Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Унта-кунта ҫӑлтӑрсем мӗлтлетсе илчӗҫ, бухтӑра ӗҫ шавӗ чарӑнчӗ, хутран-ситрен кӑна унтан, ассӑн сывланӑ пек, ҫын сассисем шӑппӑн илтӗнкелеҫҫӗ.

Кое-где уж вспыхивали звезды, гул работы в бухте прекратился, лишь порой оттуда тихие, как вздохи, доносились возгласы людей.

Коновалов // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 70–118 стр.

Ӗҫ аллисем вӗрене вӗҫертрӗҫ те, копёр тӑрӑх ывӑннӑн усӑнса анчӗҫ, ӗҫлекенсем йывӑррӑн ҫӗр ҫине тӗшӗрӗлчӗҫ те, ҫилентернӗ тискер кайӑк пек хӑрӑлтатса, ҫан-ҫурӑмӗсене турткалантарса, ассӑн сывласа, тарланӑ пичӗсене шӑлкалама тытӑнчӗҫ.

Руки рабочих выпустили веревки, и они слабо повисли вдоль копра, а рабочие грузно опустились тут же на землю, отирая пот, тяжело вздыхая, поводя спинами, щупая плечи и наполняя воздух глухим ропотом, похожим на рычание большого раздраженного зверя.

Коновалов // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 70–118 стр.

Картузне ҫӳлӗк ҫине пӑрахрӗ те, ассӑн сывласа илсе, ман ҫумма ларчӗ.

Кинув картуз на полку, он вздохнул и сел рядом со мной.

Коновалов // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 70–118 стр.

Епле хӑвӑрт шут тытнӑ! — Вӑл ассӑн сывласа илчӗ, лар ҫинчен анса михӗ ҫине ларчӗ, икӗ аллипе те пуҫне ҫавӑрса тытса пӑркаланчӗ те, манран: — Каласа пар-ха, Максим, мӗн пулса тухрӗ-ха кунта?.. — тесе ыйтрӗ.

Скоро как порешила! — Он глубоко вздохнул, слез с ларя, сел на мешок, обнял голову руками, покачался и спросил меня вполголоса: — Расскажи ты мне, Максим, что же это такое тут теперь вышло?..

Коновалов // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 70–118 стр.

Сайра хутра вӑл, пӗлӗтелле пӑхса: — Эх!.. Ырӑ-ҫке! — тетчӗ, ассӑн сывласа илсе.

Изредка он с глубоким вздохом говорил, глядя в небо: — Эх!.. Хорошо!

Коновалов // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 70–118 стр.

— Йӗрке, — терӗ вӑл, кӑкӑр туллин ассӑн сывласа, унтан, сулахай мӑйӑхне ҫыртса, салхуллӑн пуҫне усрӗ.

— Порядки, — вздохнул он всей грудью и, закусив левый ус, грустно поник головой.

Коновалов // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 70–118 стр.

Коновалов шухӑша кайрӗ те пуҫне усрӗ, пӗтӗм кӗлеткипе сулӑнса илчӗ, унтан, ман калаҫӑва пӗр сӑмахпа та пӳлмесӗр, ассӑн сывлама тытӑнчӗ.

Коновалов задумался, поник головой, закачался всем корпусом и стал вздыхать, ни словом не мешая мне говорить.

Коновалов // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 70–118 стр.

Унӑн тем каласси килчӗ, темиҫе хутчен те ҫӑварне уҫа-уҫа хупрӗ, вӗркӗч пек ассӑн сывла-сывла, куҫне хӗсе-хӗсе илчӗ.

Ему что-то хотелось сказать, он открывал и закрывал рот, вздыхая, как мехи, и для чего-то защурил глаза.

Коновалов // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 70–118 стр.

— Ак, тӗрме! — терӗ вӑл, каллех ассӑн сывласа.

— Экая тюрьма! — вздохнул он.

Коновалов // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 70–118 стр.

Чӳречесенчен урамри шавпа тусан кӗрсех тӑрать, Коновалов ҫаксене пурне те сӑнаса пӗтерчӗ те, ассӑн сывласа илсе, салхуллӑ сасӑпа: — Нумайранпа ӗҫлетӗн-и кунта? — тесе ыйтрӗ.

В окна с улицы лился глухой шум и летела пыль, Коновалов осмотрел всё это, вздохнул и спросил скучным голосом: — Давно здесь работаешь?

Коновалов // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 70–118 стр.

Хуҫа ассӑн сывласа илчӗ те, «шанчӑкне ҫухатнӑ» тенӗ пек, аллине сулчӗ.

Хозяин вздохнул и безнадежно махнул рукой.

Коновалов // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 70–118 стр.

Вӗсенчен ӳкекен хура мӗлкӗсем симӗсӗн курӑнакан илемлӗ хумсене тӗксӗмлетсе тӑраҫҫӗ, ҫакӑнпа вӗсем пӗртен-пӗр хусканӑва, шыв чарӑнмасӑр шӑпӑлтатнипе кӑпӑксем ассӑн сывланине тата ту хыҫӗнчен тухма ӗлкӗреймен уйӑхӑн кӑвак кӗмӗл йӑлтӑрккипе пӗрле пӗтӗм йӗри-таврара тӑракан вӑрттӑн шӑплӑха пӑсакан пур сас-чӗве те хупласа хурасшӑн пек туйӑнаҫҫӗ.

С них на пышные зеленоватые гребни волн упали черные тени и одевают их, как бы желая остановить единственное движение, заглушить немолчный плеск воды и вздохи пены, — все звуки, которые нарушают тайную тишину, разлитую вокруг вместе с голубым серебром сияния луны, еще скрытой за горными вершинами.

Сокол ҫинчен хывнӑ юрӑ // Ҫемен Элкер. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 70–74 стр.

Пирӗнтен инҫех те мар, виноград хуллисем хушшинче, такамсем пӗрне пӗри чуптӑваҫҫӗ, пӑшӑлтатаҫҫӗ те ассӑн сывлаҫҫӗ.

Недалеко от нас, в лозах винограда, целовались, шептали и вздыхали.

II сыпӑк // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 50–69 стр.

Вӗсем пурте пӗр самантлӑха чарӑнса тӑнӑ пек, вилнӗ пек пулчӗҫ; ҫывӑхри хаваслӑ сасӑсем, таҫта инҫете кайнӑҫем, салхуланса пычӗҫ те ассӑн сывланӑ сасӑсем пек илтӗнчӗҫ.

И все как бы остановилось в своем росте, умирало; шум голосов гас, удаляясь, перерождался в печальные вздохи.

I сыпӑк // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 50–69 стр.

— Эпӗ ҫапла пултарсанччӗ! — терӗ вӑл ассӑн сывласа, ҫавӑнпа пӗрлех хӑй сасартӑк тӑван ялне, чухӑн хуҫалӑхне, амӑшне, инҫетри пӗтӗм тӑванӗсене аса илчӗ, вӑл вӗсемшӗн ӗҫлеме тухса килнӗ, ҫавсемшӗнех кӗҫӗрхи ҫӗр асапланса ирттернӗ.

— Кабы мне так-то вот! — вздохнул он, сразу вспомнив деревню, убогое хозяйство, свою мать и все то далекое, родное, ради чего он ходил на работу, ради чего так измучился в эту ночь.

II сыпӑк // Ҫемен Элкер. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 20–49 стр.

Кӑпӑк ирӗлсе чӑшӑлтатать, ассӑн сывланӑ пек — пӗтӗм тавралӑх шӑв-шавлӑ кӗвӗпе, шӑпӑлтатнӑ сасӑпа тулчӗ.

Пена, тая, шипела и вздыхала, — и все кругом было заполнено музыкальным шумом и плеском.

II сыпӑк // Ҫемен Элкер. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 20–49 стр.

— Эккей, ухмах эсӗ! — Челкаш, ассӑн сывласа, хӑйпе калаҫакан ҫамрӑкран тепӗр хут пӑрӑнса ларчӗ.

— Экой ты дурак! — вздохнул Челкаш и снова отворотился от собеседника.

I сыпӑк // Ҫемен Элкер. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 20–49 стр.

Пӑс кӑларса тӑракан йывӑр та катмар пӑрахутсем ҫухӑраҫҫӗ, чашкӑраҫҫӗ, ассӑн сывлаҫҫӗ, вӗсем кӑларакан кашни сасӑрах палубӑсем тӑрӑх шуса ҫӳрекен, тарӑн трюмсене хӑйсен чура ӗҫӗ панӑ ҫимӗҫсемпе тултаракан ҫынсен кӗл тӗслӗ, тусанлӑ кӗлеткийӗсенчен кулса мӑшкӑллани сисӗнет.

Стоя под парами, тяжелые гиганты-пароходы свистят, шипят, глубоко вздыхают, и в каждом звуке, рожденном ими, чудится насмешливая нота презрения к серым, пыльным фигурам людей, ползавших по их палубам, наполняя глубокие трюмы продуктами своего рабского труда.

Челкаш // Ҫемен Элкер. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 20–49 стр.

Карчӑк, вӑл хирӗҫ тавӑрса каласса кӗтсе илеймесӗр, ассӑн сывласа илчӗ те монахсем ҫине, Евсей ҫине пӑхрӗ, унтан тӑчӗ те:

Не дождавшись ответа, старуха вздохнула, обвела глазами монахов, Евсея, встала и сказала:

Арманта // Василий Алагер. Антон Чехов. Калавсем. Чӑвашгосиздат, 1940. — 34–45 стр.

— Пурӑнаҫҫӗ ҫынсем! — ассӑн сывласа илет Кузьма.

— Живут люди! — вздыхает Кузьма.

Кулак йӑви // Василий Алагер. Антон Чехов. Калавсем. Чӑвашгосиздат, 1940. — 27–33 стр.