Шырав

Шырав ĕçĕ:

хурса (тĕпĕ: хур) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Андрей лашине уттарса ун патне пынӑ, йӗнер ҫинчен сиксе аннӑ, карчӑка ыталаса илнӗ, унтан тапранса каясшӑн пулнӑ — карчӑк ун ҫине хӗрес хурса чуптунӑ хушӑра вӑл сасартӑк йӗрсе янӑ.
Андрей подъехал к ней, соскочил с лошади, обнял старуху, потом хотел было ехать — и вдруг заплакал, пока она крестила и целовала его.

I сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Хам хӗрес хурса ярам сан ҫине, чиперккем!..
Дай хоть я перекрещу тебя, красавец мой!..

Тепӗр чухне вӑл Андрюшкӑн пуҫне хӑй чӗркуҫҫийӗ ҫине хурса ыраттаричченех ҫӳҫне хут ҫине чӗркетчӗ, унтан икӗ шурӑ аллипе питҫӑмартисенчен тытатчӗ те ҫав тери ачашшӑн чуптӑватчӗ!
Она иногда брала его голову, клала на колени и завивала в бумажки до сильной боли, потом брала белыми руками за обе щеки и целовала так ласково!

Вӑл ӑна ҫуса тасатнӑ, аялти кӗпе-йӗмӗпе ҫиелти тумне улӑштарса тӑхӑнтарнӑ, Андрюша каллех ҫур талӑк тап-таса, хӑйне йӗркеллӗ тытакан ача пек ҫӳренӗ; каҫа хирӗҫ вара, тепӗр чухне ире хирӗҫ те, ӑна, каллех вараланса, ҫуркаланса пӗтнӗскере, палласа илмелле марскере, кам та пулин сӗтӗрсе ҫитернӗ, е хресченсем утӑ лавӗ ҫине хурса килнӗ, е вӑл тепӗр чухне пулӑҫӑсемпе пӗрле кимӗре, тетел ҫинче ҫывӑрса килнӗ.
Она его обмоет, переменит белье, платье, и Андрюша полсутки ходит таким чистеньким, благовоспитанным мальчиком, а к вечеру, иногда и к утру, опять его кто-нибудь притащит выпачканного, растрепанного, неузнаваемого, или мужики привезут на возу с сеном, или, наконец, с рыбаками приедет он на лодке, заснувши на неводу.

Ун чухне вара пурте вырӑнпах выртаҫҫӗ; ахлатни, йынӑшни илтӗнсе тӑрать; пӗри пуҫӗ ҫине хӑяр хурса тултарать те питшӑллипе ҫавӑрса ҫыхать; тепри хӑлха шӑтӑкӗсене шур ҫырли чикет, хӗрен шӑршлать, виҫҫӗмӗшӗ кӗпе вӗҫҫӗн сивӗ ҫӗре тухать, тӑваттӑмӑшӗ ним туймиех урайӗнче йӑваланать.
Тогда все валяются вповалку по постелям; слышится оханье, стоны; один обложит голову огурцами и повяжется полотенцем, другой положит клюквы в уши и нюхает хрен, третий в одной рубашке уйдет на мороз, четвертый просто валяется без чувств на полу.

IX сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Тен, Илюша, хӑй умӗнче мӗн калаҫнине, мӗн тунине тахҫантанпах асӑрхать, ӑнланать пулӗ: унӑн ашшӗ плис шӑлавар, мамӑк хурса ҫӗлетнӗ хӑмӑр пустав курткӑ тӑхӑннӑскер, аллисене ҫурӑм хыҫне тытать те, кӗтесрен кӗтесе кӑна уткаласа ҫӳрет, табак шӑршлать тата сӑмса шӑнкарать, урӑх нимӗн те тумасть; амӑшӗ вара кофе хыҫҫӑн чей ӗҫет, чей хыҫҫӑн апат ҫиет; ашшӗ ҫынсем утӑ ҫулса е тырӑ вырса миҫе капан тунине тӗрӗслеме те шутламасть, ӗҫри ҫитменлӗхсене курсан нихҫан та вӑрҫмасть, анчах ӑна сӑмса тутри хӑвӑрт пырса ан пар ҫеҫ — вӑл йӗркесӗрлӗхсем ҫинчен кӑшкӑрма тытӑнать, кил-ҫурта кутӑн-пуҫӑн ҫавӑрать.
Может быть, Илюша уж давно замечает и понимает, что говорят и делают при нем: как батюшка его, в плисовых панталонах, в коричневой суконной ваточной куртке, день-деньской только и знает, что ходит из угла в угол, заложив руки назад, нюхает табак и сморкается, а матушка переходит от кофе к чаю, от чая к обеду; что родитель и не вздумает никогда поверить, сколько копен скошено или сжато, и взыскать за упущение, а подай-ко ему не скоро носовой платок, он накричит о беспорядках и поставит вверх дном весь дом.

Вут кайӑк ҫинчен калакан пирӗн чаплӑ юмаха итленӗҫемӗн, тухатнӑ замокӑн чӑрмавӗсемпе вӑрттӑнлӑхӗсем ҫинчен итленӗҫемӗн, ача е хӑйне паттӑр вырӑнне хурса харсӑрланать е юмахри паттӑрӑн ӑнӑҫсӑр пулнӑ ӗҫӗсемшӗн хуйхӑрса асапланать.
Слушая от няни сказки о нашем золотом руне — Жар-птице, о преградах и тайниках волшебного замка, мальчик то бодрился, воображая себя героем подвига, — и мурашки бегали у него по спине, то страдал за неудачи храбреца.

Тепӗр чухне йытӑсем ҫапла чӳрече янахӗ ҫине лараҫҫӗ те, пуҫӗсене хӗвел питне хурса, пур иртен-ҫӳрене те тӗплӗн пӑхса ӑсатаҫҫӗ.
Так иногда собаки любят сидеть по целым дням на окне, подставляя голову под солнышко и тщательно оглядывая всякого прохожего.

Унтан вӑл канава кӗрсе каять, чаваланать, темле тымарсем тупса хуппине тасатать, вӗсене вӑл, амӑшӗ паракан панулмипе варенирен мала хурса, тӑраничченех ҫиет.
Потом он заберется в канаву, роется, отыскивает какие-то корешки, очищает от коры и ест всласть, предпочитая яблокам и варенью, которые дает маменька.

— Кунтисем мар пулсан, ан та тивӗр! — тенӗ чавсисене чӗркуҫҫисем ҫине хурса, тӑпрас ҫинче ларакан стариксем.
— Нездешний, так и не замайте! — говорили старики, сидя на завалинке и положив локти на коленки.

Ҫап-ҫутӑ ялтӑртатса юхакан ҫырман хӑйӑрлӑ сӗвек ҫыранӗсем, сӑрт ҫинчен пуҫласа шыв патне ҫитиех анакан вӗтӗ тӗмесем, кукӑр-макӑр тарӑн вар, ун тӗпӗнчи пӗчӗкҫӗ юханшыв, хурӑн кати — ҫаксем пурте ятарласах пӗрне теприн ҫумне майлаштарса хурса, ӑҫтан ӳкернӗ картина пек туйӑнаҫҫӗ.
Песчаные и отлогие берега светлой речки, подбирающийся с холма к воде мелкий кустарник, искривленный овраг с ручьем на дне и березовая роща — все как будто было нарочно прибрано одно к одному и мастерски нарисовано.

Илья Ильич урисене хӑй айнелле хуҫлатса хурса, пукан ҫине вырнаҫса ларчӗ те шухӑша кайма та ӗлкӗреймерӗ, шӑнкӑрав сасси илтӗнчӗ.
Илья Ильич уселся на стуле, подобрал под себя ноги и не успел задуматься, как раздался звонок.

VIII сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

— Мӗнле кичем! — пӑшӑлтатрӗ вӑл, урисене пӗрре тӑсса ярса, тепре хуҫлатса хурса.
— Какая скука! — шептал он, то вытягивая, то поджимая ноги.

Вӑл кирек мӗнле япалана та ним уяса тӑмасӑр, пӗр пек вӑй хурса, пӗр майлӑ тыткалать.
Он свою способность брать в руки вещь прилагает ко всем вещам одинаково, не делая никакого различия в способе обращения с той или другой вещью.

VII сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Ӗлӗкхи Калеб, питӗ лайӑх вӗрентнӗ сунарҫӑ йытти пек, сыхлама панӑ апат-ҫимӗҫе тӗкӗниччен вилсе каять; ку вара хӑйне шанса паманнине те мӗн те пулин ҫисе е ӗҫсе ярасшӑн ҫеҫ пӑхкаласа ҫӳрет; лешӗ улпутсене ытларах ҫитересшӗн тӑрӑшнӑ, ҫимесен — хуйхӑрса ҫӳренӗ, ку акӑ турилкке ҫине мӗн хурса панине улпучӗ пӗтӗмпех ҫисе ярасран хуйхӑрать.
Старинный Калеб умрет скорее, как отлично выдрессированная охотничья собака, над съестным, которое ему поручат, нежели тронет; а этот так и выглядывает, как бы съесть и выпить и то, чего не поручают; тот заботился только о том, чтоб барин кушал больше, и тосковал, когда он не кушает; а этот тоскует, когда барин съедает дотла все, что ни положит на тарелку.

Унта вара ҫурт та саклата хурса урӑххине туяннӑ пулӑттӑм…
А там заложил бы и дом да купил бы другой…

IV сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Ӑна пӗр е тепӗр ӗҫ тума парсан, вӑл начар тунипе начальник ун пирки мӗн каламаллине те пӗлмест; пӑхать-пӑхать те, вулать-вулать те: «Хурса хӑварӑр, эпӗ кайран пӑхӑп… ара, мӗнле кирлӗ, ҫавӑн пекех», — тет.
Если дадут сделать и то и другое, он так сделает, что начальник всегда затрудняется, как отозваться о его труде; посмотрит, посмотрит, почитает, почитает, да и скажет только: «Оставьте, я после посмотрю… да, оно почти так, как нужно».

II сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Ҫавӑнпа та Захаршӑн кӑвак сюртук хаклӑ: ҫав сюртук тата улпутӑн сӑнӗнчи, хӑтланкаларӗшӗнчи хӑйӗн ашшӗ-амӑшне аса илтерекен хӑшпӗр паллӑсем Захара иртнӗ чаплӑ пурнӑҫ мӗлки ҫинчен калаҫҫӗ; улпут курнӑҫланнӑшӑн Захар кӑмӑлсӑр мӑкӑртатать пулин те, ҫав хушӑрах ҫав курнӑҫланӑва улпут ирӗкӗ вырӑнне хурса хисеплет, ӗлӗкхи пурнӑҫӑн мӑнаҫлӑхне систернине курать.
Поэтому для Захара дорог был серый сюртук: в нем да еще в кое-каких признаках, сохранившихся в лице и манерах барина, напоминавших его родителей, и в его капризах, на которые хотя он и ворчал, и про себя и вслух, но которые между тем уважал внутренно, как проявление барской воли, господского права, видел он слабые намеки на отжившее величие.

Вӑл мана хӑех пӗр турилкке чӑп-тулли шӗвӗ пӑтӑ хурса пачӗ, — хуратул кӗрпи ҫине ӑш ҫӑвӗ, сухан, ҫӗрулми тата чӑх какайӗ янӑ, — калама ҫук тутлӑ та сӗтеклӗ апат.
Она сама налила мне полную тарелку крупника — похлебки из гречневой крупы с салом, луком, картофелем и курицей — чрезвычайно вкусного и питательного кушанья.

V сыпӑк // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 3–84 с.

Вӑл, арлама пӑрахса, пуҫне самай аялалла пӗксе те аллисене чӗркуҫҫийӗсемпе юнашар шӑппӑн хурса ларчӗ.
Она перестала прясть и сидела, низко опустив голову, тихо положив руки вдоль колен.

IV сыпӑк // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 3–84 с.

Страницăсем:

Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Меню

Статистика