Шырав

Шырав ĕçĕ:

Халӗ сăмах пирĕн базăра пур.

Халӗ (тĕпĕ: халӗ) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Халӗ вӑл тӗксӗм те салху.
Теперь оно сумрачно, хмуро.

Иккӗмӗш сыпӑк // Валентин Урташ, Илпек Микулайӗ. Вениамин Каверин. Икӗ капитан. Валентин Урташпа Николай Илпек куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Лере, кӳлӗ ҫинче, пӗтӗм тавришӗпе капӑрлатнӑччӗ ӗнтӗ вӑл, халӗ, сар хӗр пек кулса, пирӗн ҫине пӑхма пуҫларӗ, каҫхи тӗтре юхса вӑрманти пӗчӗк чӑрӑшсен хушшине кӗрсе пытанчӗ.
Там, на озере, оно уже сделало всё великолепным и теперь, царственно раскинувшись, наступало на нас, и белый ночной парок поспешно-испуганно таял, запутавшись в лесу среди маленьких елей.

Пӗрремӗш сыпӑк // Валентин Урташ, Илпек Микулайӗ. Вениамин Каверин. Икӗ капитан. Валентин Урташпа Николай Илпек куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Эпир унпа час-часах уйрӑлаттӑмӑр та, халӗ акӑ вӑл хампа пӗрлех ҫӳретчӗ пулин те эпӗ ӑна ӑшӑмра ҫеҫ курма хӑнӑхнӑ ӗнтӗ: йӑрӑм пурҫӑн халатпа вӑл, ҫӳҫне туранӑ, е, тӗрӗсрех каласан, тураман-ха, шӑпах ҫав ирхине васкавлӑн якаткаласа янӑ пек курма юрататтӑм эп ӑна.
Мы так часто разлучались, и я так привык представлять её в воображении, что представил и сейчас, хотя она была рядом: в полосатом шёлковом халатике и причёсанную, или, вернее, непричёсанную, именно так, как мне понравилось в то утро, когда я впервые увидел её с этой небрежной, наскоро заколотой косой.

Халӗ акӑ Иван Павлыч ватӑла пуҫлани те курӑнчӗ, унӑн ҫӳлӗ ҫамки картлана-картлана кӗнӗ, питҫӑмартисенче ватӑ сӑн кӗртекен пӗр тикӗс мар хӗрелчӗксем курӑнаҫҫӗ.
Теперь стало видно, как постарел Иван Павлыч, как покрылся морщинами его высокий лоб и на щеках появилась неровная, старческая краснота.

Вунулттӑмӗш сыпӑк // Валентин Урташ, Илпек Микулайӗ. Вениамин Каверин. Икӗ капитан. Валентин Урташпа Николай Илпек куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Ытти ачасен умӗнче ӑна хам чуптусан вӑл халӗ вӑтанать ӗнтӗ, вӑл маркӑсем пуҫтарать, нӑйка Витька Котелкова, лешӗ амӑшне «элеклесе панӑшӑн» кураймасть.
Он уже стесняется, когда я целую его при других ребятах, он собирает марки и презирает Витьку Котелкова за то, что тот плакал и «ябедает» маме.

Унтан вара пире халӗ ҫеҫ ҫуса кайнӑ юр тӑрӑх ансӑр сукмакпа, арканнӑ самолет ванчӑкӗсем выртакан тарӑн шӑтӑксен хӗррипе ертсе кайрӗҫ, юрпа ҫурма витӗннӗ хӗрлӗ тӗмсен хӗррипе иртрӗмӗр.
Потом нас повели куда-то узкой тропинкой по чистому снежному полю, мимо глубоких воронок, в которых валялись обломки разбитых самолётов, мимо полузасыпанных снегом розовых горок, —

Петя дивизийӗ халӗ Славянскра тӑратчӗ.
Петина дивизия стояла теперь в Славянске.

Вунвиҫҫӗмӗш сыпӑк // Валентин Урташ, Илпек Микулайӗ. Вениамин Каверин. Икӗ капитан. Валентин Урташпа Николай Илпек куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Халӗ вӑл салтак пулнӑ та, чӑн салтак пулас тесе, мӗн вӑйӗ ҫитнӗ таран тӑрӑшнӑ.
Он был теперь солдатом и делал всё, что в его силах, чтобы стать настоящим солдатом.

— Катя, халӗ эпӗ Саня таврӑнать пулӗ тесе шухӑшлатӑп, — терӗ кӗрсессӗнех.
— Катя, теперь и я думаю, что Саня вернётся, — сразу сказал он.

Шурӑхнӑччӗ хӑй, хӑлхисем вара — хӗрлӗччӗ, халӗ те «Тӗрӗс-и ку?» тесе ыйтсан тата хӗрлӗрех пулса кайрӗҫ.
Он был бледен, а уши — красные, и теперь, когда я спросила: «Это правда?», они стали ещё краснее.

Вуниккӗмӗш сыпӑк // Валентин Урташ, Илпек Микулайӗ. Вениамин Каверин. Икӗ капитан. Валентин Урташпа Николай Илпек куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Вӑл халӗ те хӑмӑррӑн курӑнать, — терӗ Ромашов, кулкаласа.
Она у меня буреет, — напряжённо улыбнувшись, добавил Ромашов.

Вунпӗрмӗш сыпӑк // Валентин Урташ, Илпек Микулайӗ. Вениамин Каверин. Икӗ капитан. Валентин Урташпа Николай Илпек куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Халӗ эпӗ сире хам Мускавра чух Николай Антоныча курни ҫинчен каласа парасшӑнччӗ.
А сейчас я хотел сказать вам, что видел в Москве Николая Антоныча.

Халӗ пурте урӑхла ӗнтӗ — чунӑм та, ӳтӗм те.
Всё стало другим — душа и тело.

Халӗ вӑл ырхан та имшер, ҫӑтӑртатсах тӑракан пӗрешкине туртӑнтарса ҫыхнӑ, гимнастеркӑпа, петлицисем ҫинче икшер шпал.
Теперь он был тощ и костляв, перетянут новыми скрипящими ремнями, одет в гимнастёрку с двумя шпалами на петлицах, —

Хайхи путнӑ ҫын йывӑррӑн сывласа ларатчӗ ӗнтӗ, куҫне хупнӑччӗ, уйӑх ҫутатнӑ май пичӗ унӑн шуррӑн, тӗлӗнмелле шуррӑн курӑнчӗ, сӑмси лапчӑк, янахӗ тӑваткӑл, шурӑ пурӑпа сӑрласа тунӑ пек, — ку сӑн-пите эпӗ пин хут та курнӑ та, халӗ хам куҫа хам ӗненместӗп, паллаймасӑр тӑратӑп…
Теперь он сидел, тяжело дыша, с закрытыми глазами, и при свете луны лицо его казалось белым, удивительно белым, с приплюснутым носом и квадратной нижней челюстью, точно очерченной мелом, — лицо, которое я видела тысячу раз, а теперь не верила глазам, не узнавала…

Вуннӑмӗш сыпӑк // Валентин Урташ, Илпек Микулайӗ. Вениамин Каверин. Икӗ капитан. Валентин Урташпа Николай Илпек куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Анчах халӗ шӑпах-ха, таврара лӑпкӑ, скверта ачасем выляҫҫӗ; ватӑ хуралҫӑ та, аллине тимӗр хулӑ тытса, вӑхӑт-вӑхӑт чарӑнать те хуллипе ӳкен-тӑран хутсене тире-тире пуҫтарса сукмак тӑрӑх утать.
Но пока ещё тихо, спокойно было вокруг, в сквере играли дети, и старый сторож с металлическим прутиком в руке шёл по дорожке, останавливаясь время от времени, чтобы наколоть на прутик бумажку.

Пиллӗкмӗш сыпӑк // Валентин Урташ, Илпек Микулайӗ. Вениамин Каверин. Икӗ капитан. Валентин Урташпа Николай Илпек куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Халӗ, вӑрҫӑ вӑхӑтӗнче, ҫав сӑмахсем пушах янӑраҫҫӗ.
а теперь, во время войны, как-то пусто прозвучали эти слова.

Кӑнтӑрла ҫитсен киле таврӑнтӑм та хапха умӗнчех Розалия Наумовнӑна тӗл пултӑм, хӑраса ӳкнӗ вӑл тата: Невскинче халӗ ҫеҫ шпиона тытнине куртӑм, тет.
В полдень я вернулась домой и у подъезда встретила взволнованную Розалию Наумовну, которая объявила, что только что видела, как на Невском задержали шпиона.

Тӑваттӑмӗш сыпӑк // Валентин Урташ, Илпек Микулайӗ. Вениамин Каверин. Икӗ капитан. Валентин Урташпа Николай Илпек куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Ачасем мӗнле кайнине аса илсен, халӗ те ман ӑшӑм вӑркать, ун ҫинчен пӗтӗмпех каласа та параймастӑп.
До сих пор я волнуюсь, вспоминая, как уезжали дети, — между прочим, ещё потому, что не в силах рассказать об этом со всей полнотой.

Виҫҫӗмӗш сыпӑк // Валентин Урташ, Илпек Микулайӗ. Вениамин Каверин. Икӗ капитан. Валентин Урташпа Николай Илпек куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Халӗ тӗлӗнмелле те туйӑнать, уйрӑлас вӑхӑт ҫывхарса килнипе хурланни, унтан вара ҫав инкек хулари мӗльюнлӑ пӗтӗм халӑх ҫине килсе ӳкни — ҫаксем пурте пӗр-ик кун хушши кӑна пычӗҫ.
Теперь кажется странным, что эти волнения и сборы, это горе предстоящей разлуки с детьми, каждый час подступавшие всё ближе и наконец охватившие весь огромный, четырёхмиллионный город, что всё это продолжалось всего несколько дней.

Страницăсем:

Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Меню

Статистика