Шырав

Верочка

Тен, Верочка, арпашӑнса кайса, нимӗн те ӑнланмӗ те палламан ҫынсемпе ларма килӗшӗ, е ҫавӑнтах кайсан та нимӗн те мар, каҫараҫҫӗ, мӗншӗн тесен вӑл авантюристка ҫулӗ ҫине тин ҫеҫ тӑнӑ-ха, ҫавӑнпа та, паллах, малтанлӑха вӑтанать ӗнтӗ.
Может быть, Верочка в своем смятении ничего не поймет и согласится посидеть в незнакомой компании, а если и сейчас уйдет — ничего, это извинят, потому что она только вступила на поприще авантюристки и, натурально, совестится на первых порах.

Сторешников каҫ пулсан, каярахпа, Марья Алексевнӑпа Верочкӑна ресторана илсе кӗме шутланӑ, ресторанта каҫхи апат ҫимелле пулнӑ; паллах ӗнтӗ, пурте вӗсем шӑнса кайнӑ, пурин те хырӑм выҫнӑ, ӑшӑнас пулать, чей ӗҫес пулать; Сторешников Марья Алексевна чей куркине е черккине опиум ярса парать; амӑшӗ тӑнне ҫухатнине курсан, Верочка нимӗн те тума пӗлмест; Сторешников Верочкӑна каҫхи апат ҫинӗ ҫӗре илсе кӗрет, — акӑ ӗнтӗ тавлашу ҫиеле тухрӗ те; малалла мӗн тумаллине куҫ курать унта.
Сторешников думал попозже вечером завезти Марью Алексевну и Верочку в ресторан, где собирался ужин; разумеется, они все замерзли и проголодались, надобно погреться и выпить чаю; Сторешников всыплет опиуму в чашку или рюмку Марье Алексевне; Верочка растеряется, увидев мать без чувств; Сторешников заведет Верочку в комнату, где ужин, — вот уже пари и выиграно; что дальше — как случится.

Жюли вара чӑтса тӑраймарӗ, — куҫҫуле Верочка пек тытса чарма пултарайман ҫав вӑл, ун вырӑнне вӑл хӑй ырӑ ӗҫ тунипе чун-чӗререн савӑнчӗ; Жюли калама ҫук савӑнса кайрӗ, йӗре-йӗре чуптӑва-чуптӑва калаҫрӗ, юлашкинчен кӑшкӑрса ячӗ:
А Жюли и подавно не выдержала, — ведь она не была так воздержана на слезы, как Верочка, да и очень ей трогательна была радость и гордость, что она делает благородное дело; она пришла в экстаз, говорила, говорила, все со слезами и поцелуями, и заключила восклицанием:

Жюли аллине тӑсрӗ, анчах Верочка ӑна, мӑйран ярса тытса, чуптума пуҫларӗ, макӑра-макӑра чуптурӗ.
Жюли протянула руку, но Верочка бросилась к ней на шею, и целовала, и плакала, и опять целовала.

— Пӗр вуникӗ сехетре, — терӗ Верочка.
— Часов в двенадцать, — сказала Верочка.

Верочка кӑна хирӗҫ мӗнле ответлемеллине те пӗлмерӗ, куҫӗсене ҫеҫ темӗнле чарса пӑрахрӗ.
Верочка не знала, как и отвечать на это, она только странно раскрыла глаза.

— Мӗнле-ха апла, сирӗн аннӗре суясшӑн пулнӑ-и вӑл е вӗсем иккӗшӗ те сире хирӗҫ кавар тунӑ-и? — Верочка хӗрӳллӗн калама пуҫларӗ: ман анне каварта пулмаллах усал хӗрарӑм мар ӗнтӗ, — терӗ.
— Что ж, он хотел обмануть вашу мать, или они оба были в заговоре против вас? — Верочка горячо стала говорить, что ее мать уж не такая же дурная женщина, чтобы быть в заговоре.

Ҫапла, сирӗнпе калаҫма юрать, сирӗн характер пур, — вара питӗ сыхланса, ҫыпӑҫуллӑ сӑмахсемпе ӑна ӗнерхи тавлашу ҫинчен каласа пачӗ; кун хыҫҫӑн Верочка ӑна ярӑнма кайма сӗнни ҫинчен каласа кӑтартрӗ.
— Да, с вами можно говорить, вы имеете характер, — и в самых осторожных, деликатных выражениях рассказала ей о вчерашнем пари; на это Верочка отвечала рассказом о предложении кататься.

Верочка фортепьяно калама пуҫларӗ.
Верочка села делать свою пробу на фортепьяно.

Верочка алӑка уҫрӗ, Серж ҫине пӑхса илчӗ те вӑтаннипе, ҫилли килнипе хӗрелсе кайрӗ.
Верочка отперла дверь, взглянула на Сержа и вспыхнула от стыда и гнева.

— Верочка, тусӑм, пултаратӑн-и эс тухма е ҫук-и?
— Верочка, друг мой, можешь ты выйти или нет?

— Ҫапла, мухтав турра, — терӗ Марья Алексевна, — Верочка фортепьяно калама вӗрентме ӑста, вӑл сирӗн пата ҫӳреме пуҫлас пулсан, маншӑн телей пулнӑ пулӗччӗ; анчах та вӑл сывах мар-ха, — Марья Алексевна, Верочка илттӗр те хирӗҫӳ пӗтнине ӑнлантӑр тесе, питӗ хытӑ калаҫать, хӑй ӗнтӗ, темӗн чухлӗ хисеплет пулсан та, хӑнасем ҫине шӑтарас пек пӑхать, — пӗлместӗп ҫав, тухса фортепьяно каласа пама пултарать-ши вӑл.
— Да, могу благодарить моего создателя, — сказала Марья Алексевна, — у Верочки большой талант учить на фортепьянах, и я за счастье почту, что она вхожа будет в такой дом; только учительница-то моя не совсем здорова, — Марья Алексевна говорила особенно громко, чтобы Верочка услышала и поняла появление перемирия, а сама, при всем благоговении, так и впилась глазами в гостей, — не знаю, в силах ли будет выйти и показать вам пробу свою на фортепьянах.

Вара Верочка каларӗ:
Тогда Верочка сказала:

Анне мана асаплантарса чуна илет ӗнтӗ (шӑп ҫакӑнта ӗнтӗ Верочка йӑл кулса илчӗ), анчах хуть те мӗн пултӑр мана, пурпӗрех!
Мать замучит меня (вот тут-то Верочка улыбнулась), но пусть будет со мною, что будет, все равно!