в голосе и в некоторых выражениях; когда Любочка сердилась и говорила: «целый век не пускают», это слово целый век, которое имела тоже привычку говорить maman, она выговаривала так, что, казалось, слышал ее, как-то протяжно: це-е-лый век; но необыкновеннее всего было это сходство в игре ее на фортепьяно и во всех приемах при этом: она так же оправляла платье, так же поворачивала листы левой рукой сверху, так же с досады кулаком била по клавишам, когда долго не удавался трудный пассаж, и говорила: «ах, бог мой!», и та же неуловимая нежность и отчетливость игры, той прекрасной фильдовской игры, так хорошо названной jeu perlé, прелести которой не могли заставить забыть все фокус-покусы новейших пьянистов.

Хӑшпӗр чухне, кукамай мӑкӑртатма, пӗр сӑлтавсӑрах пурне те ҫиленме пуҫласан, атте пире вӑрттӑн куҫ хӗссе паллӑсем тӑвать.
Иногда он потихоньку мигает и делает нам знаки, когда бабушка начинает ворчать и сердиться на всех без причины.

Тепӗр чухне вӑл класа кӗрет те шухӑша кайсах эпӗ уроксене епле каланине итлет, анчах вӑл мана тӳрлетесшӗн каланӑ хӑшпӗр сӑмахсем тӑрӑх, эпӗ мӗне вӗреннине хӑй те чухлайсах кайманни курӑнать.
Иногда он приходит в классы и с строгим лицом слушает, как я сказываю уроки, но по некоторым словам, которыми он хочет поправить меня, я замечаю, что он плохо знает то, чему меня учат.

Люба ҫын пуҫӗсене хут ҫине ӳкерме юратать; Катя вара чечексемпе лӗпӗшсем кӑна ӳкерет, Люба Фильдӑн концерчӗсене, Бетховенӑн хӑшпӗр соначӗсене питӗ аван калать; Катя варьяцисемпе вальссем калать, васкамасӑр таклаттарать, пӗрмаях педаль ҫине пусать, мӗн те пулин калама тытӑниччен туйӑмлӑн аrpeggio-н виҫӗ аккордне илет…
Любочка любит рисовать головки; Катенька же рисует только цветы и бабочек; Любочка играет очень отчетливо фильдовские концерты, некоторые сонаты Бетховена; Катенька играет варьяции и вальсы, задерживает темп, стучит, беспрестанно берет педаль и, прежде чем начинать играть что-нибудь, с чувством берет три аккорда arpeggio…

XXI сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Люба яланах тӳррӗмӗн пӑхать, хӑшпӗр чухне хӑйӗн пысӑк хура куҫӗсене кам ҫине те пулин тӗллет те чылайччен тинкерсе пӑхса тӑрать, ҫакӑншӑн ӑна: ку ҫынна хисеплеменни пулать, тесе ятлаҫҫӗ; Катя, пачах урӑхла, куҫ хӑрпӑкӗсене усса хурать, куҫне хӗсет, ҫывӑхрине кӑна куратӑп тесе ӗнентерет, анчах вӑл лайӑхах курнине эпӗ питӗ аван пӗлетӗп.
Любочка смотрит всегда прямо и иногда, остановив на ком-нибудь свои огромные черные глаза, не спускает их так долго, что её бранят за это, говоря, что это неучтиво; Катенька, напротив, опускает ресницы, щурится и уверяет, что она близорука, тогда как я очень хорошо знаю, что она прекрасно видит.

Хӑшпӗр предметсемпе мана та ыйтусем паркалаҫҫӗ, анчах эпӗ япӑх пӗлетӗп, профессорсем, ахӑртнех, эпӗ пӗлменнине кукамайран пытарма тӑрӑшаҫҫӗ, ҫакӑ мана пушшех те иментерет.
Мне тоже делают вопросы из некоторых предметов, но я оказываюсь весьма плох, и профессора, видимо, стараются перед бабушкой скрыть мое незнание, что еще более конфузит меня.

Ҫак улшӑнми идейӑна пула, эпӗ хӑшпӗр чухне ытла та ӑссӑрла хӑтлантӑм: хам ҫук ҫӗрте ӑнсӑртран пушӑ вырӑн (néant) ҫеҫ курма ӗмӗтленсе, хӑвӑрттӑн хыҫалалла ҫаврӑна-ҫаврӑна пӑхрӑм.
Были минуты, что я, под влиянием этой постоянной идеи, доходил до такой степени сумасбродства, что иногда быстро оглядывался в противоположную сторону, надеясь врасплох застать пустоту (néant) там, где меня не было.

XIX сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Хӑшпӗр чухне, тарӑхнӑ самантсенче, Карл Иваныч пире хӑех линейкӑпа е шӑлавар ҫаккипе тивертсе илетчӗ; анчах ӑна эпӗ пӗр кӳренмесӗр аса илетӗп.
Случалось, что Карл Иваныч, в минуту досады, лично расправлялся с нами линейкой или помочами; но я без малейшей досады вспоминаю об этом.

XVII сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Хӑшпӗр минутсенче этеме малашлӑх ҫав тери кичеммӗн курӑннӑран вӑл ун ҫинчен шухӑшласа пӑхма та шикленет, ӑс-хакӑлпа тишкерме пӑрахать, хӑйне малашлӑх пулмасть, иртсе кайни те пулман тесе ӗнентерме тӑрӑшать.
Бывают минуты, когда будущее представляется человеку в столь мрачном свете, что он боится останавливать на нем свои умственные взоры, прекращает в себе совершенно деятельность ума и старается убедить себя, что будущего не будет и прошедшего не было.

XIV сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Эпӗ хӑшпӗр чухне сехечӗ-сехечӗпе пусма ҫинче пӗр шухӑшсӑр тӑратӑп, ҫӳлте пулакан чи пӗчӗк хусканусене те пысӑк тимлӗхпе тӑнлатӑп; манӑн ҫав тери Володя пек тӑвас килет пулин те, эпӗ унашкал тума хӑяймастӑп.
Я по целым часам проводил иногда на площадке, без всякой мысли, с напряженным вниманием прислушиваясь к малейшим движениям, происходившим на верху; но никогда не мог принудить себя подражать Володе, несмотря на то, что мне этого хотелось больше всего на свете.

VI сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Ҫулӑн пӗр айккинче — куҫпа виҫсе илейми анлӑ ыраш уйӗ, хӑшпӗр тӗлте вӑл ӑшӑх варсемпе каскаланса пӗтнӗ, кунти йӑлтӑртатакан йӗпе тӑпрапа ешӗл калча, инҫете тӑсӑлса, кавир пек сарӑлса выртать; тепӗр енче — шӗшкӗпе ҫӗмӗрт тӗмӗсем сӑрса илнӗ ӑвӑс ращи, вӑл тулли телейлӗ пулнӑ пек, пӗр сикмесӗр-хускалмасӑр тӑрать, ҫӑвӑнса тасалнӑ тураттисем ҫинчен пӗлтӗрхи типӗ ҫулҫисем ҫине вӑраххӑн кӑна ҫутӑ ҫумӑр тумламӗсене тӑкать.
С одной стороны дороги — необозримое озимое поле, кое-где перерезанное неглубокими овражками, блестит мокрой землею и зеленью и расстилается тенистым ковром до самого горизонта; с другой стороны — осиновая роща, поросшая ореховым и черемушным подседом, как бы в избытке счастия стоит, не шелохнется и медленно роняет с своих обмытых ветвей светлые капли дождя на сухие прошлогодние листья.

II сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Акӑ ӗнтӗ тӗтӗм, тикӗт, кӗлентӗр шӑрши сисӗнме пуҫларӗ, калаҫни, ура сассисем тата кустӑрма шӑлтӑртатни илтӗнчӗ; хӑнкӑрмасем таса уйри пек янӑрамаҫҫӗ ӗнтӗ, улӑм ҫивиттиллӗ, чус хӑмана касса эрешленӗ пӗчӗк крыльцаллӑ, хӗрлӗ те симӗс хупписене уҫса хунӑ пӗчӗкҫӗ чӳречеллӗ ҫуртсем ик енче те лара-лара юлаҫҫӗ, хӑшпӗр чӳречесенчен пӗр-пӗр хӗрарӑм пуҫне кӑларса пӑхать.
Вот уж запахло деревней — дымом, дегтем, баранками, послышались звуки говора, шагов и колес; бубенчики уже звенят не так, как в чистом поле, и с обеих сторон мелькают избы, с соломенными кровлями, резными тесовыми крылечками и маленькими окнами с красными и зелеными ставнями, в которые кое-где просовывается лицо любопытной бабы.

I сыпӑк // Иван Тенюшев. Толстой Л.Н. Ача чухнехи тата ҫамрӑклӑхпа яш ӗмӗр: повеҫсем; И. Тенюшев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Малта, типсе хӑрнӑ хӑмӑллӑ уйсемпе ешӗл курӑклӑ лаптӑксем хушшипе, сарлака хӑю пек кукӑрӑлса, ҫул тӑсӑлать; хӑшпӗр тӗлте ҫул хӗрринче кичем ҫӳҫе е ҫыпҫӑнакан ҫулҫӑллӑ ҫамрӑк хурӑн тӗл пулать, вӑл урапан типсе тусанланнӑ тӑмлӑ йӗрӗсем ҫине, ҫул хӗрринчи кӗске симӗс курӑк ҫине вӑрӑм хускалми мелке ӳкерет…
Дорога широкой дикой лентой вьется впереди, между полями засохшего жнивья и блестящей росою зелени; кое-где при дороге попадается угрюмая ракита или молодая березка с мелкими клейкими листьями, бросая длинную неподвижную тень на засохшие глинистые колеи и мелкую зеленую траву дороги…

Страницăсем:

Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Меню

Статистика