Шырав

Шырав ĕçĕ:

шыв сăмах пирĕн базăра пур.

шыв (тĕпĕ: шыв) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Ҫакӑн пек чух, йывӑҫ тӗмӗсем хушшипе авкаланса, шӑнкӑртатса юхакан шыв хӗрринче, пӗчӗкҫеҫ пляж ҫинче темиҫе лётчик хӗртӗнсе выртнӑ.
на берегу крохотной речки, извивавшейся с мягким журчаньем между кустами, на маленьком песчаном пляжике загорало несколько летчиков.

3 сыпӑк // Леонид Агаков, Александр Артемьев. Борис Полевой. Чӑн-чӑн этем ҫинчен ҫырнӑ повесть. Леонид Агаковпа Александр Артемьев куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1950

Ҫаксем пурте кӳлӗри сенкертерех, витӗр курӑнакан шыв ҫинче, кутӑн ӳснӗ пек, илемлӗн палӑрса тӑнӑ.
И все это повторялось в опрокинутом виде в водном зеркале, растворяясь в прохладной голубизне тихой прозрачной влаги.

2 сыпӑк // Леонид Агаков, Александр Артемьев. Борис Полевой. Чӑн-чӑн этем ҫинчен ҫырнӑ повесть. Леонид Агаковпа Александр Артемьев куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1950

Кантӑк пек тикӗс курӑнакан шыв хӗрринче ҫулҫисене чӗтретекен ҫамрӑк ӑвӑссем ӳссе ларнӑ.
К воде, в тихую пору стеклянно-гладкой, сбегал изящной и беспокойной стайкой молодой осинник, трепеща листьями.

Атӑлӑн анат вӗҫӗнче, ҫак шыв кукӑрӑлсах пӑрӑннӑ тӗлте, Сталинградран ҫӳлерехре, вӑл «Камышин» тесе ҫырнӑ пӗчӗк ҫаврашка курнӑ.
У самой голубой петли Волги, повыше Сталинграда, он видел маленький кружочек с надписью «Камышин». Для него это была не просто географическая точка.

1 сыпӑк // Леонид Агаков, Александр Артемьев. Борис Полевой. Чӑн-чӑн этем ҫинчен ҫырнӑ повесть. Леонид Агаковпа Александр Артемьев куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1950

Сывлӑш ҫав тери уҫӑ, вӑл тем ӗҫнӗ пекех ӳсӗртсе, пуҫа ҫавӑрса ярать, ҫав вӑхӑтрах вӑл таса пулнипе, ун витӗр пур япаласем те калама ҫук ҫывӑх пек курӑнаҫҫӗ, алла тӑссассӑнах ватӑ Кремль стенисене те, Иван Великий чиркӗвӗн тӑррине те, шыв урлӑ ҫакӑнса тӑракан сӗвек авӑнчӑклӑ мӑн кӗпере те тытса пӑхма пулассӑнах туйӑнать.
Воздух был так свеж, что от него, как от хмеля, кружилась голова, и так прозрачен, что терялись перспективы, и казалось: протяни руку — и можно дотронуться до этих старых зубчатых, никогда не виданных им в натуре кремлевских стен, до купола Ивана Великого, до громадной пологой арки моста, тяжелым изгибом повисшей над водой.

Ҫавӑнпа та халӗ вӑл икӗ енчен те гранитпа хупланӑ мӑнаҫлӑ ҫыран тӑрӑх, хӗвел ҫуттинче вӗтӗ хумсемпе йӑлтӑртатса ҫутӑлса выртакан шыв хӗррипе утса, ҫуллахи ӑшӑ, темле кӑмӑллӑ, хӑй палланӑ тутлӑ шӑршӑллӑ сывлӑшпа пӗтӗм кӑкӑрӗ туличчен сывласа утса пычӗ.
И вот теперь он шел один по набережной величавой, закованной в гранит реки, которая сверкала на солнце чешуей мелкой ряби, и жадно вдыхал всей грудью теплый летний, пахнущий чем-то знакомым, приятно сладким воздух.

Лаши ывӑна пуҫланӑ, хӑй ҫинчен те тар шыв пекех юхнӑ, час-часах вӑл пилӗк таран юр ӑшне кӗре-кӗре ӳксе пынӑ пулсан та, тарӗ юхма чарӑнман.
Лошадь начинала уставать, а с него пот катился градом, несмотря на то, что он поминутно был по пояс в снегу.

Ҫил-тӑман // Ҫт. Ухантей. Александр Пушкин. Иван Петрович Белкин ҫырса хӑварнӑ повеҫсем. Ст. Угандей куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш государство издательстви, 1936

Эсӗ пит хӑраса ӳкрен, кайса пӗр стакан шыв ӗҫ те пирӗн пата кил. Эпӗ сана хамӑн авалхи туспа, юлташпа паллаштарӑп», — терӗм.
Как же ты перепугалась! поди, выпей стакан воды и приди к нам; я представлю тебе старинного друга и товарища».

II // Ҫт. Ухантей. Александр Пушкин. Иван Петрович Белкин ҫырса хӑварнӑ повеҫсем. Ст. Угандей куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш государство издательстви, 1936

Апачӗ ӗнтӗ, отставкӑна тухнӑ салтак пӗҫернӗскер, чаплах марччӗ — ик-виҫ тӗслӗ ҫеҫчӗ, анчах шампански, эрех вара шыв пекех юхатчӗ.
Правда, обед его состоял из двух или трех блюд, изготовленных отставным солдатом, но шампанское лилось притом рекою.

I // Ҫт. Ухантей. Александр Пушкин. Иван Петрович Белкин ҫырса хӑварнӑ повеҫсем. Ст. Угандей куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш государство издательстви, 1936

1943 ҫулхи февралӗн вунпӗрмӗшӗнче, ирхине, ирхи апат валли яланхи пекех темрен тунӑ хура пӑтранчӑк шыв вырӑнне какао илсе пырса панӑ пулсан, эпир уншӑн ҫав териех тӗлӗнмен пулӑттӑмӑр.
Если бы одиннадцатого февраля 1943 года утром к завтраку нам принесли какао вместо обычной черной жижи неизвестного происхождения, мы не удивились бы этому так сильно.

«Пирӗннисем» // Леонид Агаков. Юлиус Фучик. Асаплӑ вилӗм уменхи сӑмах. Леонид Агаков куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953

Шыв нӑрри пек пӗр сассӑр, ҫӑмӑллӑн, вӑл сӗтелсем хушшине шуса пынӑ та пӗр самантрах счет хатӗрлесе панӑ.
Беззвучно, словно водяной жук, проплыв между столиками, он подавал счет.

Манӑн гестаповец // Леонид Агаков. Юлиус Фучик. Асаплӑ вилӗм уменхи сӑмах. Леонид Агаков куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953

Вӑл ун чухне шыв ӗҫме ыйтрӗ те вӑрахӑн, ҫӳлтен анакан чаршав пек, ҫӗре йӑванса анчӗ.
Его мучила жажда, он попросил пить и медленно, как падающий занавес, опустился на пол.

IV сыпӑк // Леонид Агаков. Юлиус Фучик. Асаплӑ вилӗм уменхи сӑмах. Леонид Агаков куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953

Камерӑн уҫӑ алӑкӗ тӗлӗпе коридорнӑйсем ҫӑкӑр, «Хура кофе» тата шыв йӑтса мӑнаҫлӑн иртеҫҫӗ.
Перед открытой дверью камеры дефилируют коридорные с хлебом, черным кофе и водой.

Манран ултӑ утӑмра, унитазра, камера кӗтессинче, шыв пур.
В шести шагах от меня, в унитазе, в углу камеры, вода есть.

II сыпӑк // Леонид Агаков. Юлиус Фучик. Асаплӑ вилӗм уменхи сӑмах. Леонид Агаков куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953

Пӗр ҫӑвар шыв сыпса пыра йӗпетесчӗ.
Промочить бы горло глотком воды!

Вӗсем ман пата пӗшкӗнеҫҫӗ, пӗри ман пуҫа ҫӗклесе манӑн тутасем патне шыв тултарнӑ курка илсе пырать.
Они наклоняются надо мной, один из них поднимает мне голову и подносит к губам ковшик с водой.

— Шыв!
– Пить!

Акӑ ӗнтӗ эпӗ ларатӑп, манӑн умри сӗтел пӑрахут ҫинчи пек чӗтренет, тахӑшӗ мана шыв парать, тахӑшӗ пирус сӗнет, анчах эп ӑна алӑра тытма пултараймастӑп, тахӑшӗ ман урасене пушмак тӑхӑнтартма хӑтланать те — вӗсем кӗмеҫҫӗ, тет, унтан мана кӑштах ҫавӑтса, кӑштах йӑтса пусма тӑрӑх аялалла, автомобиль патне илсе каяҫҫӗ; эпир машинӑпа пыратпӑр, тахӑшӗ каллех ман ҫине револьверпа тӗллет, маншӑн ку кулӑшла; эпир каллех шурӑ чечексенчен тунӑ шерепесемпе илемлетнӗ трамвай тӗлӗпе иртсе каятпӑр, анчах та ку тӗлӗк, аташни, вилӗм умӗн юлашки хут асапланни кӑна е вилӗм ҫитсе килни пулӗ.
И вот я сижу, мне кажется, что стол передо мной раскачивается, кто-то дает мне пить, кто-то предлагает сигарету, которую я не в силах удержать, кто-то пробует натянуть мне на ноги башмаки и говорит, что они не налезают, потом меня наполовину ведут, наполовину несут по лестнице вниз, к автомобилю, мы едем, кто-то опять наводит на меня револьвер, мне смешно, мы опять проезжаем мимо трамвая, мимо свадебного трамвая, увитого гирляндами белых цветов, но, вероятно, все это только сон, только лихорадочный бред, агония или, может быть, сама смерть.

I сыпӑк // Леонид Агаков. Юлиус Фучик. Асаплӑ вилӗм уменхи сӑмах. Леонид Агаков куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953

Ҫаплах ҫапаҫҫӗ, унтан ман ҫине шыв тӑкӑнать, кайран каллех ҫапаҫҫӗ, каллех: «Ответ пар, ответ пар, ответ пар!»
Сыплются удары, потом на меня льется вода, потом снова удары, и снова: «Говори, говори, говори!»

Алексей аллисемпе, урисемпе, пӗтӗм мускулӗсемпе хытӑран хытӑ ӗҫленӗ, ун патнелле ҫывӑхран ҫывӑх ишсе пынӑ, унӑн ҫӳҫӗсене ҫил вылятса тӑнине, хӗвелпе пиҫнӗ урисем ҫинче шыв тумламӗсем йӑлтӑртатса тӑнине те куракан пулнӑ ӗнтӗ…
Алексей все сильнее работал руками, ногами, всеми мускулами и подплывал к ней все ближе, ближе и видел уже, как ветер треплет пряди ее волос, как сверкают капли воды на загорелой коже ее ног…

14 сыпӑк // Леонид Агаков, Александр Артемьев. Борис Полевой. Чӑн-чӑн этем ҫинчен ҫырнӑ повесть. Леонид Агаковпа Александр Артемьев куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1950

Страницăсем:

Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Меню

Статистика