Шырав

Шырав ĕçĕ:

сайра сăмах пирĕн базăра пур.

сайра (тĕпĕ: сайра) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Ку таранччен вӑл ҫураласса систерекен уйрӑм ҫынсем кӑна пулнӑ; вӗсем питӗ сайра пулнӑ, сайра пулнӑ пирки пӗччен те вӑйсӑр пулнӑ, ҫавна пула нимӗн ӗҫлемесӗр е кулянса пурӑннӑ, е ытлашши савӑннӑ, пулас ҫук япаласем ҫинчен шухӑшланӑ, тем те пӗр ӗмӗтленнӗ, урӑхла каласан, вӗсен ҫак типӑн тӗп палли пулман, практикӑра тӗплӗн шухӑшласа пӑхса, яланах пӗр пек ӗҫлеме, ӗҫленӗ чухне пуҫпа шухӑшласа пӑхма пултарайман.
Прежде были только отдельные личности, предвещавшие его; они были исключениями и, как исключения, чувствовали себя одинокими, бессильными и от этого бездействовали, или унывали, или экзальтировались, романтизировали, фантазировали, то есть не могли иметь главной черты этого типа, не могли иметь хладнокровной практичности, ровной и расчетливой деятельности, деятельной рассудительности.

VIII // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Лопуховсен кулленхи хӑнисем хушшинче вулакан ун ятне асӑрхаман, тата, вӑл сайра хутра пыракансем хушшинче те чи сайра пыраканни пулнӑ.
Читатель не замечал его имени между обыкновенными гостями Лопуховых, да и между редкими посетителями он давно стал самым редким.

VII // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Вера Павловна та вӗсемпе ҫӳретчӗ, хальхинче вара Дмитрий Сергеич та вӗсемпе пычӗ, ҫакна пула уҫӑлса ҫӳресси питӗ лайӑх пулчӗ: вӑл вӗсемпе сайра хутра кӑна пӗрле ҫӳренӗ, хальхипе шутласан, пурӗ те иккӗмӗш хут ҫеҫ тухнӑ вӑл кун пек.
Вера Павловна обыкновенно ездила с ними, в этот раз поехал и Дмитрий Сергеич, вот почему прогулка и была замечательна: его спутничество было редкостью, и в то лето он ехал еще только во второй раз.

VI // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Сайра хутра аслӑрах хӑнасем те, Лопуховсемпе пӗр ҫулталлисем, пулаҫҫӗ: ытларах вӗсем Лопуховӑн юлташӗсем, Лопухов юлташӗсен пӗлӗшӗсем, ҫамрӑк профессорсем икӗ-виҫӗ ҫын, пурте тенӗ пекех ҫемьесӗр ҫынсем; ҫемьеллӗ ҫынсенчен Мерцаловсем кӑна темелле.
Не очень редко бывают гости и постарше, ровня Лопуховым: большею частью бывшие товарищи Лопухова, знакомые его бывших товарищей, человека два-три молодых профессоров, почти всё люди бессемейные, из семейных людей почти только Мерцаловы.

V // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Сайра хутра савнӑ тусӗ Верочка юрланине итлеме пыркалать, анчах сайра хутра ҫеҫ: унӑн ӗҫ питӗ нумай.
Изредка миленький приходит послушать пение, но только изредка: у него очень много работы.

Хуйхӑсӑр пуҫне ытти вӑл пурте савӑнӑҫ; хуйхӑрасси сайра хутра кӑна пулкалать вӗт: халӗ, ҫур ҫул иртнӗ хыҫҫӑн, пӗриншӗн хуйхӑрса илетӗн, анчах ҫав вӑхӑтрах пуриншӗн те савӑнатӑн; тепӗр икӗ-виҫӗ эрнерен акӑ каллех куншӑн теприншӗн те савӑнма юрать.
Да все было радость, кроме огорчений; а ведь огорчения были только отдельными, да и редкими случаями: ныне, через полгода, огорчишься за одну, а в то же время радуешься за всех других; а пройдет две-три недели, и за эту одну тоже уж можно опять радоваться.

IV // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Вӗрентнипе пӗрлех савӑнӑҫлӑ вечерсем те туса ирттерчӗҫ, хула ҫывӑхӗнчи вырӑнсене тухса уҫӑлса ҫӳрерӗҫ: малтан сайра хутра кӑна, кайран вара, укҫа нумайлансан, час-часах та ҫӳрерӗҫ; театрта ложӑсем илчӗҫ.
Вместе с преподаванием устраивались и развлечения, бывали вечера, бывали загородные прогулки; сначала изредка, потом, когда было уже побольше денег, то и чаще; брали ложи в театре.

Эпир, айван ачасем пулин те, ӑна ӗҫре пулӑшма хамӑрах килӗшнӗ чухне е эпир мӗн те пулин урӑх ӑслӑ ӗҫ тунӑ чухне, е вӑл сайра хутра канма пултарнӑ чухне, вӑл каларӗшле, ун «пилӗкне авма» пӑрахнӑ чухне вӑл пире ачашлатчӗ те, — кусем вӗсем ӗнтӗ пурте реальнӑй савӑнӑҫсем пулнӑ.
Она и ласкала нас, когда мы, хоть глупенькие дети, сами вызывались помогать ей в работе, или когда мы делали что-нибудь другое умное, или когда выдавалась ей редкая минута отдохнуть, и ее «поясницу отпускало», как она говорила, — это все реальные радости…

III // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Ҫав тери чаплӑ, питӗ сайра тӗл пулакан карета 7 чӳречеллӗ, пӗр хутлӑ йывӑҫ ҫуртӑн питӗрнӗ хапхи умне пырса чарӑннине нумайӑн пӑхса тӑчӗҫ: тӗлӗнмелле каретӑран халиччен курман тӗлӗнмелле ҫынсем — чаплӑ тумланнӑ офицерпа чаплӑ тумланнӑ хӗрарӑм тухрӗҫ, офицер сумлӑ, хисеплӗ ҫын пулнӑ пирки никам та иккӗленсе тӑмарӗ.
Много глаз смотрели, как дивный феномен остановился у запертых ворот одноэтажного деревянного домика в семь окон, как из удивительной кареты явился новый, еще удивительнейший феномен, великолепная дама с блестящим офицером, важное достоинство которого не подлежало сомнению.

II // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Ҫапла, Марья Алексевна сирӗнпе ӗҫ тума пулать-ха, мӗншӗн тесен эсир усал тӑвасшӑн мар, тата хӑвӑра тӑкак кӳрекен усал ӗҫ тӑвасшӑн мар, — Ку вӑл, Марья Алексевна, питӗ сайра тӗл пулакан ҫав тери пысӑк пахалӑх.
Да, Марья Алексевна, с вами еще можно иметь дело, потому что вы не хотите зла для зла в убыток себе самой, — это очень редкое, очень великое достоинство, Марья Алексевна!

XXIV // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Верочкӑпа Лопухов хӑшин пек шухӑшлани тӗрӗс пулни ҫинчен нумай калаҫман, калаҫасса вӗсем пӗр-пӗринпе ахаль те сахал калаҫнӑ; сайра хутра вӗсем вӑрах та калаҫкаланӑ, анчах ун пек чухне вӗсем ытти япаласем ҫинчен, сӑмахран, кам мӗнле шухӑшлани ҫинчен е урӑх ҫавӑн пекрех япаласем ҫинчен калаҫнӑ.
Разумеется, главным содержанием разговоров Верочки с Лопуховым было не то, какой образ мыслей надобно считать справедливым, но вообще они говорили между собою довольно мало, и длинные разговоры у них, бывавшие редко, шли только о предметах посторонних, вроде образа мыслей и тому подобных сюжетов.

X // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Пуҫласса та тӳрех документсенчен пуҫланӑ, калаҫасса та епле калаҫать, «Тӑнлӑ-пуҫлӑ ҫынна унсӑр юрамасть», тет — сайра пулаҫҫӗ кун пек тӗплӗ ҫынсем!
И с документов прямо так и начал, да и говорит-то как, «Без этого, говорит, нельзя, кто в своем уме» — редкой основательности молодой человек!

Чей ӗҫменнипе учитель Марья Алексевнӑна унчченех килӗшнӗччӗ; вӑл йӗркеллӗ, ӗҫе тӗплӗн тӑвакан ҫын пулни пур енчен те курӑнать; калаҫасса вӑл сахал калаҫать, ҫӑмӑлттай мар, — ҫакӑ лайӑх та ӗнтӗ; анчах калать пулсан, лайӑх калать вара, уйрӑмах укҫа-тенкӗ ҫинчен лайӑх калать; анчах виҫӗмкунхи каҫранпа вара Марья Алексевна учителе пушшех хаклама пуҫларӗ: учителӗн хӑй урок ирттерекен ҫемьесенчи хӗрсем хыҫҫӑн сӗтӗрӗнме юрамасть, питӗ пысӑк чӑрмав пур: ун пек ҫамрӑк ҫынсен ҫавнашкал пысӑк чӑрмав сайра хутра кӑна пулать вӗт.
Учитель и прежде понравился Марье Алексевне тем, что не пьет чаю; по всему было видно, что он человек солидный, основательный; говорил он мало — тем лучше, не вертопрах; но что говорил, то говорил хорошо — особенно о деньгах; но с вечера третьего дня она увидела, что учитель даже очень хорошая находка, по совершенному препятствию к волокитству за девушками в семействах, где дает уроки: такое полное препятствие редко бывает у таких молодых людей.

Мӗнле те пулин номерте (урӑхла каласан, хысна шучӗпе пурӑнакан студентсен пӳлӗмӗнче) пӗр вӗҫӗмсӗр талӑк ҫуршар выляни унта сайра тӗл пулакан япала мар.
Там не редкость, что в каком-нибудь нумере (то есть в комнате казенных студентов) играют полтора суток сряду.

Павел Константиныч кил-ҫуртри ӗҫсене сайра хутра кӑна хутшӑннӑ.
Павел Константиныч редко играл роль в домашней жизни.

Тӗссӗр куҫсем, сайра та тӗссӗр ҫӳҫсем, ытла та сӑнсӑр пит-куҫ… каҫарӑр, сӑнсӑр мар, эсир каланӑ пек каласан, пиҫсе ҫитнӗ ҫырла, урӑхла каласан сирӗн эскимоссем ҫеҫ ҫӑвара хыпма пултаракан апат!
Бесцветные глаза, бесцветные жиденькие волосы, бессмысленное бесцветное лицо… виновата, не бесцветное, а, как вы говорите, кровь со сливками, то есть кушанье, которое могут брать в рот только ваши эскимосы!

Ирӗк парсамӑр мана сире ҫапла чӗнме, кун пек илемлӗрех илтӗнет тата калама та ҫӑмӑлрах, — эпӗ сирӗн обществӑра пӗр пӗччен хӗрарӑм пулатӑп тесе шутламанччӗ, эпӗ кунта Аделе курасса шаннӑччӗ, — эпӗ ӑна пите сайра хутра ҫеҫ куркалатӑп, — мана пит кӑмӑллӑ пулнӑ, пулӗччӗ.
Вы позвольте мне так называть вас, это приятнее звучит и легче выговаривается, — я не думала, что я буду одна дама в вашем обществе; я надеялась увидеть здесь Адель, — это было бы приятно, я ее так редко вижу.

Ача тӗрӗс тухманнине илес пулсан — ку инкек мар; каччӑсем, чӑн-чӑн каччӑсем, сайра хутра кӑна йӗркеллӗ ҫӳреҫҫӗ, ҫавна шута ил эсӗ… — Ку хутӗнче вӑл кулмарӗ те, вӗрентсе каланинчен хӑй халь ҫеҫ кулнине те аса илмерӗ.
А что касается того, что парень не так шел, — это не беда: учти, что парни редко ходят так, настоящие парни… — И на этот раз даже не улыбнулся, не почувствовал своего назидательного тона, над которым только что усмехался.

XXVIII сыпӑк // Мирун Еник, Владимир Садай, Александр Яндаш. Михаил Шолохов. Уҫнӑ ҫерем: роман. Иккӗмӗш кӗнеке. Мирун Еник, Владимир Садай, Александр Яндаш куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1963.

Калаҫусене хутшӑнсах каймарӗ, ытларах чӗнмесӗр ларчӗ, кӑштах сыпнӑ хӑнасем сайра хутра «йӳҫӗ», тесе кӑшкӑрсан, вӑл хӑйӗн хӗрлӗ питлӗ арӑмӗ еннелле пуҫне ирӗксӗррӗн ҫавӑрчӗ, сивӗ тутисемпе ӑна ирӗксӗррӗн тенӗ пек чуп турӗ, унӑн яланах чӗрӗ куҫӗ халӗ ҫӗн ҫынпа хӑнасем ҫине мар, таҫта инҫете, таҫта инҫетри, хурлӑхлӑ иртнӗ питӗ инҫетри вӑхӑта пӑхрӗ тейӗн.
В разговорах участия почти не принимал, все больше отмалчивался, и, когда слегка подвыпившие гости изредка кричали «горько», он словно бы по принуждению поворачивал к своей румяной жене голову, словно бы нехотя целовал ее холодными губами, а глаза его, всегда такие живые, теперь смотрели не на молодую, не на гостей, а куда-то вдаль, как бы в далекое, очень далекое и печальное прошлое.

XXVII сыпӑк // Мирун Еник, Владимир Садай, Александр Яндаш. Михаил Шолохов. Уҫнӑ ҫерем: роман. Иккӗмӗш кӗнеке. Мирун Еник, Владимир Садай, Александр Яндаш куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1963.

Ывӑлӗ ҫине сайра хутра ҫеҫ пӑхкаласа илсе, кӑмака умӗнче халичченхи пек мар нумай кӑштӑртатрӗ.
Она лишь изредка поглядывала на него да больше обычного суетилась возле печи.

Страницăсем:

Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Меню

Статистика