Шырав

Шырав ĕçĕ:

Коробин (тĕпĕ: ) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

— Нимӗнле «енчен» те пулмалла мар! — терӗ Коробин хыттӑн.
— Никаких вдруг! — властно и жестко проговорил Коробин.

11 // Николай Сандров. Елизар Мальцев: роман. Пӗрремӗш кӗнеке. Николай Сандров куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР кӗнеке издательстви, 1963. — 384 с.

Ксени Коробинпа калаҫнӑҫемӗн ҫакна ытларах та ытларах туйрӗ: е Коробин ӑна ӑнланмасть, е сана шыва пӑрахнӑ пулсан, иш тавай, тесе тӑрать.
Чем дольше она говорила с секретарем, тем сильнее убеждалась в том, что Коробин или не понимает ее, или действует по грубому принципу: бросили тебя в речку — и давай плыви!

— Эсир-хӑвӑр вӑйсӑрри ҫинчен сахалрах шутлӑр, — терӗ Коробин вӗрентсе, хыттӑн.
— Вы поменьше уверяйте себя в собственной слабости! — наставительно-строго сказал Коробин.

— Ну мӗн пӑшӑрхантарать-ха сире? — ыйтрӗ Коробин, Ксени каласа кӑтартнине нимӗн те шута илмен пек.
— Ну так что же вас беспокоит? — словно не принимая в расчет ничего из того, о чем она рассказала, спросил Коробин.

Коробин ӑна хирӗҫ чӗнмесӗр итлерӗ, Ксени Коробин куҫ умӗнче ҫук пулсан та, вӑл пуррине ытларах та ытларах туйса пычӗ, чӗмсӗррӗн итлекен ҫын умӗнче аптраса ӳкрӗ.
И так как Коробин слушал ее, не прерывая, она все больше чувствовала его незримое присутствие и терялась перед его угрюмым, неизвестно что сулившим вниманием.

Ксение хӑй лӑпкӑн та ӗнентерӳллӗн, яланхи пӗкех йӗркипе, чи кирлине сиктерсе хӑвармасӑр, ҫав вӑхӑтрах Коробин та пӗлсе тӑмалли вӗтӗр-шакӑрсем ҫинчен те манмасӑр каланӑ пек туйӑнчӗ.
Ей казалось, что она говорит совершенно спокойно и убедительно, с присущей ей последовательностью, не упуская ничего важного и одновременно не забывая о подробностях, которые ему тоже необходимо знать.

Коробин патне шӑнкӑртаттарас шухӑш пуҫне пырса кӗмен пулсан, Ксени иртенех ҫапла утса ҫӳренӗ пулӗччӗ-и, тен.
Может быть, Ксения проходила бы так до утра, если бы ей не пришла в голову мысль позвонить Коробину.

— Кам патне ҫырмалла, Коробин патне-и? —
— Кому писать-то — Коробину? —

10 // Николай Сандров. Елизар Мальцев: роман. Пӗрремӗш кӗнеке. Николай Сандров куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР кӗнеке издательстви, 1963. — 384 с.

Вӑл Коробиншӑн питӗ лайӑх-тӑк — илтӗр ӑна Коробин хӑй патне, пире ҫеҫ хӑтартӑр унран!
А ежели он для Коробина такой хороший — пусть возьмет его к себе, а нас от него освободит!

Анчах пӗррехинче вӑл пухура питӗ хаяррӑн тухса калаҫнӑ та, Аникейпе райком секретарӗ Коробин ӑна тӑхтав вӑхӑтӗнче кабинета чӗнсе илнӗ.
Но однажды после особенно злого выступления на собрании Аникей вместе с секретарем райкома Коровиным в перерыв пригласили в кабинет.

Пӗр эрне каялла таҫтан Коробин пухӑва хӑй вырӑнне райком инструкторне Ксения Яранцевӑна, Егор тӑванне, ярать текен сас-хура сарӑлнӑччӗ.
Неделю тому назад откуда-то пошел слух, что Коробин вместо себя посылает на собрание инструктора райкома Ксению Яранцеву, Егорову сродственницу.

9 // Николай Сандров. Елизар Мальцев: роман. Пӗрремӗш кӗнеке. Николай Сандров куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР кӗнеке издательстви, 1963. — 384 с.

— Ку вӑл кашнин хӑйӗн ӗҫӗ, — терӗ те Коробин сывпуллашма пуҫларӗ.
— Это дело вкуса, — сказал он и стал прощаться.

8 // Николай Сандров. Елизар Мальцев: роман. Пӗрремӗш кӗнеке. Николай Сандров куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР кӗнеке издательстви, 1963. — 384 с.

Коробин ун ҫине куҫне чарса пӑхрӗ, вӑл хӑй илтнине хӑй ӗненсех каймарӗ пулас.
Коробин смотрел на него во все глаза, видимо не веря тому, что услышал.

— Калӑр-ха, — кӑсӑкланчӗ Коробин, Мажаровӑн ҫепӗҫсӗрлӗхне асӑрхаман пек пулса, ӑна мӗнле те пулин иментерме тӑрӑшса.
— Скажите, — как бы игнорируя невежливость Мажарова и желая хоть чем-нибудь смутить его, поинтересовался Коробин.

— Интереслӗ, пӗтернӗ-ши сирӗн вырӑна е хӑварнӑ-ши? — ыйтрӗ Коробин, хумханса кайнӑ Мажарова питрен сиввӗн пӑхса, ниме те, никама та шута илмесӗр, харпӑр хӑй шухӑшӗсене ҫакӑн пек каласа пани ҫине мӗнле пӑхмаллине пӗлмесӗр.
— Весьма любопытно — ликвидировали вашу штатную единицу или оставили? — спросил Коробин, с отчужденностью глядя на взволнованное лицо Мажарова и еще не зная, как ему отнестись к этой манере высказывать свои мысли, ни с чем и ни с кем не считаясь.

Хӗрсе кайнӑ Мажаров, алӑ пӳрнисене вылятса, алӑкӑн-тӗпелӗн ҫӳрерӗ, Коробин ӑна нимӗн чӗнмесӗр, хуллен сӑнаса тӑчӗ.
Мажаров ходил от стола до дверей, жестикулируя, горячась, а Коробин молча, исподволь наблюдал за ним.

Кирек кампа калаҫнӑ чухне те Коробин яланах ытлашши уҫҫӑн калаҫассинчен пӑрӑнма тӑрӑшнӑ, ун пек уҫҫӑн калаҫни ӑна малашне кансӗрлеме пултарнӑ, ун пек чухне ӑна хӑйӗнпе калаҫнӑ ҫынна унӑн хӑйӗн шухӑш-кӑмӑлне уҫса памалла пек туйӑннӑ.
Обычно он старался в разговоре с любым человеком избегать той предельной степени откровенности, которая как бы связывала его чем-то на будущее — словно он оставался в этом случае в каком-то моральном долгу перед собеседником.

«Ха, еплескер!» тесе кӑшт ҫеҫ сасӑпах каламарӗ Коробин.
«Хорош!» — чуть было не сказал вслух Коробин.

«Вӑл, малтан курӑннӑ пек, ытла йӑваш мар иккен!» — шухӑшларӗ Коробин.
«А он не такой уж тихоня, каким показался с первого взгляда!» — подумал Коробин.

— Парти хушать пулсан, коммунистшӑн кирек мӗнле ӗҫ те интереслӗ пулмалла! — пӳлчӗ ӑна Коробин тӗксӗмленсе.
— Для коммуниста всякая работа должна быть интересной, если ее поручает партия! — хмурясь, прервал его Коробин.

Страницăсем:

Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Меню

Статистика