Шырав

Шырав ĕçĕ:

киревсӗр сăмах пирĕн базăра пур.

киревсӗр (тĕпĕ: киревсӗр) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Спартак та, Чапаев та, Чкалов та ҫавнашкал киревсӗр инкеке лексен, нихҫан та Дубинин пионер пек тӑвас ҫукчӗ.
Никогда бы ни Спартак, ни Чапаев, ни Чкалов не поступили подобно пионеру Дубинину, очутившись в таком положении!

Улттӑмӗш сыпӑк // Тани Юн. Лев Кассиль. Кӗҫӗн ывӑл урамӗ: повесть. Тани Юн куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР Государство Издательстви, 1953.

— Класра пирӗн пӗр киревсӗр япала пулса тухрӗ.
— Так, в классе у нас ерунда одна получилась…

Киревсӗр япала пулса тухрӗ…
Да, скверная вышла история!

Ҫакнашкал хаяр та никама хӗрхенми савӑнӑҫ, ерипен ачасене илӗртсе, пӗтӗм класа ҫавӑрса илет те, ачасем хӑйсем ҫапла хӑтланни киревсӗр иккенне туяҫҫӗ пулин те, чарӑнас тесен те чарӑнаймаҫҫӗ.
Это постепенно заражало всех тем жестоким, ни в чем не считающимся весельем, которое иногда охватывает класс, и тогда ребята уже не в состоянии остановиться, хотя и сознают, что дело принимает самый дурной оборот.

Ку — тискерлӗх, киревсӗр япала.
А дикарство — это чепуха!

Тӑваттӑмӗш сыпӑк // Тани Юн. Лев Кассиль. Кӗҫӗн ывӑл урамӗ: повесть. Тани Юн куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР Государство Издательстви, 1953.

Ун чухне ҫав пӑспа киревсӗр истори пулнӑ пулин те, Володя Вилюй мучин хаяр хуҫалӑхӗнчи пӗр вӑрттӑнлӑхне аллипе тытса пӑхрӗ; ӑнсӑртран пулсан та ҫапах вӑл машина ӑшӗнчи тӗлӗрекен вӑя хӑй вӑратрӗ.
Хоть и неприятная вышла тогда история с этим паром, все же Володя своими руками потрогал одну из тайн в грозном хозяйстве дяди Вилюя, и сам, пусть нечаянно, но все-таки разбудил дремавшую силу, жившую в машине.

Ахаль те ку киревсӗр ӗҫ пулнӑ, анчах сана куншӑн каҫарма пулать, мӗншӗн тесен, эс кӑна юлташа панӑ сӑмахшӑн тунӑ.
Оно и так дело вышло противное, но все-таки уж тут одно тебе прощенье, что действовал ради слова, которое товарищу дал.

Виҫҫӗмӗш сыпӑк // Тани Юн. Лев Кассиль. Кӗҫӗн ывӑл урамӗ: повесть. Тани Юн куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР Государство Издательстви, 1953.

Темле икӗ киревсӗр ҫын намӑса пӗлмесӗр калаҫса кайрӗҫ.
А два каких-то лоботряса, так те и вовсе распоясались.

Супӑнь // Николай Григорьев. Лу Синь. Калавсем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1960. — 131–145 стр.

Чӗлхи ҫинче те яланах киревсӗр сӑмахсем ҫеҫ.
Как разинет пасть, только и слышна брань.

Уйрӑлу // Николай Григорьев. Лу Синь. Калавсем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1960. — 131–145 стр.

Оленина: хӑй хӗре каланӑ пур сӑмахӗсем те мӗн тери киревсӗр пулнине хӗр ӑнланать пек, анчах та вӑл ҫав шухӑшсенчен ҫӳлте тӑрать пек туйӑнчӗ; хӗр хӑйне Оленин мӗн калас тенине, анчах каласа пама пӗлменнине тахҫанах пӗлет пек, анчах унӑн ҫав сӑмахсене Оленин мӗнле каланине итлесе пӑхасси килет пек туйӑнчӗ.
Оленину казалось, что она понимала, как было пошло все, что он говорил ей, но стояла выше таких соображений; ему казалось, что она давно знала все то, что он хотел и не умел сказать ей, но хотела послушать, как он это скажет ей.

XXXI // Иван Васильев, Григорий Краснов-Кӗҫӗнни. Толстой, Лев Николаевич. Казаксем: повесть; вырӑсларан И.С. Васильевпа Г.И. Краснов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956. — 3–136 с.

«Ах, турӑҫӑм, турӑҫӑм!» — тет Оленин ҫине-ҫинех, куҫне хӗссе тата ҫав киревсӗр шухӑша хуса яма тӑрӑшса.
«Ах, Боже мой, Боже мой!» — повторяет он, щурясь и стараясь отогнать несносную мысль.

II // Иван Васильев, Григорий Краснов-Кӗҫӗнни. Толстой, Лев Николаевич. Казаксем: повесть; вырӑсларан И.С. Васильевпа Г.И. Краснов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956. — 3–136 с.

Ӗненетӗн-и, хамӑн пурнӑҫра тума ӗлкӗрнӗ ухмахла тата киревсӗр нумай ӗҫсенчен пуринчен те пӗртен-пӗр ҫак ӗҫ пирки ҫеҫ ӳкӗнместӗп эпӗ, ӳкӗнме те пултараймастӑп.
А поверишь ли, из всех глупостей и гадостей, которых я много успел наделать в жизни, это одна, в которой я не раскаиваюсь и не могу раскаиваться.

I // Иван Васильев, Григорий Краснов-Кӗҫӗнни. Толстой, Лев Николаевич. Казаксем: повесть; вырӑсларан И.С. Васильевпа Г.И. Краснов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956. — 3–136 с.

Астӑвать Ромашов: ун пӳрнисем ӑнсӑртран Николаев ҫӑварне, пит-ҫӑмарти хыҫне лекӗҫ, вӑл вара ҫав якӑлти, киревсӗр, вӗри ҫӑвара ҫурса пӑрахасшӑн тем териех хытӑ тӑрӑшрӗ…
Ромашов помнил, как случайно его пальцы попали в рот Николаеву за щеку и как он старался разорвать ему этот скользкий, противный, горячий рот…

XIX // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

— «Эй турӑ, ҫӳлти патшалӑхунта яланлӑхах ырлӑхпа канлӗх парсам хӑвӑн вилнӗ чуруна Микихвӗре… — Осадчий сасартӑк усал, киревсӗр сӑмах вӗҫертсе ячӗ, — туса хурсам ун валли ӗмӗр-ӗмӗ-ӗ-ӗрлӗ-ӗхе-е-е…»
— «Во блаженном успении живот и вечный покой подаждь, господи, усопшему рабу твоему Никифору… — Осадчий вдруг выпустил ужасное, циничное ругательство, — и сотвори ему ве-е-ечную…»

Е, тен, этем шутласа кӑларнӑ чи-чи пушӑ, ӑнсӑртран пулнӑ, чӑкӑлтӑшлӑ, вӑйпа хистесе тутармалли ниҫта шӑнӑҫман киревсӗр япалана та ҫийӗнчех пурнӑҫлама пултаракан тарҫӑ тупӑнманни вӑл пач ҫук та пулӗ-и?»
Или, может быть, нет ни одной даже самой пустой, случайной, капризной, насильственной или порочной человеческой выдумки, которая не нашла бы тотчас же исполнителя и слуги?»

XVII // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

Анчах ку ӗмӗтсем кашни хутӗнчех Федоровскин киревсӗр ятлаҫӑвне, рота командирӗн йӗплекен-тӑрӑхлакан сӑмахӗсене, Николаевпа калаҫнине аса илсенех татӑла-татӑла, аркана-аркана саланчӗҫ, Ромашов вара хӑйне хӑй каллех те каллех тӳрлетме ҫукла намӑсланнӑн та телейсӗррӗн туйрӗ.
Но каждый раз эти мечты обрывались воспоминаниями о брани Федоровского, о язвительных словах ротного командира, о разговоре с Николаевым, и Ромашов снова чувствовал себя непоправимо опозоренным и несчастным.

XVI // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

Пачах-ха, ҫак ир, салтаксен пуҫӗсене сӑмахлӑха та перессин йӗркисене нумайрах чыхас тесе, уйрӑмах хыттӑн та хыпкаланчӑклӑн тӑрӑшрӗҫ, уйрӑмах ҫӑран янӑрарӗ сывлӑшра киревсӗр ятлаҫу, ытти чухнехинчен чылай ытларах тӑсӑнчӗ чышу-патлаттару та шӑл-ҫӑвартан ҫатлаттару.
Наоборот, в это утро особенно ревностно и суетливо вбивали им в голову словесность и наставления к стрельбе, особенно густо висела в воздухе скверная ругань и чаще обыкновенного сыпались толчки и зуботычины.

XV // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

Полк дамисенчен тата Андрусевич поручикӑн шап-шурӑ питлӗ, пӗчӗк, питӗ самӑр, айван та кулӑшларах, киревсӗр анекдотсемпе тӗрлӗ икшухӑшлӑха юратакан арӑмне, ҫаплах Лыкачевсен чиперкке сӑнлӑ, пакӑлтирех те селӗпрех барышнисене чӗннӗччӗ.
Из полковых дам была еще приглашена жена поручика Андрусевича, маленькая белолицая толстушка, глупая и смешливая, любительница всяких двусмысленностей и сальных анекдотов, а также хорошенькие, болтливые и картавые барышни Лыкачевы.

XIII // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

Тахӑш кӗтесре юрлатчӗҫ, чӳрече патӗнчисем ушкӑнпа пухӑнса тӑнӑччӗ те, каҫхи тата кӑнтӑрлахи апат вӑхӑтӗнче ялан тунӑ пекех, киревсӗр анекдотсем ҫаптаратчӗҫ.
В одном углу пели, у окна, собравшись кучкой, рассказывали непристойные анекдоты, служившие обычной приправой всех ужинов и обедов.

IX // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

Ҫакӑн хыҫҫӑн питех те киревсӗр сцена пулса иртрӗ.
Тогда произошла грубая сцена.

Страницăсем:

Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Меню

Статистика