Чӑваш чӗлхи корпусӗ

— Анчах пӗлетӗр-и эсир, — малалла каларӗ учитель, — кунти вырӑн авалтанпах ӗлӗкхи вырӑс ӑстаҫисен чапӗпе ҫыхӑнса тӑнӑ, сирӗн хула ячӗ вӗсенчен пуҫланнӑ.

Но знаете ли вы, — продолжал учитель, — что места эти издревле связаны со славой старинных русских мастеров, от которых и пошло название вашего города?

Улттӑмӗш сыпӑк // Тани Юн. Лев Кассиль. Кӗҫӗн ывӑл урамӗ: повесть. Тани Юн куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР Государство Издательстви, 1953.

— Пӑхатӑп та — ӗлӗкхи тӗттӗмлӗхшӗн намӑс; ҫапах та авалхи йӑнӑша аса илсен — ҫӗннине сахалтарах тӑватӑн.

Поглядишь — совестно станет за прошлую несознательность, зато старое припомнишь — новых глупостей поменьше натворишь.

Тӑваттӑмӗш сыпӑк // Тани Юн. Лев Кассиль. Кӗҫӗн ывӑл урамӗ: повесть. Тани Юн куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР Государство Издательстви, 1953.

Анчах паян, ашшӗне кӗтсе илнӗ хыҫҫӑн, ҫак тӗлӗнмелле пысӑк карап ҫинче каллех ӗлӗкхи ӗмӗт патне таврӑнчӗ, вӑл хӑй ӑшӗнче ҫапла шут тытрӗ: малтан моряк пулатӑп, унтан, ҫӗр ҫинче, партизана вӗренме те юрать, терӗ.

Но сегодня, после встречи с отцом на этом громадном и дивном корабле, он опять вернулся к своим первоначальным намерениям, решив про себя, что сперва можно стать моряком, а потом, на земле, выучиться и на партизана.

Виҫҫӗмӗш сыпӑк // Тани Юн. Лев Кассиль. Кӗҫӗн ывӑл урамӗ: повесть. Тани Юн куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР Государство Издательстви, 1953.

Ӗлӗкхи шурф патне халӗ чул кӑларакан шахта витӗр те кайма май пулнӑ.

К заброшенному шурфу можно было пройти через шахты главного ствола, где и сейчас шли разработки камня-ракушечника.

Пӗрремӗш сыпӑк // Тани Юн. Лев Кассиль. Кӗҫӗн ывӑл урамӗ: повесть. Тани Юн куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР Государство Издательстви, 1953.

Ҫитменнине тата Керчьре, Митридат тӑвӗ ҫинче, раскопка тӑвакан ученӑйсем темӗнле ӗлӗкхи хаклӑ япаласене тупнӑ.

А тут еще в Керчи, на Митридате, ученые, занимавшиеся раскопками, нашли какие-то ценные древности.

Пӗрремӗш сыпӑк // Тани Юн. Лев Кассиль. Кӗҫӗн ывӑл урамӗ: повесть. Тани Юн куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР Государство Издательстви, 1953.

Чул кӑларакан вырӑнти вышкӑран аяккарах, сӑртсем хушшинче курӑнакан ӗлӗкхи штольня шӑтӑкӗсем пирки Кивӗ Карантин ачисем хушшинче ырӑ мар юптару ҫӳренӗ.

О заброшенных штольнях, зиявших меж холмов поодаль от главной вышки каменоломен, среди мальчиков Старого Карантина ходили недобрые слухи.

Пӗрремӗш сыпӑк // Тани Юн. Лев Кассиль. Кӗҫӗн ывӑл урамӗ: повесть. Тани Юн куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР Государство Издательстви, 1953.

— Сирӗн шӑллӑр халь те ӗлӗкхи пекех ӗҫлӗ-и? — ыйтрӗ Ван Юэ-шэн.

— Брат ваш по-прежнему очень занят? — спросил Юэ-шэн.

Пӗртӑвансем // Николай Григорьев. Лу Синь. Калавсем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1960. — 115–130 стр.

Эпӗ хама унпала ӗлӗкхи пекех шӳтлӗ тыткаласа мӗскӗнленесшӗн пулмарӑм, ҫав вӑхӑтрах унпа тӳррӗн те ним пулман пек калаҫма хам ӳссе ҫитейменнине туйрӑм.

Я не хотел унижаться, оставаясь в прежних шуточных отношениях, и чувствовал, что я не дорос до прямых и простых отношений к ней.

XXXIII // Иван Васильев, Григорий Краснов-Кӗҫӗнни. Толстой, Лев Николаевич. Казаксем: повесть; вырӑсларан И.С. Васильевпа Г.И. Краснов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956. — 3–136 с.

Ӗлӗкхи пурнӑҫӗнчен татӑлса, хӑйӗн станицинче ҫакнашкал пӗчченҫи тата хӑйне май вырнаҫнишӗн нихҫан та ӳкӗнес ҫуккине вӑл хытӑ ӗненнӗ.

Он был убежден, что никогда не будет раскаиваться в том, что оторвался от прежней жизни и так уединенно и своеобразно устроился в своей станице.

XXVI // Иван Васильев, Григорий Краснов-Кӗҫӗнни. Толстой, Лев Николаевич. Казаксем: повесть; вырӑсларан И.С. Васильевпа Г.И. Краснов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956. — 3–136 с.

Анчах ӗлӗкхи пурнӑҫӗ таврӑнмарӗ.

Но старая жизнь не вернулась.

XXVI // Иван Васильев, Григорий Краснов-Кӗҫӗнни. Толстой, Лев Николаевич. Казаксем: повесть; вырӑсларан И.С. Васильевпа Г.И. Краснов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956. — 3–136 с.

— Вӑл ҫак шухӑшсемпе ҫывӑрма выртрӗ, анчах, — ку вӑл йӑлтах иртсе кайӗ те каллех ӗлӗкхи кивӗ пурнӑҫ патне таврӑнӑп, — тесе шутларӗ.

Он лег спать с этими мыслями, но думал, что все это пройдет и он вернется к старой жизни.

XXVI // Иван Васильев, Григорий Краснов-Кӗҫӗнни. Толстой, Лев Николаевич. Казаксем: повесть; вырӑсларан И.С. Васильевпа Г.И. Краснов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956. — 3–136 с.

Оленин пӗрмай хӑй тавра, витӗр ҫутӑлса тӑракан ешӗл ӳсентӑрансем ҫине, анса пыракан хӗвел ҫине тата таса тӳпе ҫине пӑхрӗ те хӑйне хӑй каллех ӗлӗкхи пекех телейлӗ туйрӗ.

И все он смотрел вокруг себя на просвечивающую зелень, на спускающееся солнце и ясное небо и чувствовал все себя таким же счастливым, как и прежде.

XX // Иван Васильев, Григорий Краснов-Кӗҫӗнни. Толстой, Лев Николаевич. Казаксем: повесть; вырӑсларан И.С. Васильевпа Г.И. Краснов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956. — 3–136 с.

Вӑл казаксен ӗлӗкхи пурнӑҫӗ ҫинчен, хӑйӗн Широкий хушаматлӑ ашшӗ ҫинчен, вӑл пӗччен ҫурӑмӗ ҫине хурса вуншар пӑтлӑ хир сысни йӑта-йӑта таврӑнни ҫинчен тата пӗрре ларса ик витре чихирь ӗҫме пултарни ҫинчен кала-кала пачӗ.

Он рассказывал про старое житье казаков, про своего батюшку Широкого , который один на спине приносил кабанью тушу в десять пуд и выпивал в один присест два ведра чихирю.

XIV // Иван Васильев, Григорий Краснов-Кӗҫӗнни. Толстой, Лев Николаевич. Казаксем: повесть; вырӑсларан И.С. Васильевпа Г.И. Краснов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956. — 3–136 с.

Чеченецсем хушшинче пурӑнса, казаксем вӗсемпе хурӑнташланса пӗтнӗ тата ту ҫыннисенчен вӗсен йӑли-мехелӗсене, пурнӑҫ йӗркисене, хӑтланкаларӑшӗсене ӳкерсе илнӗ, анчах унта та вырӑс чӗлхине тата кивӗ тӗне ӗлӗкхи пекех тап-таса тытса упраса хӑварнӑ.

Живя между чеченцами, казаки перероднились с ними и усвоили себе обычаи, образ жизни и нравы горцев; но удержали и там во всей прежней чистоте русский язык и старую веру.

IV // Иван Васильев, Григорий Краснов-Кӗҫӗнни. Толстой, Лев Николаевич. Казаксем: повесть; вырӑсларан И.С. Васильевпа Г.И. Краснов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956. — 3–136 с.

«Эпӗ кунта куракан ҫынсем вара — ҫынсем те мар: вӗсенчен пӗри те мана пӗлмест тата нихӑшӗ те нихҫан та Мускавра, леш эпӗ пулнӑ обществӑра, пулма тата манӑн ӗлӗкхи пурнӑҫ ҫинчен пӗлме пултараймасть.

— А эти люди, которых я здесь вижу, — не люди , никто из них меня не знает и никто никогда не может быть в Москве в том обществе, где я был, и узнать о моем прошедшем.

III // Иван Васильев, Григорий Краснов-Кӗҫӗнни. Толстой, Лев Николаевич. Казаксем: повесть; вырӑсларан И.С. Васильевпа Г.И. Краснов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956. — 3–136 с.

Хӑйӗн ӗлӗкхи йӑнӑшӗсене ӑнланса илсе, ҫитӗннӗ яш ача сасартӑк хӑйне хӑй ҫапла калать: ку вӑл йӑлтах кирлӗ пек пулман, ӗлӗкхи пӗтӗмпех — шутламан ҫӗртен пулса пынӑ, вӑл ӗлӗк йӗркеллӗ пурӑнасшӑн пулман, анчах халь, Мускавран тухса кайнӑ хыҫҫӑн, уншӑн ҫӗнӗ пурнӑҫ пуҫланать; ҫав пурнӑҫра текех ун пек йӑнӑшсем пулмӗҫ, ӳкӗнӳ пулмӗ, тем тесен те, пӗр телей ҫеҫ пулӗ.

Сознав прежние ошибки, юноша вдруг скажет себе, что все это было не то, — что все прежнее было случайно и незначительно, что он прежде не хотел жить хорошенько, но что теперь, с выездом его из Москвы, начинается новая жизнь, в которой уже не будет больше тех ошибок, не будет раскаяния, а наверное будет одно счастие.

II // Иван Васильев, Григорий Краснов-Кӗҫӗнни. Толстой, Лев Николаевич. Казаксем: повесть; вырӑсларан И.С. Васильевпа Г.И. Краснов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956. — 3–136 с.

Усал ҫын вӑл, мана юратмасть вӑл, — шухӑшларӗ Ромашов, шутланӑ ҫынни вара халь пач та ӗлӗкхи Осадчий мар, йӑлт урӑххи, ҫӗнни, хӑрушла инҫетри, чӑн-чӑнни те мар-ха, чӗрӗ фотографи экранӗ ҫинче куҫкалаканскерри пек.

Он жестокий человек, он меня не любит, — думал Ромашов, и тот, о ком он думал, был теперь не прежний Осадчий а новый, страшно далекий, и не настоящий, а точно движущийся на экране живой фотографии.

XIV // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

Ман ҫумма никам хутшӑнмасть пулсассӑн та, ӗлӗкхи вӑрҫӑсен савнӑҫӗшӗн, хаваслӑ та юнлӑ хаярлӑхшӑн ӗҫетӗп эпӗ пӗчченех!

Если даже никто не присоединится ко мне, я пью один за радость прежних войн, за веселую и кровавую жестокость!

XIV // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

Ҫук-с, ӗлӗкхи вӑхӑтра нимӗнле этемсем те пулман, вӗсене, выльӑхсене, Ҫитӑр качакине ватнӑ пекех ислетнӗ, пирӗн вара Севастополь те, Итали похочӗ те пулнӑ, ытти ҫавнашкал тӗрлӗрен япала та.

Нет-с, в прежнее время никаких личностев не было, и лупили их, скотов, как Сидоровых коз, а у нас были и Севастополь, и итальянский поход, и всякая такая вещь.

X // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

Ӗлӗкхи, халь ӗнтӗ хыҫа тӑрса юлнӑ хаяр дисциплинӑллӑ, йӗркипелен пурин тирне те сӗвеслӗхлӗ, вак-тӗвек формалистикаллӑ, виҫ хут хӑвӑртлӑхпа хӑвалакан маршировкӑллӑ та чышкӑ вӑйӗ алхаснӑ, пуҫ пулнӑ вӑхӑтӑн тӳрккес те йывӑр катӑкӗччӗ ку этем.

Этот человек представлял собою грубый и тяжелый осколок прежней, отошедшей в область предания, жестокой дисциплины, с повальным драньем, мелочной формалистикой, маршировкой в три темпа и кулачной расправой.

X // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.