Шырав

Настя

Настя

Настя вара Павлик ҫине ҫилленнӗччӗ.
Настя рассердилась на Павлика.

Настя пуҫӗпе сулчӗ те, хӗрелсе кайрӗ.
Настя кивнула головой и покраснела.

— Анчах ӑна мӗнле ӑнланмалла-ха? — терӗ Настя кӑшт ҫеҫ илтӗнмелле.
— А как же это понять? — сказала Настя чуть слышно.

— Хаҫатри заметкӑран пуҫла, — терӗ Настя хуллен, ун ҫине пӑхмасӑрах.
— С заметки в газете, — тихо, не глядя на него, сказала Настя.

— Мана-и? — тӗлӗнчӗ Настя.
— Мне? — удивилась Настя.

— Касса пӗтереймӗҫ! — терӗ Настя хуллен.
— Не вырубят, — тихо сказала Настя.

Настя нимӗнле ответ та памарӗ.
Настя ничего не ответила.

— Вӗлернӗ пулсан — телейлӗ-и? — кулса илчӗ Настя.
— Что убит — счастливый? — усмехнулась Настя.

Настя хӑй умӗнчи пушӑ вырӑн ҫинелле пӑхрӗ.
Настя смотрела прямо перед собой в пустырь.

Настя чул ҫине ларчӗ.
Настя села на камень.

Атя кунтан, Настя!
Пойдем, Настя!

— Астӑватӑп, — кӑшт ҫеҫ илтӗнмелле ответ пачӗ Настя.
— Помню, — чуть слышно ответила Настя.

— Нимӗҫсем сада касаҫҫӗ… — терӗ Настя.
— Немцы сад рубят… — ответила Настя.

— Анчах эпӗ те… чунӑмпа таса, — пӑшӑлтатса илчӗ Настя, куҫӗсемпе ҫӗрелле пӑхса.
— Но я тоже… честная, — прошептала Настя, опуская глаза.

Настя савӑнӑҫлӑн кулса ячӗ.
Настя радостно засмеялась.

— Эп сан умӑнта таса та, тӳрӗ те, Настя.
— Я перед тобой чистый и честный, Настя.

— Хӑрушӑ пулни аван вӑл, — терӗ те Настя кула-кула, хӑй аллисене унӑн хулпуҫҫийӗ ҫине хучӗ.
— Это хорошо, что страшный, — улыбаясь, сказала Настя и положила ему руки на плечи.