Шырав

Шырав ĕçĕ:

умра (тĕпĕ: ум) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Хӗвеланаҫӗнче пилӗк тӑрӑллӑ Бешту кӑвакарса ларать, «палланӑ тӑвӑлӑн юлашки пӗлӗчӗ» пек, ҫурҫӗр енче перссен ҫӑмламас ҫӗлӗкӗ евӗрлӗ Машук тӑвӗ ҫӗкленет, ҫак енчи тӳпене вӑл пӗтӗмӗшпех хупӑрласа илнӗ; хӗвелтухӑҫнелле пӑхма савӑнӑҫлӑрах: ман умра аяларахра вӗр-ҫӗнӗ хула тӗрленсе ларать, симлӗ ҫӑл куҫӗсем юхаҫҫӗ, тӗрлӗ чӗлхеллӗ халӑх шавлать, — лере тата, катара, амфитеатр пек кӗпӗрленсе, кӑвакарса, тӗтреленсе тусем тӑсӑлаҫҫӗ, тавра курӑм хӗрринче юрпа витӗннӗ ту тӑррисен кӗмӗл тӗпекӗ тӑсӑлать.
На запад пятиглавый Бешту синеет, как «последняя туча рассеянной бури»; на север поднимается Машук, как мохнатая персидская шапка, и закрывает всю эту часть небосклона; на восток смотреть веселее: внизу передо мною пестреет чистенький, новенький городок, шумят целебные ключи, шумит разноязычная толпа, — а там, дальше, амфитеатром громоздятся горы все синее и туманнее, а на краю горизонта тянется серебряная цепь снеговых вершин.

Майӑн 11-мӗшӗ // Николай Пиктемир, Нестор Янкас. Михаил Лермонтов. Пирӗн вӑхӑтри герой. Н. Пиктемирпа Н. Янкас куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑвашкӗнекеиздат, 1964

Ман умра ҫӗрлехи тӑвӑлпа хускалнӑ тинӗс сарӑлса выртать.
Передо мной тянулось ночною бурею взволнованное море.

Тамань // Николай Пиктемир, Нестор Янкас. Михаил Лермонтов. Пирӗн вӑхӑтри герой. Н. Пиктемирпа Н. Янкас куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑвашкӗнекеиздат, 1964

Хӑй ман умра пӗр хускалмасӑр тӑрать, эпӗ унӑн сӑнарне пӑхкалама пуҫларӑм.
Он стоял передо мною неподвижно, и я начал рассматривать черты его лица.

— Чӑнах та, чӑнах та! — терӗ вӑл, — эпӗ хаваслӑрах пулӑп; — хайхи, ахӑлтатса, хӑйӗн бубенне илчӗ те манӑн умра юрласа ташлама та сикме пуҫларӗ; анчах ку нумая пымарӗ, вӑл каллех вырӑн ҫине тӗшӗрӗлсе анчӗ те питне аллисемпе хупларӗ.
— Правда, правда! — отвечала она, — я буду весела. — И с хохотом схватила свой бубен, начала петь, плясать и прыгать около меня; только и это не было продолжительно; она опять упала на постель и закрыла лицо руками.

Бэла // Николай Пиктемир, Нестор Янкас. Михаил Лермонтов. Пирӗн вӑхӑтри герой. Н. Пиктемирпа Н. Янкас куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑвашкӗнекеиздат, 1964

Чӑнах та, кун пек панорамӑна тата ӑҫта та пулин курма тӳре килӗ-ши: пирӗн умра аялта Койшаур айлӑмӗ сарӑлса выртать, ун урлӑ Арагвӑпа тепӗр пӗчӗк шыв икӗ кӗмӗл ҫип пек тӑсӑлаҫҫӗ; шупка кӑвак тӗтре, ирхи хӗвел ӑшшинчен сирӗлсе, ҫывӑхри ту хушшинелле шӑвать; сылтӑмалла та, сулахаялла та юрпа та йывӑҫ тӗмӗсемпе витӗннӗ ту тӑррисем пӗр-пӗринчен ҫӳллӗ курӑка урлӑ каҫаҫҫӗ, инҫетре акӑ ҫав тусемех, — анчах пӗрре те пулин пӗр евӗрлисем пулинччӗ, — вӗсен юрлӑ тӑррисем ҫав тери хаваслӑ, ҫав тери ҫуттӑн хӗрелсе ялкӑшаҫҫӗ, ҫавӑнпа ӗмӗрлӗхех ҫакӑнта пурӑнма юлас килсе тӑрать; аслатиллӗ ҫумӑр пӗлӗтӗнчен хӑнӑхнӑ куҫ анчах уйӑрма пултаракан тӗксӗм кӑвак ту хыҫӗнчен хӗвел якӑшт ҫеҫ курӑнчӗ; хӗвелрен ҫӳлерех юн тӗслӗ хӗрлӗ ярӑм пур, ман юлташ ҫавна уйрӑммӑнах тинкерсе пӑхса илчӗ.
И точно, такую панораму вряд ли где еще удастся мне видеть: под нами лежала Койшаурская долина, пересекаемая Арагвой и другой речкой, как двумя серебряными нитями; голубоватый туман скользил по ней, убегая в соседние теснины от теплых лучей утра; направо и налево гребни гор, один выше другого, пересекались, тянулись, покрытые снегами, кустарником; вдали те же горы, но хоть бы две скалы, похожие одна на другую, — и все эти снега горели румяным блеском так весело, так ярко, что кажется, тут бы и остаться жить навеки; солнце чуть показалось из-за темно-синей горы, которую только привычный глаз мог бы различить от грозовой тучи; но над солнцем была кровавая полоса, на которую мой товарищ обратил особенное внимание.

Акӑ эпир почта станцине те куратпӑр, ҫав таврашри сакльӑ тӑррисене асӑрхарӑмӑр, пирӗн умра хӑйӑ ҫутисем те тараватлӑн курӑнса кайрӗҫ, ҫав вӑхӑтрах акӑ нӳрлӗ сивӗ сывлӑш та вӗрсе ячӗ, ту хушши кӗрлеме пуҫларӗ, унтан йӗпхӳ те пӗрӗхкелеме тытӑнчӗ.
Уж мы различали почтовую станцию, кровли окружающих ее саклей, и перед нами мелькали приветные огоньки, когда пахнул сырой, холодный ветер, ущелье загудело и пошел мелкий дождь.

Сулахайра сӗм-тӗттӗм ту хушши курӑнать; ун хыҫӗнче те, пирӗн умра та юрпа витӗннӗ кӑвак ту тӑррисем шупка пӗлӗт тӳпемӗнче хӗвел шевлин юлашки хӑватсӑр ҫутипе сӑнланса пӗрхеленнӗн курӑнаҫҫӗ.
Налево чернело глубокое ущелье; за ним и впереди нас темно-синие вершины гор, изрытые морщинами, покрытые слоями снега, рисовались на бледном небосклоне, еще сохранявшем последний отблеск зари.

Эсир вӗсене виҫҫӗшне пӗрле курсан, сирӗн умра тӑванланнӑ ҫынсен чӗрӗ тӗслӗхӗ пулать: Колинский надзиратель — эсэсовецсен кӑвак-симӗс мундирӗпе, Гора — Чехословакири полицейскисен хурарах мундирӗпе, Скорепа пичче — тӗрмери коридорнӑйсен хаваслах мар ҫутӑрах формипе.
Если вы случайно увидите всех троих вместе, перед вами будет живое воплощение побратимства: надзиратель Колинский – серо-зеленый эсэсовский мундир, Гора – темный мундир чешской полиции, дядюшка Скоржепа – светлая, хотя и невеселая форма тюремного коридорного.

Скорепа пичче // Леонид Агаков. Юлиус Фучик. Асаплӑ вилӗм уменхи сӑмах. Леонид Агаков куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953

Малтанах «Тӑватҫӗрмӗш» маншӑн пӳлӗм кӑна пулнӑ, вӑл пӳлӗмре манӑн пирвайхи сехетсем тата пирвайхи шухӑшсем хам умра нимӗнле ҫутӑ та пулас ҫуккине кӑтартнӑ.
Сначала «Четырехсотка» была для меня только комнатой, где я провел первые часы в безрадостных размышлениях.

IV сыпӑк // Леонид Агаков. Юлиус Фучик. Асаплӑ вилӗм уменхи сӑмах. Леонид Агаков куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953

— Гуляш — ӑна та ҫимест! — ӳпкелешет ман умра тӑракан Карел пуҫне сулкаласа.
– Даже гуляш, даже гуляш – и тот не ест! – жалуется Карел и грустно покачивает головой.

III сыпӑк // Леонид Агаков. Юлиус Фучик. Асаплӑ вилӗм уменхи сӑмах. Леонид Агаков куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953

Фельдфебель, эсэс формине тӑхӑннӑ ҫын (вӑл ирӗк памасӑр врач-чех аспирин та ҫырса пама пултараймасть) хӑех пӗр миска больницӑра паракан шӳрпе илсе килет те эпӗ ӑна ҫисе яричченех ман умра тӑрать.
Фельдшер, вечно озабоченный человек в эсэсовской форме, без ведома которого врач-чех не имеет права прописать даже аспирин, сам приносит миску больничной похлебки и стоит около меня, пока я не съедаю все.

Ман умра тата такам тӑрать.
Еще кто-то стоит надо мной.

II сыпӑк // Леонид Агаков. Юлиус Фучик. Асаплӑ вилӗм уменхи сӑмах. Леонид Агаков куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953

Халӗ ман умра камерӑна кӗмелли уҫӑ алӑк.
Теперь передо мной открытая дверь в камеру.

I сыпӑк // Леонид Агаков. Юлиус Фучик. Асаплӑ вилӗм уменхи сӑмах. Леонид Агаков куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953

Тӑсланкӑ эсэсовец ман умра тӑрса мана урипе тапа-тапа тӑратма хӑтланать; кӑлӑхах тӑрӑшать вӑл; такам мана каллех шывпа сапать, эп каллех ларатӑп, темле хӗрарӑм мана эмел парать, манӑн мӗн ыратни ҫинчен ыйтать, вара мана хамӑн чӗре ыратнӑ пек туйӑнать.
Долговязый эсэсовец стоит надо мной и старается поднять меня пинками; напрасный труд; кто-то опять обливает меня водой, я опять сижу, какая-то женщина подает мне лекарство и спрашивает, что у меня болит, и тут мне кажется, что вся боль у меня в сердце.

Эпӗ каллех тӑратӑп, ҫапла ҫав, тӑратӑп, пӗчченех, ҫын пулӑшмасӑрах тӑратӑп, ман умра — вараланчӑк сарӑ стена, темпе сапнӑ стена — мӗнпе сапнӑ ӑна? — юнпа пулас…
Я снова стою, да, да, стою один, без посторонней помощи, и прямо передо мной грязная желтая стена, обрызганная – чем? – кажется, кровью…

Халӗ кӑна умра пулса иртнӗ ӗҫ ҫинчен дворня шавласах калаҫать.
Дворня шумно толковала о сем происшествии.

IV сыпӑк // Никифор Ваҫанкка. Александр Пушкин. Дубровский. Никифор Ваҫанкка куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1949

Ҫак вӑрман варринче, ҫӗр айне вырнаҫнӑ ялта, хӑйне мӗнле майпа шыраса тупнине ӗненме питех те йывӑр пулнӑ пулин те, — умра чӑнах та Дегтяренко тӑрать.
Это был действительно Дегтяренко, хотя казалось совершенно невероятным, как друг смог найти его тут, в подземной деревеньке, в лесной глуши.

17 сыпӑк // Леонид Агаков, Александр Артемьев. Борис Полевой. Чӑн-чӑн этем ҫинчен ҫырнӑ повесть. Леонид Агаковпа Александр Артемьев куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1950

Алексей куҫне уҫрӗ те хӑй курнине ӗненесшӗн пулмарӗ, умра тӑракан тусне вӑл тӗлӗкре куратӑп пулӗ, терӗ.
Алексей открыл глаза, но ему показалось, что он продолжает спать и во сне видит стоящего перед ним друга.

Хӑш енне пӑхсан та сӑрт пек ӗҫ пулнӑ пирӗн умра.
Куҫарса пулӑш

Нимрен нимӗр турӑмӑр... // Элиза ВАЛАНС. Тантӑш, 2015.07.23, 30 (4444)№

Халӗ вара ир тӑратӑп та — санӑн ирхи шурӑмпуҫ пек хитре куҫусем ман умра: вара кунӗпех вӗҫсе ҫӳрес хӑват ҫуралать, пӗр саншӑн ӗҫлес, пӗр саншӑн пурӑнас туйӑм ярса илет…
А сейчас, просыпаюсь – и как будто на меня смотрят твои глаза словно утренняя заря красивые и чистые: появляется такое вдохновение, что целый день хочется только летать, хочется ради тебя одной жить, ради тебя одной работать…

Тӑваттӑмӗш курӑну // Владислав Николаев. Килти архив

Страницăсем:

Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Меню

Статистика