Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Тепӗр сехет пек исленчӗҫ-ши, ҫӑвӑнчӗҫ-ши вӗсем пӑчӑр-пӑчӑр вӗри тарпа, ҫук-ши, ҫулмалли те пыл хурт вӗллисем тавра кӑна юлнӑччӗ, хӗвеланӑҫӗнчен тем вӑхӑтра кусса-пӗтӗрӗнсе ҫитнӗ вӗҫкӗн сивӗ ҫил ачисем, пӑвӑннӑ сывлӑша сирсе вашкӑрттарса, таврара алпастӑланса чупма, арҫуриленсе пӗтӗрӗнме, йывӑҫсене лӑскама, вӑл-ку хӑрӑк-харӑка, хавшак япалана хуҫма, ҫӗкле-ҫӗкле ывӑтма, вӑйкӑнтарма пуҫларӗҫ.

Куҫарса пулӑш

Мӑнтӑрккапа Вӑрӑмкка (е Турӑ пӳрни) // Василий Сипет. Сипет В.Н. Калавсем. — Шупашкар, «Пегас» издательство ҫурчӗ, 2019. — 224 с. 8–35 с.

Ӑна вара — икӗ ҫын кӑна мар — пӗтӗм тавра юрланӑ пек туйӑннӑ, пӗтӗм тавра йӗнӗ, хурлӑх асапӗн тыткӑнӗнче чӗтренӗ, таврари мӗнпур чӗрӗлӗх урмӑшнӑ кӑмӑл-ытамӗпе явӑнса пӗрлешнӗ.

И ему казалось, что поют не двое людей — всё вокруг поет, рыдает и трепещет в муках скорби, всё живое обнялось крепким объятием отчаяния.

VIII // Митта Ваҫлейӗ. Горький М. Фома Гордеев: роман. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1955. — 288 с.

Ӑнланма ҫук тӗлӗнмелле сӑнӗ-пичӗ, ҫиллессӗн пӗркеленнӗ куҫхаршийӗсем, костылӗсемпе туклаттарни тата ун тавра пӗрехмай чӗлӗм тӗтӗмӗ йӑсӑрланни — ҫаксем пурте таврари ҫынсене хӑратнӑ, унӑн касӑлса ҫӗвӗленнӗ ӳтӗнче ырӑ та ҫулӑмлӑ чӗре тапнине, шӑрт пек ҫӳҫлӗ тӑваткал та пысӑк пуҫӗнче пӗр таттисӗр шухӑш явӑннине ҫак уксах-чӑлаха питӗ ҫывӑх пӗлекен ҫынсем кӑна чухланӑ.

Странная наружность, угрюмо сдвинутые брови, стук костылей и клубы табачного дыма, которыми он постоянно окружал себя, не выпуская изо рта трубки, — все это пугало посторонних, и только близкие к инвалиду люди знали, что в изрубленном теле бьется горячее и доброе сердце, а в большой квадратной голове, покрытой щетиной густых волос, работает неугомонная мысль.

III // Степан Апаш. Короленко В.Г. Суккӑр музыкант: повесть. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 194 с.

Пӗр салтакӗ вӗсене хирӗҫ чупрӗ, тепри лаша ҫине утланма тӑрӑшса унӑн тавра чупкаларӗ, лаши тыттармарӗ, сикрӗ, унпа пӗрле таврари пур япала та сиккелерӗ.

Один из солдат бросился им встречу, другой бегал вокруг лошади, стараясь вскочить на нее, она не давалась, прыгала, и все вокруг тоже подпрыгивало вместе с нею.

XXIII // Леонид Агаков. Горький, Максим. Амӑшӗ: [Роман] / М. Горький. — Шупашкар: Чӑваш АССР кӗнеке издательстви, 1968. — 362 с.

Пулнӑ кунта ҫаплах Нафансен ывӑлӗ Азария та, — хыткан, чирлӗрех питлӗ, куҫӗсем тавра тӗттӗм ункӑсен пуснӑ, вӗчӗх, тӑрнаккай ҫын; ыр кӑмӑллӑ, сапаланчӑкрах Иосафат та, историограф; Ахелар та, Соломон килӗ-ҫурчӗн пуҫлӑхӗ; Завуф та, патша тусӗ текен ятпа ҫӳрекенскер; Соломонӑн аслӑ хӗрне — Тафафие — качча илнӗ Бен-Авинадав та; Бен-Гевер та, Васанри Аргови облаҫӗн начальникӗ, — йӗри-тавра стенасем тытса ҫавӑрнӑ, пӑхӑр сӑлӑпсемпе питӗрӗнекен хапхаллӑ утмӑл хула пӑхӑнса тӑнӑ ӑна; Ваана та, Хушай ывӑлӗ, сӑнна тахҫан вӑтӑр парасанг таран ывӑтма пултараслӑхпа чапа тухнӑскер, тата нумай-нумай ытти те.

Был также Азария, сын Нафанов, желчный высокий человек с сухим, болезненным лицом и темными кругами под глазами, и добродушный, рассеянный Иосафат, историограф, и Ахелар, начальник двора Соломонова, и Завуф, носивший высокий титул друга царя, и Бен-Авинодав, женатый на старшей дочери Соломона — Тафафии, и Бен-Гевер, начальник области Арговии, что в Васане; под его управлением находилось шестьдесят городов, окруженных стенами, с воротами на медных затворах; и Ваана, сын Хушая, некогда славившийся искусством метать копье на расстоянии тридцати парасангов, и многие другие.

V сыпӑк // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 85–143 с.

Марина сӗтел тавра ҫаврӑнса пычӗ.

Марина обошла стол.

5-мӗш сыпӑк // Наум Урхи, Никифор Ваҫанкка, Илле Тукташ, Уйӑп Мишши. Михаил Шолохов. Уҫнӑ ҫерем: роман. Пӗрремӗш кӗнеке. Наум Урхи, Никифор Ваҫанкка, Илле Тукташ, Уйӑп Мишши куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1959

Унӑн ҫамки тавра чалӑшшӑн выртакан кӑвак ҫӗвӗллӗ тата сухалне тахҫантанпах хырман сӑн-питӗнче Давыдов мӗн пирки килнине тӳсеймесӗр пӗлесшӗн ҫунни палӑрать.

На смуглом, давно не бритом лице его с косо опоясавшим лоб голубым шрамом явно сквозило нетерпеливое ожидание.

2-мӗш сыпӑк // Наум Урхи, Никифор Ваҫанкка, Илле Тукташ, Уйӑп Мишши. Михаил Шолохов. Уҫнӑ ҫерем: роман. Пӗрремӗш кӗнеке. Наум Урхи, Никифор Ваҫанкка, Илле Тукташ, Уйӑп Мишши куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1959

Ҫав ҫеккунтра вӑйлӑ ҫил хускалса каять те вӗлтӗр-вӗлтӗр лӑскать ун ҫинчи ҫӳхе кӗпене, унтан сасартӑк ҫат! ҫыпӑҫтарса лартать ӑна таччӑн кӗлеткипе урисем тавра.

Сильный ветер срывается в эту секунду и треплет на ней легкое платье и вдруг плотно облепляет его вокруг ее тела и между ног.

IV сыпӑк // Антал Назул. Куприн, Александр Иванович. Тытӑҫу: повеҫсем; вырӑсларан Антал Назул куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1978. — 85–143 с.

— Этем вӑл — тӑпра, куҫа курӑнакан ҫук япала, кӗл ҫеҫ, — тесе вӑл мӑшкӑлтӑк шывӗ тӑкмалли шӑтӑк тавра ҫаврӑнса кайнӑ чух ӳсӗрпе персе анасран хӑлаҫланкаласа, хӑйпе хӑй калаҫса пынӑ.

— Человек, — философствовал он, обходя помойную яму и балансируя, — есть прах, мираж, пепел…

Йытӑпа ҫын калаҫни // Иван Мучи. Антон Чехов. Калавсем. Чӑвашгосиздат, 1940. — 126–129 стр.

Вӑл выртать, Афанасий вара ун тавра сулӑнса ҫӳрет, салхуллӑ, сулхӑн кӑмӑллӑ хӑй, ассӑн сывла-сывла илет; хӑйӗнчен вара хупахри пек эрех шӑрши перет.

Он лежит, а возле бродит Афанасий, мрачный, нахмуренный, и вздыхает глубоко; а от него водкой, как из кабака.

Хупӑлчари этем // Иван Мучи. Антон Чехов. Калавсем. Чӑвашгосиздат, 1940. — 100–125 стр.

Пӗр сӑмахпа каласан, хӑй тавра хупӑ ҫавӑрма, эппин, хӑйне пӗр пӗччене хӑваракан хупӑлча тума ялан тимлени палӑратчӗ.

Одним словом, у этого человека наблюдалось постоянное и непреодолимое стремление окружить себя оболочкой, создать себе, так сказать, футляр, который уединил бы его, защитил бы от внешних влияний.

Хупӑлчари этем // Иван Мучи. Антон Чехов. Калавсем. Чӑвашгосиздат, 1940. — 100–125 стр.

Вилӗ ҫуттӑн сивлек хӗлхемӗ пур ҫӗрте те ӑс-хакӑл чухӑнлӑхне уҫса кӑтартать, ҫав чухӑн ӑс-хакӑл вара, хӗпӗртенипе ҫиҫсе, ҫынсем тавра, пур ҫӗрте те тӗлӗрсе выртать.

Холодный блеск мертвого огня во всем оголяет скудоумие, и оно, торжественно блистая, почиет на всем вокруг людей…

Кичемлӗх патшалӑхӗ // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 671–683 стр.

Тепӗр башня тӑрри тавра, сывлӑшра, кимӗсем ҫаврӑнаҫҫӗ; виҫҫӗмӗш башни, хӑй тӗллӗн ҫаврӑнса, тимӗртен тунӑ темле баллонсене хускатать, тӑваттӑмӗш, пиллӗкмӗш — вӗсем пурте ҫаврӑнаҫҫӗ, йӑлтӑртатаҫҫӗ, хӑйсен сивлек ҫутисемпе ҫынна илӗртсе йыхӑраҫҫӗ.

Вокруг вершины другой башни летают в воздухе лодки, третья, вращаясь, двигает какие-то баллоны из железа, четвертая, пятая — все они двигаются, пылают, зовут безмолвным криком холодного огня.

Кичемлӗх патшалӑхӗ // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 671–683 стр.

Ун куҫне ҫӗршер пин сивлек те шурӑ ҫутӑ пайӑркисем ӳкеҫҫӗ; ҫакӑ йӑлтӑрти хӗлхемре вара вӑл вӑрахчен ним ӑнланми пулса тӑрать; ун тавра — пур япаласем те кӑпӑк пек ҫулӑмпа пӗрле чӑрсӑррӑн варкӑшса тӑраҫҫӗ, пур япаласем те ялтӑртатаҫҫӗ, илӗртеҫҫӗ.

В глаза ему бросаются сотни тысяч холодных, белых искр, и он долго ничего не может разобрать в сверкающей пыли, вокруг него — все слито в буйный вихрь огненной пены, все кружится, блестит и увлекает.

Кичемлӗх патшалӑхӗ // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 671–683 стр.

Хӑлхана ҫурса каякан ҫинҫе сасӑ урамри ытти сасӑсем хушшине ҫивӗччӗн пырса кӗрет, вӑл татти-сыпписӗр чӑсӑлса тӑрать, куҫа шартса яракан шурӑ та сивӗ ҫип пек, мӑй тавра явӑнать, пуҫри шухӑшсене пӑтраштарса ярать, уртарать, таҫта хӑвалать; вӑл, пӗр самантлӑха та чарӑнмасӑр, ҫӗрӗк шӑрши тулнӑ пӑнтӑхнӑ сывлӑшра, ҫак таса мар пурнӑҫран усаллӑн витлесе кулнӑ пек, чӗтренсе тӑрать.

Тонкий, режущий ухо свист прорывает своим дрожащим острием все звуки улиц, он тянется бесконечно, как ослепительно белая, холодная нить, он закручивается вокруг горла, путает мысли в голове, бесит, гонит куда-то и, не смолкая ни на секунду, дрожит в гнилом запахе, пожравшем воздух, дрожит насмешливо, злобно пронизывая эту жизнь в грязи.

Сарӑ шуйттан хули // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 659–670 стр.

«Ирӗклӗх» тӑракан пӗчӗк ҫӗр татӑкӗ тавра, океан шывӗ тӑрӑх, сӗм авалхи мӑйракаллӑ шуйттансем пек, тем пысӑкӑш хурҫӑ карапсем тата, выҫӑпа касӑлса ҫитнӗ тискер кайӑксем пек, пӗчӗк катерсем ишсе-шуса ҫӳреҫҫӗ.

А кругом ничтожного куска земли, на котором она стоит, скользят по воде океана, как допотопные чудовища, огромные железные суда, мелькают, точно голодные хищники, маленькие катера.

Сарӑ шуйттан хули // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 659–670 стр.

Хайхискер хӑйӗн сарлака ҫанӑллӑ тумтирне йӳле ячӗ — хӑй хырӑмӗ тавра вӑл ҫинҫе пӑяв чӗркесе тултарнӑ, пӑявӗ вӑрӑм та ҫирӗп!

Распахнул рясу-то, а у него все брюхо веревкой нетолстой окручено, — длинная веревища да крепкая!

Инкер-синкер // Александр Артемьев. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 191–208 стр.

Вӗсем иккӗшӗ, американец шӑлаварне каскаласа, арҫын ача валли питӗ майлӑ костюм туса хураҫҫӗ: чӑн та, вӑл михӗ пек, аслӑрах, анчах питӗ ансат михӗ, ӑна хулпуҫҫи урлӑ мӑй тавра ҫавӑрттарса кантрапа ҫакса яма пулать, кӗсйисем ҫанӑ вырӑнне юраҫҫӗ.

Вдвоем они живо превратили брюки американца в очень удобный костюм для мальчика: вышел несколько широковатый, но уютный мешок, он придерживался на плечах веревочками, их можно было завязывать вокруг шеи, а вместо рукавов отлично служили карманы.

Итали ҫинчен хунӑ юмахсем // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 166–190 стр.

Стенасем ҫинчен ҫынсем тӑшман хулана ҫывӑхран ҫывӑхрах хупӑрласа илнине, вут-ҫулӑм тавра вӗсен хура мӗлкисем вылянине курнӑ; тутӑ утсем тулхӑрни, хӗҫпӑшал чӑнкӑртатни, ҫӗнтересси пирки иккӗленмесӗр хаваслӑн янӑратнӑ юррисем илтӗннӗ — тӑшман куллипе юррине илтнинчен йывӑрри мӗн пур тата?

Со стен видели, как всё теснее сжималась петля врагов, как мелькают вкруг огней их черные тени; было слышно ржание сытых лошадей, доносился звон оружия, громкий хохот, раздавались веселые песни людей, уверенных в победе, — а что мучительнее слышать, чем смех и песни врага?

Итали ҫинчен хунӑ юмахсем // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 166–190 стр.

Ырӑ шухӑшсем, тӗрлӗрен тӗрлӗ ӗҫсем пӗрин хыҫҫӑн тепри аса килсе, пуҫ тавра вӑйӑ карти евӗр ҫаврӑнаҫҫӗ; ман чунӑмра ҫак вӑйӑ карти — тинӗс ҫинчи шурӑ кӑпӑклӑ хумсем пекех, вӗсем ҫиелте кӑна ҫапла, анчах лере, шаларах — лӑпкӑ, унта ман ҫамрӑклӑхӑн ҫутӑ та чечен ӗмӗчӗсем, тинӗс тӗпӗнче кӗмӗл пулӑсем ишсе ҫӳренӗ евӗр, лӑпкӑн ишеҫҫӗ.

Приятные думы, пестро одетые воспоминания, ведут в памяти тихий хоровод; этот хоровод в душе — как белые гребни волн на море, они сверху, а там, в глубине, — спокойно, там тихо плавают светлые и гибкие надежды юности, как серебряные рыбы в морской глубине.

Этем ҫурални // Александр Артемьев. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 156–165 стр.