Шырав

Шырав ĕçĕ:

ҫӑкӑр сăмах пирĕн базăра пур.

ҫӑкӑр (тĕпĕ: ҫӑкӑр) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Ҫывӑхри рынокрах вӑл какай, ҫу, пӗр ҫӑкӑр, ҫӗрулми, сухав илчӗ.
На ближайшем рынке купил он кусочек мяса, сала, буханку хлеба, картошки, луку.

6 сыпӑк // Леонид Агаков, Александр Артемьев. Борис Полевой. Чӑн-чӑн этем ҫинчен ҫырнӑ повесть. Леонид Агаковпа Александр Артемьев куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1950

Анчах та Алексей, ҫав ватӑ ҫынсем хӑйсем те чӳрече умӗнчи пӗчӗк пахчари ҫимӗҫсемпе кӑна тытӑнкаласа пурӑннине, унти кашни сухана, кишӗре шутласа хунине, хӑйсен ҫӑкӑр паёкне кашни ир мӗнле пайласа ҫинине пӗлсе, вӗсем патне ҫиме каймарӗ, вӑл юриех хаваслӑ пек пулса вӗсене: апат пӗҫересси — чӑрмавлӑ ӗҫ, ҫавӑнпа та ҫиме командирсен столовӑйне ҫӳретӗп, терӗ.
Но Алексей знал, как бьются эти старые люди на своем крохотном огородишке, на косогоре под окнами, где были заранее учтены каждое перышко лука, каждая морковина, знал, как по-братски, с детской тщательностью делят они по утрам свой хлебный рацион, — знал и отказался, бодро заявив, что во избежание канители с готовкой он обедает теперь в командирской столовой.

Диван ҫумне записка тирсе хӑварнӑ: «Госпитале васкатӑп. Чей сӗтел ҫинче, ҫӑкӑр буфетра, сахӑр ҫук.. Шӑматкунччен пушанаймастӑп. А.».
К спинке его дивана была приколота записка: «Тороплюсь в госпиталь. Чай на столе, хлеб в буфете, сахара нет. Раньше субботы не вырваться. А.».

Кӑвакарма пуҫланӑ ҫӑкӑр хыттисем йӑваланса выртнӑ.
Валялись корки, уже зазеленевшие по краям.

Карчӑк Алексей хыҫҫӑнах утса ҫӳресе, пӗрмай, чарӑнма пӗлмесӗр калаҫрӗ, вӑл ӑна темле булочнӑй патӗнчи черет ҫинчен, ӗҫ ӑнсан, унта карточкӑсем тӑрӑх хура ҫӑкӑр вырӑнне шурӑ плюшкӑсем илме май пулни ҫинчен, ҫак кунсенче вӑл трамвайра пӗр кӗрнеклӗ ҫар ҫыннинчен Сталинград патӗнче нимӗҫсене питӗ хытӑ лекни, Гитлер тарӑхнипе ухмаха ерсе кайни, ӑна сарӑ ҫурта хупса лартни, Германире халь унӑн йӗкӗрешӗ ӗҫлени ҫинчен илтнине каласа пачӗ, унӑн кӳрши Алевтина Аркадьевна, ӗҫлекенсене паракан карточкӑна тивӗҫсӗрех илнӗскер, унӑнне сӗт тыткаламалли питӗ лайӑх эмалированнӑй бидонне илсе халӗ ӑна каялла паманни ҫинчен те, Анна Даниловна питӗ ырӑ ҫынсен хӗрӗ, унӑн ашшӗ-амӑшӗ халь эвакуацире пулни ҫинчен те, вӑл ҫав тери лайӑх, пур енчен те йӗркеллӗ, хӑйне хӑй ҫирӗп тыткалакан хӗр пулни ҫинчен те, вӑл госпитальте ывӑнма пӗлмесӗр ӗҫлени тата ун патӗнче хӑнара пули-пулми ҫынсем, кавалерсем никам та пулманни ҫинчен те пӗлтерчӗ.
Старушка шла за ним по пятам и все говорила, говорила про очереди у какой-то булочной, где, если повезет, по карточкам можно было получить вместо черного хлеба сдобные плюшки, про то, что намедни в трамвае она слышала от очень солидного военного, что немцам сильно досталось у Сталинграда, что Гитлер будто даже от досады спятил с ума, посажен в желтый дом, а в Германии действует его двойник, что соседка ее, Алевтина Аркадьевна, совершенно напрасно получающая рабочую карточку, взяла у нее и не отдает великолепный эмалированный бидон для молока, что Анна Даниловна дочь очень достойных людей, находящихся сейчас в эвакуации, — отличная девушка, смирная и строгая, что, не в пример некоторым, она не шляется бог знает с кем и кавалеров к себе не водит.

Ку ӗнерхи, паянхине эпӗ илмен те-ха… — Кӑмӑллӑн кулса, вӑл ҫӳхен каснӑ ҫӑкӑр татӑкӗсем хунӑ фаянс хӑмана шутарчӗ.
Это вчерашний, а сегодняшний я еще не получала. — Улыбаясь, она придвинула ему фаянсовую дощечку с тоненькими лепестками хлеба, нарезанного, как сыр.

1 сыпӑк // Леонид Агаков, Александр Артемьев. Борис Полевой. Чӑн-чӑн этем ҫинчен ҫырнӑ повесть. Леонид Агаковпа Александр Артемьев куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1950

Акӑ, ҫӑкӑр ҫийӗр.
Кушайте хлеб.

Фаянс хӑма ҫинче йывӑҫ ҫулҫи хулӑмӑш касса хунӑ ҫӑкӑр татӑкӗсем, ваза тӗпӗнче вӗттӗн-вӗттӗн катнӑ сахӑр катӑкӗсем выртаҫҫӗ.
На фаянсовой доске лежал нарезанный лепестками черный хлеб, в вазе на самом донышке виднелся мелко-мелко накрошенный сахар.

Вӑл камӑн мӗн ыратнине, ӑҫта пулӑшу кирлине, ӑҫта ирӗкре ӗҫсем мӗнле пыни ҫинчен тӗп-тӗрӗс сведенисем кирлине, ӑҫта ним тума аптраса ҫитме пуҫланӑ ҫын ҫине чӑн-чӑн тӑван ашшӗ пек пӑхни вӑй парассине, ӑҫта ытлашши татӑк ҫӑкӑр е пӗр ҫӑпала шӳрпе пани ҫынна тӗрме апатне хӑнӑхма (ку питӗ йывӑр) пулӑшассине — ҫаксене пурне те вӑл шалти туйӑмпа, хӑйӗн пухӑннӑ опычӗпе сиссе пӗлет, пӗлет те — ӗҫе тытӑнать.
Он знает, у кого что болит, где требуется поддержка, где необходимы точные сведения о положении на воле, где его подлинно отеческий взгляд придаст силы человеку, в котором растет отчаяние, где лишний ломоть хлеба или ложка супа помогут перенести тягчайший переход к «тюремному голоду», он все это знает благодаря своей чуткости и громадному опыту, знает и действует.

Скорепа пичче // Леонид Агаков. Юлиус Фучик. Асаплӑ вилӗм уменхи сӑмах. Леонид Агаков куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953

Вӑл хӑй лекнӗ условисем хӑйне майлӑ пулнине ӑнланман, вӑл хӑйне тӳрех килти пек тытма пуҫларӗ, хӑйӗн пур сӑмахӗсене те тӑварлӑрах шӳтсемпе хутӑштарса калаҫса, кунти йӗркесене тытса пынинчен ытларах, вӗсене пӑсса пычӗ: лере камерӑна пырса ҫӑкӑр тыттарать, лере — пирус, кунта пакӑлтатса калаҫма тытӑнать (анчах та политика ҫинчен мар).
Он не понимал своеобразия своего положения; наоборот, он сразу стал вести себя как дома и, сопровождая все свои слова солеными шуточками, не столько поддерживал порядок, сколько нарушал его: тут сунет в камеру хлеб, там – сигареты, здесь примется балагурить (конечно, не касаясь политики).

«Пирӗннисем» // Леонид Агаков. Юлиус Фучик. Асаплӑ вилӗм уменхи сӑмах. Леонид Агаков куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953

Нимӗҫ следователӗн куҫӗ умӗнче вӑл, тӗл пулма вырӑнсем, хваттерсем ҫинчен калаттарасшӑн заключеннӑйӑн шӑлӗсене ҫапса хуҫнӑ, анчах «Тӑватҫӗрмӗшӗнче» вӑл ҫав ҫыннах, тус пек курӑнма тӑрӑшса, ҫӑкӑр татӑкӗ сӗннӗ.
На глазах у немецкого следователя он выбивал заключенному зубы, чтобы заставить его выдать явки, а в «Четырехсотке» дружески предлагал ему кусок хлеба.

IV сыпӑк // Леонид Агаков. Юлиус Фучик. Асаплӑ вилӗм уменхи сӑмах. Леонид Агаков куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1953

Ҫӑкӑр тыттарнӑ чух манӑн алла никам сисмелле мар пӑчӑртать.
Передавая хлеб, он незаметно жмет мне руку.

Скорепа юлташ икӗ порци ҫӑкӑр вырӑнне виҫҫӗ парать.
Товарищ Скоржепа подает три хлебца вместо двух.

Камерӑн уҫӑ алӑкӗ тӗлӗпе коридорнӑйсем ҫӑкӑр, «Хура кофе» тата шыв йӑтса мӑнаҫлӑн иртеҫҫӗ.
Перед открытой дверью камеры дефилируют коридорные с хлебом, черным кофе и водой.

— Мӗнле килте лара-тӑра пӗлми ача эсӗ, на, акӑ, пӗр чӗлӗ, — терӗ те карчӑк, мӑкӑртатса, ачана пӗр чӗлӗ ҫӑкӑр тыттарчӗ.
– Экой непосед, – проворчала старуха, – на вот тебе ломотик, – и сунула в окно ломоть черного хлеба.

XVII сыпӑк // Никифор Ваҫанкка. Александр Пушкин. Дубровский. Никифор Ваҫанкка куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1949

— Кайран каласа парӑп, асанне, халӗ тархасшӑн ҫӑкӑр пар-ха.
– После расскажу, бабушка, ради бога хлеба.

— Асанне, ҫӑкӑр, — терӗ ача, — эпӗ иртенпе нимӗн те ҫимен, выҫса вилетӗп.
– Бабушка, хлеба, – сказал мальчик, – я с утра ничего не ел, умираю с голоду.

Коридор тӑрӑх унталла-кунталла ҫӳренӗ хыҫҫӑн вӑл палатӑна таврӑнчӗ, чӳрече умне ларса ҫӑкӑр ҫемҫине йӑваласа мӗн те пулин тума тытӑнчӗ, анчах ҫавӑнтах вырӑнтан сиксе тӑрса каллех тухса кайрӗ.
Потолкавшись по коридору, он возвращался в палату, присаживался у окна, начинал что-нибудь мастерить из хлебного мякиша, но сейчас же срывался и снова убегал.

9 сыпӑк // Леонид Агаков, Александр Артемьев. Борис Полевой. Чӑн-чӑн этем ҫинчен ҫырнӑ повесть. Леонид Агаковпа Александр Артемьев куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1950

Пӗчӗк те шавлӑ кайӑксем пӗр-пӗр пысӑк ҫӑкӑр хыттине ҫиме тӑрӑшса ҫав тери ҫуйхашнине, пӗр-пӗринпе тӑрмашнине, унтан, чӳрече умне тасатсан, тополь туратти ҫинче канса ларнине, хӑйсене тасаткаланине, кайран, пӗр харӑс ҫӗкленсе, хӑйсен пӗчӗкҫӗ ӗҫӗсемпе таҫталла вӗҫсе кайнине пурте калама ҫук йӑпанса пӑхса ларчӗҫ.
Всей палате доставляло огромное наслаждение наблюдать, как маленькие и шумные птицы деятельно трудятся над какой-нибудь большой коркой, пищат, дерутся, а потом, очистив подоконник, отдыхают, ощипываются на ветке тополя и вдруг дружно вспархивают и улетают куда-то по своим воробьиным делам.

7 сыпӑк // Леонид Агаков, Александр Артемьев. Борис Полевой. Чӑн-чӑн этем ҫинчен ҫырнӑ повесть. Леонид Агаковпа Александр Артемьев куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1950

Ӗҫсӗр ларма пачах та пӗлмен, хӑйӗн типшӗм аллисемпе яланах мӗн те пулин тунӑ Степан Иванович апат хыҫҫӑн юлакан ҫӑкӑр тӗпренчӗкӗсене пухса, вӗсене форточка витӗр кайӑксене пӑрахса пама тытӑннӑччӗ.
Степан Иванович, вообще не умевший сидеть без дела и вечно что-нибудь мастеривший своими сухонькими беспокойными руками, придумал собирать оставшиеся от обеда крошки и выбрасывать их в форточку за окно птицам.

Страницăсем:

Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Меню

Статистика