Шырав

Шырав ĕçĕ:

хӑна сăмах пирĕн базăра пур.

хӑна (тĕпĕ: хӑна) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Ровоама хаджин пӗчӗк те тирпейлӗ, пуян пӳлӗмӗнче туп-тулли хӑна.
Маленькая, уютная, довольно богато обставленная келья Хаджи Ровоамы едва вмещала гостей.

X. Хӗрарӑмсен мӑнастирӗ // Илпек Микулайӗ. Вазов Иван. Пусмӑрта: роман; вырӑсларан Микулай Илпек куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР кӗнеке издательстви, 1964. — 464 с.

Тепӗр хӑна вӑл Иванчо Йота.
Другим гостем был Иванчо Йота.

IV. Каллех Марко патӗнче // Илпек Микулайӗ. Вазов Иван. Пусмӑрта: роман; вырӑсларан Микулай Илпек куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР кӗнеке издательстви, 1964. — 464 с.

Хӑна йышӑнмалли пӗчӗк пӳлӗмре ҫутӑ, тирпейлӗ.
Эта маленькая комната, веселая и уютная, предназначалась для приема гостей.

Кирсанов ун ятне каласа пӗтерме ӗлкӗреймерӗ, — хӑна ӑна чуптума пуҫларӗ.
Он не успел договорить ее имени, — гостья уж целовала его.

XIX // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Уйӑх ҫурӑ иртсен вара, Кирсанов патне хӑйӗн медицинӑра ӗҫленӗ май паллашнӑ — е тата палласах та кайман — ҫынни килчӗ те медицинӑра тӗл пулакан тӗрлӗрен пӑтӑрмахсем ҫинчен калаҫкаласа ларнӑ хыҫҫӑн (пӗр сӑмахпа каласан, хӑна хӑйӗн ҫынсене питӗ лайӑх та час сыватмалли меслечӗ ҫинчен каласа панӑ хыҫҫӑн; чирлӗ ҫынсене вӑл темиҫе хун хушши шыв памасть иккен: «мӗншӗн тесен кашни чир-чӗр ӑшри сӗткенсем пӑсӑлнипе пулать, сӗткенсем вара ашрӑн тухсах тӑраҫҫӗ, эппин, вӗсем тухса пӗтчӗр тесен, чирлӗ ҫынна шыв ӗҫтермелле те мар; ҫапла вара начар сӗткенсем пӗтеҫҫӗ те — чир те иртсе каять», терӗ вӑл) Кирсанова: сирӗнпе пӗр вӗреннӗ ҫын паллашасшӑн, тесе пӗлтерчӗ; лешӗ ун ҫинчен нумай илтнӗ иккен.
А месяца через полтора приехал к Кирсанову один отчасти знакомый, а больше незнакомый ему собрат по медицине и после различного разговора о различных медицинских казусах, главным образом после рассказов гостя об удивительных успехах того метода врачевания, которого он тогда держался и который состоял в том, чтобы больному несколько дней не давали ничего пить: «потому что все болезни состоят в худосочии, а соки постоянно выделяются из организма, следовательно, если не давать нового источника для этих отделений, то худые соки по необходимости истощатся, и через то болезнь пройдет», сказал, что, между прочим, имеет сообщить Кирсанову приглашение: один просвещенный человек, много наслышавшийся о Кирсанове, желает познакомиться с ним.

XVII // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Анчах ҫулла эсир нумай хӑна тата хӑвӑра ӗҫре пулӑшакансем йышӑнатӑр пулсан та, ҫулталӑкри ҫич-сакӑр начар уйӑха кӑнтӑр енче, хӑвӑр кӑмӑлӑра кайнӑ ҫӗрте ирттеретӗр.
Но, принимая летом множество гостей, помощников в работе, вы сами на семь-восемь плохих месяцев вашего года уезжаете на юг, — кому куда приятнее.

9 // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Тепӗр тесен тата Петербурга таврӑнсан малтанхи кунсенче Вера Павловна Васильевскинчи ҫӗвӗ ҫӗлекен мастерскойӗнче унта кирлӗ ҫын пек мар, юратнӑ хӑна пек ҫеҫ пулчӗ, темелле.
Да уж и в первое время по возвращении в Петербург Вера Павловна бывала в швейной на Васильевском больше как любимая гостья, чем как необходимое лицо.

IV // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Ҫав куҫсем те нимӗн те курма пултарайман пулин те, хӑна пӑшӑлтатнӑ: кунта вӑл пачах та ҫуккине эпӗ хам та куратӑп, анчах ӑна курма ҫук-ши кунта, ҫапах та пӑхар-халӗ; вара куҫсем тинкерсе пӑхнӑ, анчах, вӗсем нимӗн те курман пулин те, тинкерсе пӑхса, кунта ӗҫ майлах маррине асӑрхама пултарнӑ.
Даже и эти глаза не могли увидеть ничего, но гостья шептала: нельзя ли увидеть тут вот это, хотя тут этого и вовсе нет, как я сама вижу, а все-таки попробуем посмотреть; и глаза всматривались, и хоть ничего не видели, но и того, что всматривались глаза, уже было довольно, чтобы глаза заметили: тут что-то не так.

XXIII // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Хӑна хӑлхаран пӑшӑлтатнӑ чухне куҫсем ытла та вичкӗн куракан пулаҫҫӗ.
Слишком зорки становятся глаза, когда гостья шепчет на ухо.

Анчах хӑна кӑлӑхах юрлаттарман, кӑлӑхах дневник вулаттарман.
Но гостья недаром пела и заставляла читать дневник.

— Вӑхӑтсӑр килнӗ хӑна — тутартан та усалрах, — терӗ Лопухов шӳт тунӑ пекрех, анчах унӑн сасси питӗ шӳтлех тухмарӗ.
— Не вовремя гость — хуже татарина, — сказал Лопухов шутливым тоном, но тон выходил не совсем удачно шутлив.

XXII // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Эпӗ ун аллине ҫеҫ куртӑм: хӑй вӑл чаршав хыҫӗнче пытанса тӑчӗ, тӗлӗк курнӑ пиркиех вӑл вырӑн ҫинчен тӑрса кайрӑм эпӗ, — ман вырӑн тавра чаршав пур пек, хӑна ҫав чаршав хыҫне пытанса тӑнӑ пек курӑнчӗ; епле тӗлӗнмелле хитре алӑ, савнӑ тусӑм!
Только руку я и видела: сама она пряталась за пологом, мне снилось, что у моей постели, — за то же я ее и бросила, что на ней это приснилось, — что у ней есть полог и что гостья прячется за ним; но какая дивная рука, мой милый!

XX // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Хӑна шӑппӑн, ырӑ кӑмӑллӑн кулать.
Гостья смеется тихим, добрым смехом.

— Хӑна алли сӗртӗннипе хальччен пулман йӗркесем курӑнса каяҫҫӗ.
— И опять от прикосновения руки гостьи выступили строки, которых не было.

— Хӑна алли айӗнчен каллех ҫӗнӗ йӗркесем тухаҫҫӗ.
— Опять под рукою гостьи выступают новые строки.

Мана улталаймӑн, вула… — Хӑна алли айӗнчен каллех ҫӗнӗ сӑмахсем курӑнаҫҫӗ, Вера Павловна ирӗксӗрех вулать вӗсене: «Ку вӑл кӳренмелле пек те туйӑнать вӗт».
Меня не обманешь, читай… — Опять под рукою гостьи выступают новые слова, и Вера Павловна против воли читает их: «А ведь это даже как будто обидно».

— Тепӗр страница уҫ, — тет хӑна.
— Переверни еще страницу, — говорит гостья.

Ак ку мӗн? — тет хӑна, вара уҫӑлман чаршав витӗр каллех ытарма ҫук хитре алӑ курӑнса каять, каллех страницӑна сӗртенет, страница ҫинче каллех ҫӗнӗ сӑмахсем пулаҫҫӗ; Вера Павловна каллех ирӗксӗрех ҫӗнӗ сӑмахсем вулать: «Ман савнӑ тусӑм пире мӗншӗн час-часах ӑсатмасть-ши?»
А это что? — говорит гостья, и опять сквозь нераскрывающийся полог является дивная рука, опять касается страницы, и опять выступают на странице новые слова, и опять против воли читает Вера Павловна новые слова: «Зачем мой миленький не провожает нас чаще?»

— Пӗр страница каялла уҫ, — тет хӑна.
— Переверни страницу назад, — говорит гостья.

«Вера», — тет хӑна тепӗр хут.
— Читай, — повторяет гостья.

Страницăсем:

Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Меню

Статистика