Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Мӑйе ун ҫинҫелнӗҫем ҫинҫелет, кӗл тӗслӗ пулса кайнӑ тути-ҫӑварӗ таврашне темӗнле илемсӗр паллӑсем ӳкрӗҫ, куҫӗсем — ҫур пит.

Все тоньше делалась у него шея, какие-то нехорошие тени легли вокруг губ, ставших совсем серыми, и огромны были глаза, которые теперь, казалось, занимали пол-лица.

26 сыпӑк // Митта Ваҫлейӗ. Лев Кассиль. Аслӑ хирӗҫтӑру. Митта Ваҫлейӗ куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1950

Анчах та ҫак сивӗ, шӑнса кайнӑ лаҫри вӑркӑшса ҫунакан кӑмака умӗнче хамӑрӑн темрен те хаклӑ хутсене тытса ларнӑ чух, темӗнле таҫтан аякран ӑшӑ та тӑван сывлӑш вӗрнӗн туйӑнчӗ, ҫакна пула эп кӑштах йӗрсе ямарӑм…

Но когда я теперь, в холодной, промороженной пристройке перебирала эти бумажки, освещенные шатким пламенем печи, на нас пахнуло чем-то таким далеким, родным и теплым, что у меня сдавило горло…

26 сыпӑк // Митта Ваҫлейӗ. Лев Кассиль. Аслӑ хирӗҫтӑру. Митта Ваҫлейӗ куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1950

Чӳрече ҫине карнӑ шаль витӗр темӗнле чупкӑн ҫутӑсем выляҫҫӗ.

Шаль, которой было завешено окно, просвечивала какими-то бегающими огнями.

25 сыпӑк // Митта Ваҫлейӗ. Лев Кассиль. Аслӑ хирӗҫтӑру. Митта Ваҫлейӗ куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1950

Анчах мӗнпур тавралӑх унпа темӗнле вӑрттӑн ҫыхӑну тытнӑ пек сисӗнет.

Но везде вокруг чувствуется с ним какая-то связь.

24 сыпӑк // Митта Ваҫлейӗ. Лев Кассиль. Аслӑ хирӗҫтӑру. Митта Ваҫлейӗ куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1950

Горизонт леш енче, темӗнле йывӑр, асаплӑ, кӗмсӗртетекен ӗҫ пырать.

За горизонтом шла какая-то тяжелая, трудная, погромыхивающая работа.

24 сыпӑк // Митта Ваҫлейӗ. Лев Кассиль. Аслӑ хирӗҫтӑру. Митта Ваҫлейӗ куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1950

Унта эп ку яхӑнта кӗркелех тӑтӑм, анчах яланах тенӗ пек усӑсӑр: шкул ҫуртӗнче темӗнле ҫар пайӗн штабӗ вырнаҫнӑ, классенче ҫыру машинкисем татти-сыпписӗр ҫатӑртатаҫҫӗ; учительсен пӳлӗмне питӗрсе илнӗ, директора хӑҫан тата ӑҫта курма май пурри ҫинчен никам та тӗплӗн калаймасть.

Несколько раз я уже заходила туда, но всегда безрезультатно: в здании стоял штаб какой-то части, в классах стучали машинки, а учительская была на замке, и никто толком не знал, где и когда можно застать директора.

23 сыпӑк // Митта Ваҫлейӗ. Лев Кассиль. Аслӑ хирӗҫтӑру. Митта Ваҫлейӗ куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1950

Тухса каланисем ман пур ҫӗрте те ӑнӑҫлӑ иртеҫҫӗ, пур ҫӗрте те хыттӑн алӑ ҫупаҫҫӗ, анчах ҫапах та кашни вырӑнта пӗр пек калама темӗнле, аван мар пек.

И, хотя выступала я удачно и мне всегда долго и громко хлопали, с каждым разом мне было труднее и труднее говорить одно и то же.

22 сыпӑк // Митта Ваҫлейӗ. Лев Кассиль. Аслӑ хирӗҫтӑру. Митта Ваҫлейӗ куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1950

Ирхи шӑплӑхра темӗнле сасӑсем, пусма тӑрӑх чупса аннӑ пек, сикчеллӗн илтӗнчӗҫ.

В утренней тишине слышатся какие-то переливчатые, словно по лесенке сбегающие звуки.

21 сыпӑк // Митта Ваҫлейӗ. Лев Кассиль. Аслӑ хирӗҫтӑру. Митта Ваҫлейӗ куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1950

Йӗри-тавра, Яуза тайлӑмӗсем тӑрӑх — танксене чаракан чӗрӗпсем, йӗплӗ пралук кумнӑ шалҫасем, кӗтессене лартнӑ темӗнле лутрарах будкӑсем, вӗсен хушӑкӗсенчен пӑхса тӑракан пулемет куҫӗсем.

Кругом на склонах Яузы — противотанковые ежи, колья, опутанные колючей проволокой, на углах какие-то приземистые круглые будки с прорезями, бойницами, из которых кое-где уже торчат пулеметы.

21 сыпӑк // Митта Ваҫлейӗ. Лев Кассиль. Аслӑ хирӗҫтӑру. Митта Ваҫлейӗ куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1950

Кафельнӑй урай сивӗ тата темӗнле йӗпен те туйӑнать.

Кафельный пол был холодный и, как мне казалось, мокрый.

20 сыпӑк // Митта Ваҫлейӗ. Лев Кассиль. Аслӑ хирӗҫтӑру. Митта Ваҫлейӗ куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1950

Ман ҫывӑхра — пӗр темӗнле арҫын ача.

Около меня стоял какой-то мальчишка.

20 сыпӑк // Митта Ваҫлейӗ. Лев Кассиль. Аслӑ хирӗҫтӑру. Митта Ваҫлейӗ куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1950

кунта, зал варринче халӑх пӳлӗннӗ ҫӗрте, уйрӑмах шӑп, темӗнле хӑйне евӗр хӳтлӗх пулса тӑнӑ.

Здесь посреди зала создалась сосредоточенная, словно чем-то огороженная тишина.

20 сыпӑк // Митта Ваҫлейӗ. Лев Кассиль. Аслӑ хирӗҫтӑру. Митта Ваҫлейӗ куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1950

Мана малтан чӳрече янахӗ ҫумне хирсе хӗстерчӗҫ, икӗ хутчен хам тавра тӗрткелешсе илчӗҫ, унтан темӗнле чул муклашки ҫине ҫапӑнтарчӗҫ; вара пӑртакҫӑ ирӗкленнӗ пек туйӑнчӗ.

Меня притиснуло к косяку, два раза повернуло, стукнуло о какой-то каменный выступ; я почувствовала, что вокруг стало свободнее.

20 сыпӑк // Митта Ваҫлейӗ. Лев Кассиль. Аслӑ хирӗҫтӑру. Митта Ваҫлейӗ куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1950

Моторсем кӗрлеҫҫӗ, темӗнле ещӗксене сӗтӗреҫҫӗ, илсе каяҫҫӗ.

Рычали моторы, тащили, везли какие-то ящики.

19 сыпӑк // Митта Ваҫлейӗ. Лев Кассиль. Аслӑ хирӗҫтӑру. Митта Ваҫлейӗ куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1950

Эпӗ пире картласа тӑракан плащ-палаткӑра пӗр пӗчӗк ҫурӑк пуррине каҫах асӑрханӑччӗ, вӑл ҫурӑкран боецсем, палаткӑна уртса ярсан, пӑшал тавраш тытма алла кӑлараҫҫӗ, ӑна темӗнле кантӑраллӑ йывӑҫ каптӑрмапа тӳмелеҫҫӗ.

Я еще с вечера заметила, что в плащ-палатке, которая разгораживала нас, имеется маленькая прорезь, через которую бойцы, надевая палатку на плечи, высовывают руку, чтобы держать оружие, она застегивалась на какую-то деревянную бирюльку с веревочкой.

19 сыпӑк // Митта Ваҫлейӗ. Лев Кассиль. Аслӑ хирӗҫтӑру. Митта Ваҫлейӗ куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1950

Поезд темӗнле станцине ҫитсе чарӑнчӗ, такам вагонсем тӑрӑх килет, кашни вагон умӗнчех чарӑнать, шаккать, туркменла тата вырӑсла тем ҫинчен хытӑ сасӑпа ыйтать.

Поезд остановился на какой-то станции, и кто-то шел вдоль вагонов, стучал и строгим голосом спрашивал что-то по-туркменски и по-русски у каждого вагона.

19 сыпӑк // Митта Ваҫлейӗ. Лев Кассиль. Аслӑ хирӗҫтӑру. Митта Ваҫлейӗ куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1950

Хӑшӗсем вӗсенчен вырӑсла та ӑнлансах ҫитеймеҫҫӗ; куҫӗсем вӗсен темӗнле сивӗрех пек, анчах ман ҫине пӑхнӑ чух, вӗсен сӑн-пичӗ хавасланать, йӑвашрах курӑнать.

Некоторые из них почти не понимали по-русски; глаза у них были диковатые, но, когда они смотрели на меня, лица их будто веселели, смягчались.

19 сыпӑк // Митта Ваҫлейӗ. Лев Кассиль. Аслӑ хирӗҫтӑру. Митта Ваҫлейӗ куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1950

Ҫав сас, ачарах сас пулсан та, темӗнле влаҫлӑн янракан хастарлӑ сас; ман ҫумрах илтӗнет, анчах путсӗр паровоз татти-сыпписӗр пӑс янипе, калаҫакан ҫын мана курӑнмасть.

Голос этот, мальчишеский еще и в то же время наделенный какой-то властностью, раздавался совсем близко от меня, но проклятый паровоз напустил такого пару, что я никак не могла разглядеть.

18 сыпӑк // Митта Ваҫлейӗ. Лев Кассиль. Аслӑ хирӗҫтӑру. Митта Ваҫлейӗ куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1950

Сасартӑк ҫак пӗлӗт витӗр мана пӗр сасӑ — темӗнле пыр тӗпӗнчен килекен кӗвӗллӗ сасӑ илтӗнчӗ.

И через это облако я расслышала голос, гортанный, певучий.

18 сыпӑк // Митта Ваҫлейӗ. Лев Кассиль. Аслӑ хирӗҫтӑру. Митта Ваҫлейӗ куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1950

Пӗр самантлӑха эпӗ темӗнле тыткӑчсӑр пушлӑхра тӑрса юлтӑм, чӗтресе, ҫӳҫенсе, аллӑм-урӑмпа тӗрек шырарӑм.

Минуту мне казалось, что я качаюсь в пустоте, судорожно ища руками, за что можно ухватиться.

18 сыпӑк // Митта Ваҫлейӗ. Лев Кассиль. Аслӑ хирӗҫтӑру. Митта Ваҫлейӗ куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1950