Шырав

Шырав ĕçĕ:

Авӑ сăмах пирĕн базăра пур.

Авӑ (тĕпĕ: авӑ) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

— Авӑ, куратӑр-и, мӗнле пулса юлчӗҫ: тӗксӗмленчӗҫ!
— Вон, видите, какие остались: поблеклые!

X сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

— Авӑ мӗнле логика пулса тухрӗ! — пӑшӑлтатрӗ вӑл.
— Вон какая вышла логика! — шептал он.

— Авӑ ҫавӑнта, мӗнлеччӗ-ха вӑл?
— А вон в этот, как его?

VIII сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Авӑ вӑл мӗнлескер!» — сасартӑк хаваслӑн каларӗ вӑл, хирӗҫ килекен Ольгӑна асӑрхаса.
Вон она какая!» — вдруг радостно сказал он, завидя идущую ему навстречу Ольгу.

VII сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

«Авӑ епле!» — шухӑшларӗ вӑл.
«Вона! — подумал он, —

Лантӑш ҫинче, авӑ, халӗ те сывлӑм типсе ҫитмен-ха.
Вон еще роса на ландышах не высохла.

VI сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

— Авӑ эсӗ мӗнле хӑватлӑ меслетсем сӗнетӗн! — асӑрхаттарчӗ Обломов салхуллӑн.
— Вон ведь ты всё какие сильные средства прописываешь! — заметил Обломов уныло.

IV сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

— Захар, хут пар: авӑ Андрей Иваныча кирлӗ… — терӗ Обломов.
— Захар, дай бумаги: вон Андрею Иванычу нужно… — сказал Обломов.

III сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

— Авӑ мӗн шухӑшласа кӑлартӑн! — терӗ Илья Ильич.
— Вон что выдумал! — говорил Илья Ильич.

Ывӑлӗ университетран таврӑнса виҫӗ уйӑха яхӑн килте пурӑннӑ та ашшӗ вара ӑна: санӑн Верхлевӑра урӑх нимле ӗҫ те ҫук, авӑ Обломова та Петербурга ӑсатрӗҫ ӗнтӗ, санӑн та кайма вӑхӑт ҫитрӗ, тенӗ.
Когда сын его воротился из университета и прожил месяца три дома, отец сказал, что делать ему в Верхлёве больше нечего, что вон уж даже Обломова отправили в Петербург, что, следовательно, и ему пора.

I сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

— Улпута каласа кӑтартам ак эпӗ, — хаяррӑн хӑйӑлтатса каларӗ вӑл кучера: — сана ӑҫтан ярса тытмаллине те тупӗ вӑл, сан сухална та якатса ярӗ вӑл: куратӑн-и авӑ, йӑлтах пӑрланса ларнӑ сухалу!
— А вот как я скажу барину-то, — начал он с яростью хрипеть на кучера, — так он найдет, за что и тебя ухватить: он тебе бороду-то выгладит: вишь, она у тебя в сосульках вся!

— Сана, тен, ун улпучӗ те ярса илнӗ пулӗччӗ, — терӗ куччер, Захар ҫинелле кӑтартса: — санӑн, авӑ, ҫӳҫӳ мӗнешкел!
— Тебя бы, может, ухватил и его барин, — отвечал ему кучер, указывая на Захара, — вишь, у те войлок какой на голове!

— Манӑн авӑ ҫавӑнта йӑпӑрт кайса килмеллеччӗ?
— Мне бы вон тут недалечко сходить?

Пӗччен бутылка ҫурӑ мадера, икӗ штоф квас ӗҫсе ячӗ, авӑ халӗ ҫывӑрса кайрӗ.
Один выпил полторы бутылки мадеры, два штофа квасу, да вон теперь и завалился.

Ҫамку авӑ, ҫамку, халӗ те ҫӗвӗ курӑнать вӗт…
А лоб-то, лоб-то, вон и до сих пор рубец виден…

IX сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

— Ӑна пӗтӗмпех, авӑ, Алексей Наумыч шухӑшласа кӑларнӑ: пачах нимӗн те пулман!
— Это все вон Алексей Наумыч выдумал: ничего и не было совсем.

— Халӗ пилӗк сехет кӑна, тулта, авӑ, мӗнле тӗттӗм!
«Еще пять часов только, а уж как темно на дворе!»

Акӑ пӗр карчӑк кӗлетрен пӗр чара ҫӑнӑхпа пӗр купа ҫӑмарта илсе тухать; авӑ сасартӑк повар чӳречерен шывпа сапса арапкӑна, хӳрине ачашшӑн выляткаласа, тутине ҫулакаласа, куҫ сиктермесӗр чӳрече ҫине пӑхса выртакан йытта, йӗп-йӗпе тӑвать.
А там старуха пронесет из амбара в кухню чашку с мукой да кучу яиц; там повар вдруг выплеснет воду из окошка и обольет Арапку, которая целое утро, не сводя глаз, смотрит в окно, ласково виляя хвостом и облизываясь.

Ан тӗкӗн, ан тӗкӗн! — кӑшкӑрса пӑрахнӑ нумайӑшӗ, — Вӑл мӗнлескерне ӑҫтан пӗлен: авӑ нимӗн те шарламасть: тен, мӗнле те пулин ҫавнашкалскер…
— Не замай! Не замай! — закричали многие. – Почем знать, какой он; ишь не бает ничего; может быть, какой-нибудь такой…

— Квас ӗҫсе авӑ мӗнле кӳпсе кайрӗ иккен! — кӑмӑлсӑррӑн мӑкӑртатрӗ Захар.
— Эк его там с квасу-то раздувает! — с сердцем ворчал Захар.

Страницăсем:

Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Меню

Статистика