Шырав

Шырав ĕçĕ:

вилнӗ (тĕпĕ: вил) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Ҫаксем ҫинчен пӗтӗмпех стоматологически клиника канцелярийӗнче ларса, ватӑ машинистка хӑйне епле пӗр краснофлотец, шӑпах унӑн вилнӗ ывӑлӗ сӑнарлӑскер, сасартӑк килсе кӗрсе, чӗптӗм халӗ юлман чух, вырӑнпа выртса тӑнӑ вӑхӑтра виҫҫӗр грамм ҫӑкӑр парса хӑварни ҫинчен итлесе ларнӑ чух шухӑшларӑм эпӗ.
Я думал об этом, сидя в канцелярии стоматологической клиники и слушая рассказ машинистки о том, как молоденький краснофлотец, как две капли воды похожий на её погибшего сына, вдруг пришёл и отдал ей триста граммов хлеба, когда у неё уже не было сил подняться с постели.

Вунпиллӗкмӗш сыпӑк // Валентин Урташ, Илпек Микулайӗ. Вениамин Каверин. Икӗ капитан. Валентин Урташпа Николай Илпек куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Бомбӑсем ҫине летчиксем «Григорьевшӑн» тесе ҫыра пуҫларӗҫ, ҫапла манпа вара эсӗ вилнӗ хыҫҫӑн та тӑшманпа ҫапӑҫма чарӑнмарӑн.
Люди стали писать на бомбах «За Григорьева», так что и после смерти ты продолжал воевать.

Вуниккӗмӗш сыпӑк // Валентин Урташ, Илпек Микулайӗ. Вениамин Каверин. Икӗ капитан. Валентин Урташпа Николай Илпек куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Эпӗ тахҫанах вилнӗ тесе шухӑшлать вӑл.
Он думает, что я мёртв давным-давно.

Вунпӗрмӗш сыпӑк // Валентин Урташ, Илпек Микулайӗ. Вениамин Каверин. Икӗ капитан. Валентин Урташпа Николай Илпек куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Унтан тата: — Ҫапах та вӗлермен, мӗншӗн тесен ӑна вӗлернӗшӗн чӑтса тӑрайман хӗрарӑм та вилнӗ пулӗччӗ, — тейӗ.
И потом: — Но не убил, потому что люблю ту, которая не в силах перенести эту смерть.

Вӑл месерлех кӑкӑрне каҫӑртса выртрӗ, сӑмси вара унан вилнӗ пек шап-шурӑ шурӑхса кайнӑ.
Он молча лежал на спине с высоко поднятой грудью, и у него был совершенно мёртвый, белый нос.

Ҫиччӗмӗш сыпӑк // Валентин Урташ, Илпек Микулайӗ. Вениамин Каверин. Икӗ капитан. Валентин Урташпа Николай Илпек куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Симаков вилнӗ иккен.
Симаков был убит.

Улттӑмӗш сыпӑк // Валентин Урташ, Илпек Микулайӗ. Вениамин Каверин. Икӗ капитан. Валентин Урташпа Николай Илпек куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

— Анне те вилнӗ чухне ҫамрӑк пулнӑ пуль-ҫке?
— А мама ведь тоже была молодая, когда она умерла?

Вунулттӑмӗш сыпӑк // Валентин Урташ, Илпек Микулайӗ. Вениамин Каверин. Икӗ капитан. Валентин Урташпа Николай Илпек куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Пӳрнисемпе вӑл шӑнӑр туртнӑн ют ҫӗре чӑмӑртать, ют ҫӗрпех унӑн ҫӑварӗ те тулса ларнӑ — ӑна ҫӑтасшӑн пулса, пырне лартнипе вилнӗ тейӗн ҫав.
Судорожно сжимает он в пальцах чужую землю, и рот его набит чужой землёй — точно хотел он проглотить её и задохся.

Е вӑл вилнӗ пулсан, сӑмахпа та ӗҫӗмпе те чӗрне хури чухлӗ те ман айӑпӑм ҫук!
Если он погиб, не виноват я в этой смерти ни словом, ни делом!

Ромашов юр ҫине пӑяв сарса хурать, вилнӗ ҫынна ҫӑмӑллӑн ҫӗклесе илет те вӑл ҫунашкине каялла тӗртсе ярать.
Ромашов раскладывает на снегу верёвку, ловко поднимает покойницу, ногой откатывает салазки.

Ромашов вӗсене вилнӗ ҫынна турттарса килме ярать, ав ӗнтӗ вӗсем килеҫҫӗ те.
Ромашов посылает их за покойницей, и вот её уже везут.

Саня вилнӗ, вӗлернӗ.
Саня умер, убит.

Вунтӑваттӑмӗш сыпӑк // Валентин Урташ, Илпек Микулайӗ. Вениамин Каверин. Икӗ капитан. Валентин Урташпа Николай Илпек куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Хӑй аппӑшне вӑл, йӑла тӑрӑх, ҫав вилнӗ кунхинех пытарасшӑнччӗ.
Ей непременно хотелось похоронить сестру в тот же день, как полагается по обряду.

Пӗлмеҫҫӗ пулсан вилнӗ тесе хут ярӗччӗҫ, ку паллах мар-и вара!
Иначе прислали бы извещение, это же совершенно ясно!

Вунвиҫҫӗмӗш сыпӑк // Валентин Урташ, Илпек Микулайӗ. Вениамин Каверин. Икӗ капитан. Валентин Урташпа Николай Илпек куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

— Вӑл вилнӗ ҫӗртен чӗрӗлнӗ.
— Он воскрес, когда его считали погибшим.

Е вӑл мана улталас тенӗ пулсан, хаҫатне ҫеҫ кӑтартнӑ пулӗччӗ, унта вӗт Саня вилнӗ тесе шурӑ ҫине хурапа ҫырнӑ.
Ведь если бы он захотел обмануть меня, он просто показал бы газету, в которой чёрным по белому напечатано, что Саня погиб.

«Эпӗ, хаклӑ Катя, пӗрмаях сирӗн ҫинчен шухӑшлатӑп, — тенӗччӗ вӑл ҫырӑвӗнче, — Саня пӑттӑрӑн та чаплӑн кӗрешсе вилнӗ!
«Я думаю и думаю о вас, дорогая Катя. Саня погиб мужественно, великолепно!

Анчах епле тавҫӑраймастӑр-ха эсир, айван ҫын, енчен Саня вилнӗ пулсан, турӑ ан кӑтарттӑр-ха ҫавӑн пек пулма, эпӗ сире кураймасӑр тӑнӑ пулӑттӑм.
Но как же вы не понимаете, тупой человек, что, если бы, не дай бог, Саня погиб, я стала бы вас ненавидеть?

Акӑ военкоматра эпӗ ытти хӗрарӑмсемпе пӗрле тӑратӑп, пӗр-пӗрин ҫине пӑхатпӑр та эпир, пурне те пӗр шухӑш: «Кама кӑларӗҫ-ши паян — вилнӗ, тесе?»
Вот в военкомате я стою среди других женщин, мы смотрим друг на друга, и у всех одна мысль: «Которой сегодня скажут — убит?»

Акӑ хам унччен пӗрмай йӑпатнӑ Варя килет те ун ҫинчен сӑмах пуҫлать — малтан сыхланса кӑна, катаран ҫеҫ систерсе, унтан вара: «Е вӑл вилнӗ пулсан, мӗн тунӑ пулӑттӑн эсӗ» тесе ыйтать.
Вот приходит Варя, которую я столько раз утешала, и начинает говорить о нём — сперва осторожно, издалека, потом: «Если бы он погиб, что ты стала бы делать?»

Страницăсем:

Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Меню

Статистика