Шырав

Шырав ĕçĕ:

типӗ сăмах пирĕн базăра пур.

типӗ (тĕпĕ: типӗ) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Таврара пӗр ывӑҫ типӗ курӑк та тупма май ҫук.
Но вокруг не оставалось ни клочка сухой травы.

Ҫутаттӑр // Олимпиада Таллерова. Гайдар, Аркадий Петрович. Ҫутаттӑр: калав; вырӑсларан О.Таллерова куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1971. — 44 с.

— Ҫитрӗмӗр вырӑна, Верка, — сӳрӗккӗн каларӗ Ефим, тилхепине ҫӗре пӑрахса, унтан, ӗшенсе ҫитнӗскер, типӗ ҫӗрӗк пӗрене ҫине вырнаҫса ларчӗ.
— Доехали, Верка, — невесело сказал Ефим, бросая вожжи и устало подсаживаясь на сухое трухлявое бревно.

Анчах шывӗ типӗ, вӑл хаҫат хучӗ пек чӑштӑртатать.
Но вода была сухая и шуршала, как газетная бумага.

Параппанҫӑ кун-ҫулӗ // Леонид Агаков. Гайдар, Аркадий Петрович. Параппанҫӑ кун-ҫулӗ: повесть; вырӑсларан Л.Агаков куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш государство издательстви, 1957. — 132 с.

Пиллӗкмӗш йӗрке, лешӗ, ҫыранта тӑракан хӗрсем ҫинчен калаканни, ман куҫ умӗнчех типӗ пӑр пек ирӗлсе пычӗ, ҫак тухатнӑ хут ҫинче нимӗнле йӗр те, пӑнчӑ та хӑвармарӗ.
А пятая, та, где говорилось о стоящих на берегу девицах, быстро таяла на моих глазах, как сухой белый лед, не оставляя на этой колдовской бумаге ни следа, ни пятнышка.

Анчах эсӗ сивӗ шыв ярса пама та манатӑн, ҫӗре типӗ ҫӑкӑр хыттисем ҫеҫ ывӑтса паратӑн.
Ты же забываешь налить даже холодной воды и швыряешь на пол только сухие корки.

Эпӗ хӑранине вӑл хӑйӗн хӗсӗк те типӗ куҫӗсемпе асӑрхаса юлчӗ пулас.
С испугом, который не укрылся от его маленьких жестких глаз.

Пылчӑкпа тата тӑмпа вараланса пӗтнӗ Ивашка чула аран-аран шурлӑхран кӑларнӑ та ҫӑварне карса сӑрт айккинчи типӗ курӑк ҫине канма выртнӑ.
Измазавшись грязью и глиной, с трудам вытянул Ивашка камень из болота и, высунув язык, лег у подножия горы на сухую траву.

V // Михаил Рубцов. Гайдар, Аркадий Петрович. Ман юлташсем: калавсем; вырӑсларан М. Рубцов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш государство издательстви, 1953. — 158 с. — 141–146 с.

Типӗ ҫапӑпа ирхине вут чӗртсе яма ҫӑмӑлтарах пулать.
тогда утром легче будет растапливать печку.

Чукпа Гек // Михаил Рубцов. Гайдар, Аркадий Петрович. Ман юлташсем: калавсем; вырӑсларан М. Рубцов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш государство издательстви, 1953. — 158 с. — 105–140 с.

Вӑл ӑна килте ларма хушрӗ, Чука тумлантарчӗ, ҫунашка ҫине витре лартрӗ те вӗсем шыв илме, ҫул май вӑрман хӗрринчи типӗ ҫапӑсене пуҫтарма тесе тухса кайрӗҫ.
Она приказала ему сидеть дома, одела Чука, взяла ведра, салазки, и они вышли, чтобы привезти воды и заодно набрать на опушке сучьев и веток, —

Кӑнтӑрлахи апат валли вӗсем типӗ ҫупа сухан ярса пӑтӑ кӑна пӗҫереҫҫӗ.
На обед они варили только кашу с постным маслом и луком.

Кӑмака ҫинче типӗ турпас, милӗксем чӑштӑртатрӗҫ, анчах ответлени илтӗнмерӗ.
На печке захрустели сухие щепки, веники, но ответа на вопрос не последовало.

Ун ҫине, матрац вырӑнне, типӗ ҫулҫӑ сарнӑ.
Вместо матраца на ней были навалены сухие листья.

Вар леш енче ҫулҫӑллӑ вӑрман пуҫланать, кунтан тӗтӗм шӑршине сиссенех пӗтӗм чӗрчун тухса тарнӑ, кӑткӑсем кӑна тӑрса юлнӑ, вӗсем, яланхи пек, хӑйсен тӗмисем патӗнче хӗвӗшеҫҫӗ, тата симӗс шурлӑхра шапасем кӑваклатаҫҫӗ; вӗсем типӗ вырӑнпа аяккалла сиксе кайма пултарайман ӗнтӗ.
За оврагом тотчас же начинался невысокий лиственный лес, из которого все живое при первом же запахе дыма убралось прочь, и только одни муравьи, как и всегда, тихо копошились возле своих рыхлых построек, да серые лягушки, которым все равно посуху не ускакать далеко, скрипуче квакали у зеленого болотца.

Вӑрманти тӗтӗм // Михаил Рубцов. Гайдар, Аркадий Петрович. Ман юлташсем: калавсем; вырӑсларан М. Рубцов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш государство издательстви, 1953. — 158 с. — 77–104 с.

Ыттине ҫиес килмен ҫӗртенех хам ҫисе ятӑм, унтан ӑшӑ хӑйӑр ҫине шӑтӑк чаврӑм та хам ҫума типӗ курӑк сартӑм.
Нехотя остальное сжевал сам, потом разгреб в теплом песке ямку, нарвал немножко сухой травы.

Кайрантарах эпӗ, тертленсе пӗтнӗскер, сӑрт ҫинче чарӑнтӑм та типӗ курӑк ҫине тӑсӑлса выртрӑм.
Наконец, намученный, я остановился и опустился на сухую траву, что раскинулась по вершине отлогого песчаного бугра.

Кунтан чӑнкӑ ту ҫинчи пекех, ешӗл улӑхсем те, пысӑк кӳлӗ те, кукӑр-макӑр типӗ ҫырма та курӑнать, — ҫав ҫырма леш енче пӗр рабочи хӗлле кашкӑр персе вӗлернӗччӗ.
Как с крутого утеса, отсюда видны были и зеленые поляны, и длинный пруд, и кривой овраг, за которым один рабочий убил зимой волка.

Эпир пӗрер канфет, пӗрер пӗремӗк илтӗмӗр, Брутика типӗ шушкӑ пӑрахса патӑмӑр, сӑмсине пыл сӗрсе ятӑмӑр.
Мы достали по конфете да по прянику, а кутенку Брутику кинули Сухую баранку и намазали нос медом.

Эпӗ ҫав вӑхӑтра вут-шанкӑ хуракан сарай тӑрринче, хӗвеланӑҫ еннелле, инҫетри Кальва юханшыв леш енче типӗ торф ҫинчи вӑрманта виҫӗм кунах тухнӑ пушар ҫине пӑхса лараттӑм.
Я в это время сидел на крыше дровяного сарая и смотрел на запад, где за рекой Кальвой, как говорят, на сухих торфяных болотах, горел вспыхнувший позавчера лес.

Настя юлашкинчен вӑранчӗ те, сиксе тӑчӗ; пӑши ҫынна курсан ӑвӑслӑхран талпӑнса сикрӗ, вӑрӑм та вӑйлӑ урисене малалла ывӑтса, путакан шурлӑх тӑрӑх, типӗ сукмакпа мулкач чупнӑ пекех, ҫӑмӑллӑн чупса кайрӗ.
Тогда-то наконец Настя очнулась, вскочила, и лось, узнав в ней человека, прыгнул из осинника и, выбрасывая вперед сильные длинные ноги-ходули, помчался легко по вязкому болоту, как мчится по сухой тропинке заяц-русак.

IX // Гаврил Молостовкин. Пришвин М.М. Ылтӑн ҫаран: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1951. — 200 с. — 133–188 с.

Настя сукмакӗ Суккӑр вар тавра типӗ улӑх тӑрӑх пынӑ.
Большим полукругом Настина тропа огибала по суходолу Слепую елань.

IX // Гаврил Молостовкин. Пришвин М.М. Ылтӑн ҫаран: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1951. — 200 с. — 133–188 с.

Страницăсем:

Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Меню

Статистика