Шырав

Шырав ĕçĕ:

ҫавӑн (тĕпĕ: ҫав) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Каҫсерен эпир Кирӑпа тӑраниччен пӑшӑлтатса пӗрне пӗри: «Ну, ҫитӗ, ҫывӑрмалла!» теттӗмӗр, Кира пӗр самантрах ҫывӑрса каятчӗ, ҫывӑрнӑ чух ун сӑнарӗ кулӑшла телейлӗн куранатчӗ, ҫавӑн пек чухне вара пӗр-пӗччен юлаттӑм та чӗрене чӑтма ҫук тунсӑх явса илетчӗ.
Но по ночам, когда мы с Кирой, нашептавшись вволю, по очереди говорили друг другу: «Ну, спать!» — и она вдруг засыпала, и во сне у неё становилось смешное, счастливее выражение лица, в эти минуты, когда я оставалась одна, тоска наконец добиралась до сердца.

Пӗрремӗш сыпӑк // Валентин Урташ, Илпек Микулайӗ. Вениамин Каверин. Икӗ капитан. Валентин Урташпа Николай Илпек куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Анчах вӑл ҫавӑн ҫинчен Иван Павловича каласа пама сӗнчӗ.
Но он попросил Ивана Павлыча.

Анчах ҫавӑн пек тӗнчере ман валли вырӑн ҫукчӗ-ха.
Но мне в этом мире пока ещё не было места.

Ҫар тумӗпе пӗтӗмрех курӑнатчӗ хӑй, ҫапах та лутраччӗ-ха, ҫавӑнпа вара хушӑран хӑй асӑрхамасӑрах чӗвен тӑратчӗ, акӑ ҫавӑн чухне те хам ҫаврӑнса пӑхнӑ ҫӗре чӗвен тӑратчӗ.
В форме он казался выше, но всё-таки был маленького роста и, должно быть, поэтому иногда невольно поднимался на цыпочки — и сейчас, когда я обернулась.

Анчах дневникрен ҫырса илнӗ вырӑнсене пӗтӗмпех пичетленӗ: «Ҫавӑн чух уйрӑлнине нихҫан та манас ҫук эпӗ, вӑл хавхаланнӑ сӑнарлӑн инҫете тинкерсе пӑхни нихҫан та асран каяс ҫук.
Но выдержки из дневника были напечатаны полностью: «Никогда не забуду этого прощанья, этого бледного вдохновенного лица с далеким, взглядом.

Вуниккӗмӗш сыпӑк // Валентин Урташ, Илпек Микулайӗ. Вениамин Каверин. Икӗ капитан. Валентин Урташпа Николай Илпек куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Хам мӗнле ҫырса панӑ, пӗтӗмпех ҫавӑн пек пичетленӗ.
Все было напечатано совершенно так же, как я написал,

— Ҫав таварне вӑл пӗр хут ҫеҫ мар сутать пуль-ха, мана ҫавӑн пек туйӑнчӗ, — терӗм эпӗ.
– У меня создалось впечатление, – продолжал я, – что этот товар он продает уже не в первый раз.

— Саня, мӗнле витӗмлӗ сӑлтавсене пула Катя пӗр кӗтмен ҫӗртен килне пӑрахса кайнине пӗлместӗп-ха эпӗ, анчах ҫавӑн пирки ыйтса пӗлмешкӗн тивӗҫӗм пур; эсӗ кунта килнипе ҫыхӑнман-ши ҫав сӑлтавсем?
– Я не знаю, какие непосредственные причины побудили Катю внезапно уехать из дому, но я вправе спросить: не связаны ли эти причины с твоим появлением?

Ҫавӑн чух вӑл мана хӑй аллипе хӑй ҫырнӑ портретне пачӗ.
Это была та самая встреча с Ч., когда он подарил мне свой портрет

Вунпӗрмӗш сыпӑк // Валентин Урташ, Илпек Микулайӗ. Вениамин Каверин. Икӗ капитан. Валентин Урташпа Николай Илпек куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Халӗ ӗнтӗ ӗҫе кӑна пуҫӑнмаллаччӗ — мӗн чухлӗ васкасарах тытӑнӑп, ҫавӑн чухлӗ усӑллӑрах пулмалла.
Теперь я должен был действовать — и чем скорее, тем лучше.

Ҫавӑн пирки эпӗ вырӑн ҫинче те шухӑшласа выртрӑм.
Я думал об этом уже лежа в постели.

Ҫав статьяна редакци ҫавӑн пек аслӑ ҫын хушамачӗпе алӑ пусма епле именсе тӑман.
как у редакции хватило совести подписывать такую статью именем великого человека

4. Главсевморпуть управленийӗ совет полярникӗсен ҫемйине ҫавӑн пек мӑшкӑл кӑтартакан ҫынна иртӗхме памалла мар.
4. Что Управлению Главсевморпути следовало бы обратить внимание на этого человека, позорящего своими действиями семью советских полярников.

Ҫавӑн пек иртетчӗҫ ҫав Сивцев-Вражекри каҫсем — хамӑн ҫурҫӗре таврӑнас умӗнхи каҫӑмсем.
Так проходили эти вечера на Сивцевом-Вражке — последние вечера перед моим возвращением на Север.

Вуннӑмӗш сыпӑк // Валентин Урташ, Илпек Микулайӗ. Вениамин Каверин. Икӗ капитан. Валентин Урташпа Николай Илпек куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Ҫавӑн пек кирлӗ те.
Так и нужно.

Тӑххӑрмӗш сыпӑк // Валентин Урташ, Илпек Микулайӗ. Вениамин Каверин. Икӗ капитан. Валентин Урташпа Николай Илпек куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Ҫавӑн пек самантсенчен пӗринче аллине сухари пӗрми тытса буфет патне пычӗ те хӑй мӗншӗн пынине те манса кайрӗ пулмалла.
В одну такую минуту она, вернувшись, зачем-то подошла к буфету с плетёной сухарницей в руках и, как видно, забыла, зачем подошла.

Ҫиччӗмӗш сыпӑк // Валентин Урташ, Илпек Микулайӗ. Вениамин Каверин. Икӗ капитан. Валентин Урташпа Николай Илпек куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Катя сӗтел хушшине ларсах та каймарӗ, текех кухньӑна кая-кая ларатчӗ, вӑл мана пӗччен ларса шухӑшланӑ пек туйӑнчӗ, ҫавӑн пек курӑнчӗ вӑл кашни хут пирӗн хушша килмессерен.
Катя почти не сидела за столом — всё вставала и подолгу пропадала на кухне. И мне казалось, что она уходит, просто чтобы остаться одной и немного подумать: такое у неё было выражение, когда она возвращалась.

Ҫавӑн пек пулса тухать вӗт, тӗрӗс-и?
Похоже, правда?

Катя пирӗн ҫине тӗлӗнсе пӑхса тӑчӗ, кукамӑшӗ ним пӗлми куҫне уҫса хупкаларӗ, анчах ман чунӑм пите савӑнӑҫлӑ, халӗ эпӗ Николай Антонычпа мӗн чухлӗ калаҫас тенӗ, ҫавӑн чухлӗ калаҫма пултаратӑп.
Катя смотрела на нас с удивлением, старушка растерянно хлопала глазами, но мне было очень весело, и я мог теперь разговаривать с Николаем Антонычем сколько угодно.

Ун чух ҫавӑн ҫинчен нумай сӑмахлатчӗҫ.
Об этом тогда много говорили.

Улттӑмӗш сыпӑк // Валентин Урташ, Илпек Микулайӗ. Вениамин Каверин. Икӗ капитан. Валентин Урташпа Николай Илпек куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Страницăсем:

Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Меню

Статистика