Шырав

Шырав ĕçĕ:

этемсем (тĕпĕ: этем) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

— Джентльменсем, — тетӗп эпӗ хамӑр чылайччен пӗр-пӗринпе перӗнкелесе, тӗркӗшкелесе тӑнӑ хыҫҫӑн, типӗтнӗ улма пички тавра сырӑнса тӑнӑ ҫынсене, — ман шутпа, эсир пӗтӗм ҫӗр ҫинче чи ҫылӑхсӑр этемсем пулассӑн туйӑнать: эсир тӗрлӗрен жуликла ӗҫсенчен, айӑплӑ япаласенчен инҫе тӑратӑр.
— Джентльмены, — говорю я (после того, как мы уже достаточно потерлись носами и собрались вокруг бочонка с сушеными яблоками), — джентльмены, мне кажется, что вы самое безгрешное племя на всей земле: вы так далеки от всякого плутовства и порока.

Сысна ҫури йӑли // В. Абакаев. О. Генри. Сысна ҫӳри йӑли // Илемлӗ литература: журнал. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1941. — №4. — 118-126 с.

— Эй, унта, этемсем!
— Эй вы, головы!

VIII // Феодосия Ишетер. Бубеннов, Михаил Семёнович. Шурӑ хурӑн: роман; пӗрремӗш кӗнеке; вырӑсларан Феодосия Ишетер куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951. — 382 с.

Ҫак лагерьте пур ҫӗрте те ӑнланса илме ҫук хускалу пурри палӑрать, анчах ҫав хускалу пӗтӗмпех пӗр тӗллеве, ҫакӑнти этемсем хушшинче пуҫ пулса тӑракан пӗр шухӑша пӑхӑнни сисӗнет, Вазуза патнелле ҫывхарнӑҫемӗн лагерьти хускалу, шӑв-шав вӑйлӑлансах пырать.
И весь этот табор был полон непонятного, сложного движения, но чувствовалось, что все это движение подчинено одной цели, одной мысли, которая беспредельно властвует здесь над людьми, чем ближе к Вазузе, тем больше в таборе было движения и шума.

XIX // Феодосия Ишетер. Бубеннов, Михаил Семёнович. Шурӑ хурӑн: роман; пӗрремӗш кӗнеке; вырӑсларан Феодосия Ишетер куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951. — 382 с.

Ҫук-с, ӗлӗкхи вӑхӑтра нимӗнле этемсем те пулман, вӗсене, выльӑхсене, Ҫитӑр качакине ватнӑ пекех ислетнӗ, пирӗн вара Севастополь те, Итали похочӗ те пулнӑ, ытти ҫавнашкал тӗрлӗрен япала та.
Нет-с, в прежнее время никаких личностев не было, и лупили их, скотов, как Сидоровых коз, а у нас были и Севастополь, и итальянский поход, и всякая такая вещь.

X // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

Кунта, тӑванӑм, ҫутҫанталӑк этемсем валли илӗртмӗшлӗ те мӑйкӑчлӑ темле засада туса хунӑ.
Тут, дорогой мой, природа устроила для людей какую-то засаду с приманкой и с петлей.

V // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 144–392 с.

Ҫавӑнпа та, сирӗн хӑвӑра хӳтӗлесе каламаллисем пур пулсан, калӑр, мӗншӗн тесен эпӗ сире, сутӑнчӑк этемсем тата ҫынвӗлерекенсем вырӑнне хурса, халех ҫакса вӗлерме шутлатӑп, — терӗм.
Поэтому, если у вас есть что сказать в свое оправдание, говорите, потому что я намерен казнить вас как убийц и предателей.

Ҫирӗм саккӑрмӗш сыпӑк // Василий Хударсем. Даниэл Дефо. Робинзон Крузо тинӗс ҫулҫӳревҫин пурнӑҫӗ тата вӑл курнӑ тӗлӗнмелле мыскарасем: роман; Василий Долгов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1970. — 5–280 с.

Иккӗшӗ пушшех те шанчӑксӑр, вӗсем — нихҫан та тӳрленейми пӑсӑк этемсем, хурахсем.
Особенно ненадежны двое из них, неисправимые злодеи и разбойники.

Вӗсем пурте усал этемсем пулнӑ пулсан, вӗсене пӗтерес пирки эпӗ пӗр самант та шухӑшласа тӑман пулӑттӑм.
Будь они все злодеями, я бы ни на миг не усомнился, что имею право уничтожить их всех.

Ҫирӗм ҫиччӗмӗш сыпӑк // Василий Хударсем. Даниэл Дефо. Робинзон Крузо тинӗс ҫулҫӳревҫин пурнӑҫӗ тата вӑл курнӑ тӗлӗнмелле мыскарасем: роман; Василий Долгов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1970. — 5–280 с.

Вӗсем ытла та чӑрсӑр ҫынсем, эпир хирӗҫ тӑма хатӗрленнине пӗлсен, ҫав этемсем пире хӗрхенсе тӑмӗҫ.
— Все это отчаянный народ, и теперь, когда они узнают, что мы еще сопротивляемся, они не дадут нам пощады.

Ҫула май эпӗ испанец тусӑм патне тата тискер этемсем хушшинче хурлӑх курса пурӑнакан унӑн юлташӗсем патне кӗрсе тухма та пултарӑттӑм».
По дороге могу даже посетить моего испанца и его соотечественников, томящихся среди дикарей».

— Вӗсенчен иккӗшӗ ҫеҫ юсанма пултарайми усал этемсем, шӑпах ҫавсем ӗнтӗ тискер ӗҫ тума ыттисене хӗтертрӗҫ.
— Из этих людей только двое неисправимые негодяи, они-то и подстрекали к злодейству других.

Ҫирӗм улттӑмӗш сыпӑк // Василий Хударсем. Даниэл Дефо. Робинзон Крузо тинӗс ҫулҫӳревҫин пурнӑҫӗ тата вӑл курнӑ тӗлӗнмелле мыскарасем: роман; Василий Долгов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1970. — 5–280 с.

— Вӑл ирсӗр этемсем ӑҫта?
— Где эти злодеи?

Ҫав ирсӗр этемсем вӗсене пиратсем — тинӗс ҫинчи хурахсем — пулма, тинӗсри карапсене ҫаратса ҫунтарма вӗрентрӗҫ.
Эти негодяи убедили их стать пиратами — морскими разбойниками, чтобы грабить и жечь корабли.

Эрне сасартӑк кӑшкӑрса мана: — Эй Робин Крузо! Пӑх-ха: шурӑ этемсем те ҫынсене ҫиеҫҫӗ, вӗсем тискер этемсем пекех, — терӗ.
Вдруг Пятница крикнул мне: — О Робин Крузо! Смотри: белые человеки тоже кушают человеков, как дикие!

Ҫирӗм пиллӗкмӗш сыпӑк // Василий Хударсем. Даниэл Дефо. Робинзон Крузо тинӗс ҫулҫӳревҫин пурнӑҫӗ тата вӑл курнӑ тӗлӗнмелле мыскарасем: роман; Василий Долгов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1970. — 5–280 с.

Халӗ, эпир тӑваттӑн чухне, тискер этемсем питӗ нумай, килсен ҫеҫ пирӗншӗн хӑрушӑ пулма пултарать.
Теперь, когда нас четверо, дикари могли быть нам страшны лишь в том случае, если бы они нагрянули в очень большом количестве.

Пупсен хаяр аллине лекиччен е инквизиторсем патӗнче вутра ҫуниччен тискер этемсем ҫисе яни лайӑхрах пулӗ.
Уж лучше быть съеденным дикарями, чем попасть в беспощадные когти попов или быть сожженным инквизиторами.

Ҫав ҫӗршыва ансан, вӗсем ытла та хытӑ хӑранӑ, мӗншӗн тесен тискер этемсем вӗсене кӗҫ-вӗҫ ҫисе яраҫҫӗ пулӗ тесе шутланӑ.
Высадившись в этой стране, они испытывали отчаянный страх, так как с минуты на минуту ожидали, что их съедят дикари.

Тискер этемсем вӗсене хӗсӗрлемеҫҫӗ, ирӗкре ҫӳреме пӗрре те чармаҫҫӗ.
Дикари не притесняют их и дают им полную свободу.

Испанец каласа панӑ тӑрӑх, тискер этемсем чӑнахах та ҫав тинӗсре арканса кайнӑ карап ҫинчи вун-ҫичӗ испанецпа португалеца хӑйсем патне пурӑнма вырнаҫтарнӑ, апла пулсан та, европеецсем унта калама ҫук чухӑн пурӑнаҫҫӗ, час-часах выҫӑ лараҫҫӗ иккен.
Испанец сказал мне, что хотя дикари действительно приютили у себя семнадцать испанцев и португальцев, потерпевших крушение у их берегов, но все эти европейцы испытывают ныне крайнюю нужду и порою даже голодают.

Тарнӑ тискер этемсем, эпир пӗтнӗ тесе шутланӑскерсем, килӗсене таврӑннӑ та, каласа парса, ыттисене те хытӑ хӑратнӑ пулмалла.
Очевидно, те беглецы, которых мы считали погибшими, все же вернулись на родину и своими страшными рассказами напугали других дикарей.

Страницăсем:

Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Меню

Статистика