Шырав

Шырав ĕçĕ:

ҫынсене (тĕпĕ: ҫын) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

— Хӗҫпӑшалне хӑй ирӗкӗпе паракансене тата халӑха сиен туман ҫынсене эпир яланах хӗрхеннӗ.
— Мы всегда снисходительно относились к тем, кто складывает оружие и не вредит народу.

XIX // Геннадий Пласкин. Чжоу Ли-бо. Ҫил-тӑвӑл: роман; Г. Пласкин куҫарнӑ; В. Рудманӑн умсӑмахӗ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1958. — 429 с. — 13–429 с.

Ҫынсене ӗҫ тӑрӑх тата вӗсем пирӗн революцилле юхӑма мӗнле хутшӑннине пӑхса хак памалла.
Надо оценивать людей по работе и по участию в нашем революционном движении.

XVIII // Геннадий Пласкин. Чжоу Ли-бо. Ҫил-тӑвӑл: роман; Г. Пласкин куҫарнӑ; В. Рудманӑн умсӑмахӗ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1958. — 429 с. — 13–429 с.

Вӑл урӑх ҫынна качча тухасси ҫинчен шутламасть, пӗтӗм вӑйран тӑрӑшса ывӑлне ӳстерет, ытти ҫынсене те хӗрхенет.
давшая клятву вырастить его сына, честная, обо всех заботившаяся вдова Чжао

— Ку ҫынсене тӗрӗслемелли чи лайӑх мел, — тет пӗри.
— Это самый лучший способ проверять людей, — рассуждал кто-то поблизости.

— Ҫынсене ҫапла каличчен ху ҫине ҫаврӑнса пӑхасчӗ.
— Людей к тому призываешь, а лучше бы на себя оборотилась.

XVII // Геннадий Пласкин. Чжоу Ли-бо. Ҫил-тӑвӑл: роман; Г. Пласкин куҫарнӑ; В. Рудманӑн умсӑмахӗ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1958. — 429 с. — 13–429 с.

— Ҫынсене калама пар-ха эсӗ! — лавҫа пӳлсе каларӗ ватӑ Тянь.
— Дай ты людям-то слово сказать! — перебил старик Тянь неугомонного возчика.

— Киле таврӑнсан сирӗн пурин те халиччен пирӗн ӗҫрен айккинче тӑнӑ ҫынсене хамӑрпа явӑҫтарасси ҫинчен шутласа пӑхмалла.
— Всем вам, когда вернетесь домой, нужно будет подумать, какими способами подтянуть отстающих и вовлечь их в наше движение.

XVI // Геннадий Пласкин. Чжоу Ли-бо. Ҫил-тӑвӑл: роман; Г. Пласкин куҫарнӑ; В. Рудманӑн умсӑмахӗ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1958. — 429 с. — 13–429 с.

Ытти ялсенчен пӗлтернӗ хыпарсем те пӗр япала ҫинченех калаҫҫӗ: пурлӑх текех ҫук, ҫынсене ахалех чӑрмантаратпӑр.
Сообщения из других деревень подтверждали одно и то же: ценностей больше не было, и люди напрасно расходовали силы на их поиски.

Япаласем ытла та сахал пулнипе ку ӗҫ ҫынсене ывӑнтарса, йӑлӑхтарса ҫитерчӗ.
Все эти поиски были настолько утомительными, что люди валились с ног.

Ҫынсене курнӑ Лю Гуй-лань тата хӑюлланчӗ:
Увидев людей, Лю Гуй-лань еще больше осмелела:

XV // Геннадий Пласкин. Чжоу Ли-бо. Ҫил-тӑвӑл: роман; Г. Пласкин куҫарнӑ; В. Рудманӑн умсӑмахӗ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1958. — 429 с. — 13–429 с.

Халӗ ӗнтӗ вӑл хӑйне хӑй те ют пек, ҫак ҫынсене хӑй мӗскер тунине, мӗншӗн тунине ӑнланман пек пулнӑ.
Сам себе он казался теперь чужим и не понимающим того, что он сделал этим людям и зачем сделал.

XIII // Митта Ваҫлейӗ. Горький М. Фома Гордеев: роман. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Пӑрахут ҫинче пӑлхану ӳссех пынӑ, Фома, — ҫак усалланнӑ, алчӑраса кайнӑ, кӳреннӗ ҫынсене курса, — хӑйне халапри паттӑр пек, аҫтахсене ҫӗмӗрекен пӑхаттир пек туйнӑ.
Суматоха на пароходе росла, и Фома при виде этих озлобленных, растерявшихся, обиженных им людей чувствовал себя сказочным богатырем, избивающим чудовищ.

Вӑл хаваслӑ тилӗрӳпе ҫӗнӗрен ҫӗкленсе кайнӑ, ҫирӗп сӑмахсен сулӑмӗ айӗнче ӑшталанакан, авкаланакан ҫынсене курса, асар-писеррӗн савӑннӑ, каллех вӑл ятсене тата ятлаҫуллӑ сӑмахсене каласа кӑшкӑра пуҫланӑ, тарӑхуллӑ шав каллех ун тавра лӑпланса ларнӑ.
Он снова с веселой яростью, обезумевший от радости при виде того, как корчились и метались эти люди под ударами его речей, начал выкрикивать имена и площадные ругательства, и снова негодующий шум стал тише.

Паҫӑр вӑл вӗсен пичӗсем ҫинче кулӑ курнӑ, вӗсен кашни хусканӑвӗнче йӗрӗнӳ туйнӑ, вӑл ӑнланнӑ — унӑн сӑмахӗсем ҫак ҫынсене тарӑхтарнӑ пулсассӑн та, кирлӗ пек, хӑйӗн кӑмӑлӗ ыйтнӑ пек — ҫивӗччӗн лекеймен.
Он видел улыбки на их лицах, он чувствовал в каждом их движении что-то пренебрежительное и понимал, что слова его хотя и злят их, но не задевают так глубоко, как бы ему хотелось.

Фома хушӑран ахӑлтатса ярса калаҫнӑ, хӑйӗн сӑмахӗсем ҫынсене епле витнине вӑл лайӑх курнӑ.
Фома говорил, прерывая речь свою хохотом, и видел, что слова его хорошо действуют на этих людей.

Фома Кононовӑн урмӑшнӑ, сиксе чӗтрекен тута-ҫӑварлӑ питне курнӑ, вара вӑл ҫак ҫынсене мӗнле хӗҫпӑшалпа ҫапсан аванрах витессе ӑнланса илнӗ.
Фома увидел его искаженное лицо с трясущимися губами и понял, каким оружием и сильнее всего он ударит этих людей.

Флейта шӑхӑрни, кларнетсем тилӗрсе юрлани, бассем салхуллӑн мӗкӗрни, пӗчӗк параппан тапӑртатни, пысӑкки кӗмсӗртетни — ҫаксем пурте, шыв ҫийӗн пӗр евӗрлӗн харлатса пыракан урапасен сасси ҫине ӳксе, сывлӑшра пӑлхавлӑн ҫӗкленнӗ, ҫынсен кӗрлевне ҫӑтса, пӑрахут хыҫӗнчен асар-писер ҫил пек вӗҫтерсе пынӑ, мӗнпур ҫынсене сас ҫитнӗ таран кӑшкӑрттарнӑ.
Свист флейты, резкое, пение кларнетов, угрюмое рычание басов, дробь маленького барабана и гул ударов в большой — всё это падало на монотонный и глухой звук колес, разбивающих воду, мятежно носилось в воздухе, поглощало шум людских голосов и неслось за пароходом, как ураган, заставляя людей кричать во весь голос.

Вара, эх, мӗнле кӑна пӗҫертӗп ҫынсене!
И ах, как я ожгу людей!

XII // Митта Ваҫлейӗ. Горький М. Фома Гордеев: роман. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Тутлӑ ӗмӗтсемпе йӑпанасси ҫамрӑксемпе хӗрсене пултӑр, серьезнӑй ҫынсене — серьезнӑй ӗҫ…
Мечты — юношам и девам, а серьезным людям— серьезное дело…

— Ӗҫ вӑл — этемшӗн пурӗ те мар-ха… — ҫынсене калас вырӑнне, хӑйне ытларах каланӑ Фома.
— Работа — еще не всё для человека… — говорил он скорее себе самому, чем этим людям.

Страницăсем:

Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Меню

Статистика