Шырав

Шырав ĕçĕ:

урӑхла сăмах пирĕн базăра пур.

урӑхла (тĕпĕ: урӑхла) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Учителе йӳнӗрех тӳлемелле пулса тӑчӗ (урӑхла каласан, учителе мар, Дмитрий Сергеича), ҫавӑнпа учитель Марья Алексевнӑшӑн татах та лайӑхрах ҫын пек туйӑна пуҫларӗ, Верочкӑна унпа калаҫни усӑллӑ пулӗ, ҫак калаҫусене пула Верочка Михаил Иванычпа венчете тӑма та хӑвӑртрах килӗшӗ, — тесе те шухӑшласа илчӗ Марья Алексевна, — ҫак шухӑш питех те хитре шухӑш пулнӑ, Марья Алексевна ҫак шухӑша хӑй пуҫӗпех шухӑшласа тупас ҫукчӗ те, анчах ӑна пӗр паллӑ ӗнентерӳ тӗл пулчӗ, вара вӑл Дмитрий Сергеичпа Верочка пӗрле пулни Верочкӑшӑн усӑллӑ пулнине асӑрхамасӑр тӑма пултараймарӗ.
Другим результатом — то, что от удешевления учителя (то есть уже не учителя, а Дмитрия Сергеича) Марья Алексевна еще больше утвердилась в хорошем мнении о нем как о человеке основательном, дошла даже до убеждения, что разговоры с ним будут полезны для Верочки, склонят Верочку на венчанье с Михаилом Иванычем, — этот вывод был уже очень блистателен, и Марья Алексевна своим умом не дошла бы до него, но встретилось ей такое ясное доказательство, что нельзя было не заметить этой пользы для Верочки от влияния Дмитрия Сергеича.

VII // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Коллежски секретарь Иванов коллежски советнике Иван Иваныча хӑй ӑна чунтан пӑрӑнса тӑни ҫинчен шантарса пӗлтерет пулсан, Иван Иваныч никамран та чунтан пӑрӑнса тӑрасса кӗтме ҫуккине хӑйӗнченех пӗлет, уйрӑм илсен, Иванов хӑйӗн ашшӗне чылаях хаклӑ хакпа пилӗк хут сутнине унтан та ытларах пӗлет, ку тӗлӗшпе Иванов ашшӗне виҫӗ хут кӑна сутма ӗлкӗрнӗ Иван Иванычран хӑйӗнчен те иртсе кайнӑ ӗнтӗ, ҫапах та Иван Иваныч ӑна Иванов парӑнса тӑнине ӗненет, урӑхла каласан та, ӗненсех мар ӗнтӗ, ӑна ҫавӑншӑн кӑмӑл тӑвать, ӗненмест пулин те, — ӑна хӑйне улталама ирӗк парать, апла пулсан, ӗненмест пулин те, ҫапах та ӗненетех.
Когда коллежский секретарь Иванов уверяет коллежского советника Ивана Иваныча, что предан ему душою и телом, Иван Иваныч знает по себе, что преданности душою и телом нельзя ждать ни от кого, а тем больше знает, что, в частности, Иванов пять раз продал отца родного за весьма сходную цену и тем даже превзошел его самого, Ивана Иваныча, который успел продать своего отца только три раза, а все-таки Иван Иваныч верит, что Иванов предан ему, то есть и не верит ему, а благоволит к нему за это, и хоть не верит, а дает ему дурачить себя, — значит, все-таки верит, хоть и не верит.

Ун сӑмахӗсем хӑйӗншӗн мӗне пӗлтерни енчен илсен, урӑхла каласан, уроксемшӗн сахалрах тӳлесе укҫа перекетлесси енчен илсен, Марья Алексевнӑн ӗҫӗ вӑл хӑй ӗмӗтленнинчен ӑнӑҫлӑрах пулчӗ; тата икӗ урокран, Марья Алексевна вӗсем пуян ҫынсем пулманни; ҫинчен калаҫма пуҫласан, Дмитрий Сергеич хаклашма пуҫларӗ, нумайччен килӗшмесӗр тӑчӗ, нумайччен виҫӗ тенкӗрен катмасӑр тӑчӗ (ун чухне виҫӗ тенкӗлӗх укҫасем пулнӑ, урӑхла каласан, астӑватӑр пулсан, 75 пус тӑракан укҫасем), Марья Алексевна хӑй те унтан ытларах йӳнетессе шанманччӗ, анчах, кӗтмен ҫӗртенех, урокшӑн 60 пус таран каттарса ҫитерчӗ.
Со стороны частного смысла их для нее самой, то есть сбережения платы за уроки, Марья Алексевна достигла большего успеха, чем сама рассчитывала; когда через два урока она повела дело о том, что они люди небогатые, Дмитрий Сергеич стал торговаться, сильно торговался, долго не уступал, долго держался на трехрублевом (тогда еще были трехрублевые, то есть, если помните, монета в семьдесят пять копеек); Марья Алексевна и сама не надеялась спустить ниже, но, сверх чаяния, успела сбить на шестьдесят копеек за урок.

— Мӗнле каламалла-ха урӑхла?
— Как же сказать иначе?

IV // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Хӑй вӑхӑтӗнче — урӑхла каласан, укҫа пӗтнӗ вӑхӑтра — Лопухов та хытӑ вылянӑ пулнӑ.
Сильно игрывал в свое — то есть в безденежное — время и Лопухов.

Мӗнле те пулин номерте (урӑхла каласан, хысна шучӗпе пурӑнакан студентсен пӳлӗмӗнче) пӗр вӗҫӗмсӗр талӑк ҫуршар выляни унта сайра тӗл пулакан япала мар.
Там не редкость, что в каком-нибудь нумере (то есть в комнате казенных студентов) играют полтора суток сряду.

Анчах эсӗ — вуҫех урӑхла.
А вот ты — другое дело.

XXV сыпӑк // Мирун Еник, Владимир Садай, Александр Яндаш. Михаил Шолохов. Уҫнӑ ҫерем: роман. Иккӗмӗш кӗнеке. Мирун Еник, Владимир Садай, Александр Яндаш куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1963.

— Ну, мӗнех-ха апла, ку ҫакнашкал ӗҫ: кирек мӗнле пӑркалансан та, вӑхӑт ҫитсен авланассинчен пӑрӑнаймӑн, урӑхла каласан, сӑмах арҫынсем ҫинчен пырать, — терӗ старик тарӑн шухӑшлӑн.
— Что ж, это дело такое, что как ни крутись, а рано или поздно от женитьбы не уйдешь, то есть я про мужчинов говорю, — глубокомысленно изрек старик.

Атьӑр-ха шухӑшласа пӑхар, ҫак тупикрен тухма сире миҫе плуг ярса памалла-ши, шутлар та атьӑр, пӗтӗмпех ҫырса хурар, утӑ ҫулнӑ чух вара ку йӑнӑшсене асра тытар, вӑйсене урӑхла лартса тухар.
Давайте-ка думать, сколько вам надо подкинуть плугов, чтобы выбраться из этого фактического тупика, давайте подсчитывать и брать все на карандаш, а на покосе учтем наши ошибки, по-иному расставим силы.

VII сыпӑк // Мирун Еник, Владимир Садай, Александр Яндаш. Михаил Шолохов. Уҫнӑ ҫерем: роман. Иккӗмӗш кӗнеке. Мирун Еник, Владимир Садай, Александр Яндаш куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1963.

Анчах Варя Давыдов хӑтланӑвне урӑхла хак пачӗ.
Но Варя по-своему расценила побуждения Давыдова.

Колхоз ӗҫӗсем ҫинчен, пурин ҫинчен те пӑртакшар калаҫкаласа, Давыдов ҫакна ытларах та ытларах ӑнланса илчӗ: унӑн лавҫи — пачах катӑк ӑслӑ ҫын мар: пурин ҫинчен те вӑл йӗркеллӗ, пӗлсе калаҫать, анчах пур ӗҫе те темле хӑйне евӗр хак парать, яланхи пек мар, урӑхла виҫепе виҫет.
Разговаривая о колхозных делах и обо всем понемногу, Давыдов все больше убеждался в мнении, что возница его — человек отнюдь не ущербленного ума; обо всем он рассуждал толково и здраво, но ко всякому явлению и оценке его подходил с какой-то своей, особой и необычной меркой.

V сыпӑк // Мирун Еник, Владимир Садай, Александр Яндаш. Михаил Шолохов. Уҫнӑ ҫерем: роман. Иккӗмӗш кӗнеке. Мирун Еник, Владимир Садай, Александр Яндаш куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1963.

Халӗ пачах урӑхла.
Иное дело теперь.

III сыпӑк // Мирун Еник, Владимир Садай, Александр Яндаш. Михаил Шолохов. Уҫнӑ ҫерем: роман. Иккӗмӗш кӗнеке. Мирун Еник, Владимир Садай, Александр Яндаш куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1963.

Юрату сӗмӗ килсе хупланипе вӑл хӑйӗн савни ыттисенчен урӑхла, тен, хӑйне ытла та хытӑ шанакан тата, паллах, хӑйне ытла та юратакан ҫын пулнине курман.
Не видел он, пораженный любовной слепотой, что возлюбленная его была особой, может быть, даже более, чем надо, самоуверенной и, несомненно, самовлюбленной.

— Саншӑн ним те мар пулсан, маншӑн пачах урӑхла, факт!
— Если тебе это безразлично, то мне далеко не безразлично, факт!

— Ну, кӑшкӑрмасӑр ыйтатӑн пулсан, вара урӑхла май.
— Ну, если спрашиваешь без крика, тогда другое дело.

Эп Макар мар, вӗсем Макарпа ҫавапа чул каснӑ, манӑн кӑмӑл ун пек мар, эп унпа урӑхла пурӑнӑп», — ҫапла, хӑйӗн пултарулӑхӗпе Лушка пултарулӑхне ӳстерсе, хӑйӗн вӑйӗ ҫине ытлашши шанса, шутланӑ Давыдов.
Я не Макар, у них с Макаром коса камень резала, а у меня не тот характер, я другой подход к ней найду», — так, явно переоценивая свои и Лушкины возможности, самонадеянно думал Давыдов.

«Шуйттан ӳкӗтлетӗр вӗсене, Сталин юлташ, эпӗ — фронтсем тӑрӑх ҫӳресе хамӑн сывлӑхӑма пӗтернӗ ҫын — урӑхла пултараймастӑп.
«Пущай их черт венчает, товарищ Сталин, а я больше не могу через состояние своего раскиданного по фронтам здоровья.

28-мӗш сыпӑк // Наум Урхи, Никифор Ваҫанкка, Илле Тукташ, Уйӑп Мишши. Михаил Шолохов. Уҫнӑ ҫерем: роман. Пӗрремӗш кӗнеке. Наум Урхи, Никифор Ваҫанкка, Илле Тукташ, Уйӑп Мишши куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1959

Акӑ мӗнле: Сталин юлташ ӑна ҫырса кӑларнӑ та, хайхи, урӑхла каласан, Макар Нагульнов, палтах кайса ӳкнӗ! — выртатӑп хайхи ураран ҫапса ӳкернӗ хыҫҫӑн таптаса лапчӑтнӑ ҫын пек пылчӑк ӑшӗнче ӳпне…
А эта статья такая, что товарищ наш Сталин написал, а я, то есть Макар Нагульнов, брык! — и лежу в грязе ниц лицом, столченный, сбитый с ног долой…

— Ҫав ӗҫ халь пӗтӗмпех ҫӗнӗрен тепӗр хут пулнӑ пулсан, эсир урӑхла тунӑ пулӑттӑр-и?
— А если бы теперь все повторилось снова, вы сделали бы иначе?

9 сыпӑк // Леонид Агаков, Александр Артемьев. Борис Полевой. Чӑн-чӑн этем ҫинчен ҫырнӑ повесть. Леонид Агаковпа Александр Артемьев куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1950

Анчах халӗ ӗҫ пачах урӑхла пулнӑ.
Но тут было другое дело.

7 сыпӑк // Леонид Агаков, Александр Артемьев. Борис Полевой. Чӑн-чӑн этем ҫинчен ҫырнӑ повесть. Леонид Агаковпа Александр Артемьев куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1950

Страницăсем:

Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Меню

Статистика