Шырав

Шырав ĕçĕ:

Петербурга (тĕпĕ: Петербург) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Икӗ уйӑхран эпӗ университета кӗтӗм, тепӗр ҫур ҫултан ман аттем шалкӑм ҫапнипе вилчӗ, — эпир ун чухне хамӑр ҫемьепе Петербурга куҫнӑ кӑначчӗ-ха.
Два месяца спустя я поступил в университет, а через полгода отец мой скончался (от удара) в Петербурге, куда только что переселился с моей матерью и со мною.

XXI // Александр Артемьев. Тургенев И.С. Пиравйхи юрату: повеҫсем, калавсем, прозӑллӑ сӑвӑсем. — Шупашкар: Чӑваш кӗнеке издательстви, 1982. — 176 с. — 3–63 с.

1828 ҫул вӗҫӗнче Гоголь провинци шӑплӑхӗнчен Петербурга пырса кӗрет.
Куҫарса пулӑш

Н. В. Гоголь ҫырнӑ «Петербург повеҫӗсем» // Михаил Рубцов. Николай Гоголь. Повеҫсем; вырӑсларан Михаил Рубцов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 147–158 с.

Ковалев майор Петербурга хӑй званине тивӗҫлӗ ӗҫ тупасшӑн килнӗ: май пулсан, вице-губернатора кӗме, вице-губернатор вырӑнӗ тупӑнмасан — пӗр-пӗр паллӑ департаментра экзекутор пулса ӗҫлеме ӗмӗтленнӗ.
Маиор Ковалев приехал в Петербург по надобности, а именно искать приличного своему званию места: если удастся, то вице-губернаторского, а не то — экзекуторского в каком-нибудь видном департаменте.

II // Михаил Рубцов. Николай Гоголь. Повеҫсем; вырӑсларан Михаил Рубцов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 51–74 с.

Чи ирхи вӑхӑтран пуҫлӑпӑр: мӗнпур Петербурга тин ҫеҫ пӗҫерсе кӑларнӑ вӗри ҫӑкӑр шӑрши сарӑлать, урамсем чиркӗве е ҫынсен хуйхине час туякан иртен-ҫӳренсем патне каякан ватӑ карчӑксемпе, ҫӗтӗк платье е салоп тӑхӑннӑскерсемпе, тулнӑ.
Начнем с самого раннего утра, когда весь Петербург пахнет горячими, только что выпеченными хлебами и наполнен старухами в изодранных платьях и салопах, совершающими свои наезды на церкви и на сострадательных прохожих.

Невски проспект // Михаил Рубцов. Николай Гоголь. Повеҫсем; вырӑсларан Михаил Рубцов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 3–38 с.

Невски проспект вӑл — мӗнпур Петербурга ҫыхӑнтарса тӑракан вырӑн.
Невский проспект есть всеобщая коммуникация Петербурга.

Ку вӑл ҫынсем ӗҫсӗр-мӗнсӗр пурӑнмалли пӗртен-пӗр вырӑн, кунта ҫынсене Петербурга пӗтӗмӗшпех хупӑрласа тӑракан суту-илӳ ӗҫӗ те, укҫа-тенкӗ интересӗ те хӑваласа килмен Морской, Гороховӑй, Литейнӑй, Мещански тата ытти урамсенче ҫуран, кӳмесемпе е ҫӑмӑл урапасемпе чуптаракан ҫынсен пичӗсем ҫинче ҫӑткӑнлӑх, ӗмӗтсӗрлӗх палӑрса тӑрать пулсан, Невски проспектра тӗл пулнӑ ҫын ытлашши эгоист мар пек туйӑнать.
Здесь единственное место, где показываются люди не по необходимости, куда не загнала их надобность и меркантильный интерес, объемлющий весь Петербург; кажется, человек, встреченный на Невском проспекте, менее эгоист, нежели в Морской, Гороховой, Литейной, Мещанской и других улицах, где жадность, и корысть, и надобность выражаются на идущих и летящих в каретах и на дрожках.

Петербурга вара вӑл сирӗншӗн килнӗ.
А в Петербург он ехал для вас.

XIX // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Вӑл Петербурга килмен пулсан, эпир мӗнле паллашнӑ пулӑттӑмӑр вара?
А если б он не приехал в Петербург, как же мы с ним познакомились бы?

Анчах вӑл Петербурга килнӗ чухне эпир пӗр-пӗрин ҫинчен, хамӑр тӗнчере пурӑнни ҫинчен пӗлнӗ-и вара?
Но разве мы с ним знали друг о друге, что мы существуем на свете, когда он ехал в Петербург?

Петербурга килнӗ малтанхи кунсенчех вӑл питӗ сире курасшӑн ҫуннӑ; анчах ӑна сирӗн пата паллашма хӑйӗн савнӑ хӗрӗпе е арӑмӗпе килсен лайӑхрах пулас пек туйӑннӑ та — вӑл тӑхтанӑ; сире ӑна пӗччен мар, арӑмӗпе пӗрле курма кӑмӑллӑрах пулассӑн туйӑннӑ.
Он с самого первого дня, как приехал в Петербург, очень сильно желал увидеться с вами; но ему казалось, что лучше будет, если он отложит знакомство до той поры, когда приедет к вам не один, а с невестою или женою; ему казалось, что вам приятнее будет видеть его с женою, нежели одного.

Фирмӑшӑн Российӑра ҫавӑн пек работник тытса тӑрасси, паллах, усӑллӑ пулнӑ, ӑна, мӗнле ӗҫленине сӑнаса пӑхма тесе, Лондона куҫарнӑ, сӑнаса пӑхнӑ, вара, Полозов патӗнче апатланиччен ҫур ҫул малтан, ӑна, ҫулталӑка пилӗкҫӗр кӗренке пама пулса, Петербурга стеаринпа выльӑх ӑш ҫӑвӗ пухакан агент туса янӑ.
Иметь такого служащего в России, разумеется, было выгодно для фирмы, его перевели в лондонскую контору на испытание, испытали, и вот, с полгода времени до обеда у Полозова, он приехал в Петербург агентом фирмы по сальной и стеариновой части с жалованьем в пятьсот фунтов.

X // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Пӗр пысӑк тухтӑр, наука ӗҫӗпе — тем сӑлтавпа ӗнтӗ — Парижа кайса килнӗскер, Клод Бернара, чӗрӗ, чӑн-чӑн Клод Бернара хӑй куҫӗпе хӑй курнӑ; ӑна хайӗн чинӗ, орденӗсем тата хӑй сыватакан чаплӑ ҫын ҫинчен каласа кӑтартнӑ, — Клод Бернар вара, ӑна пӗр ҫур сехет хушши пек итленӗ те ҫапла каланӑ: «Медицина ҫитӗнӗвӗсене вӗренме Парижа эсир кӑлӑхах килнӗ, ҫакна тума сирӗн Петербургран тухмалла та пулман»; пысӑк тухтӑр ҫакна аттестат вырӑннех йышӑннӑ, Петербурга таврӑнсан вара Клод Бернар хушаматне талӑкра вунӑ хутран кая мар асӑннӑ, пилӗк хутран кая мар тата: «манӑн тусӑм-ученый» е «манӑн наукӑри чаплӑ юлташӑм» тесе хуша-хуша хунӑ.
Один из тузов, ездивший неизвестно зачем с ученою целью в Париж, собственными глазами видел Клода Бернара, как есть живого Клода Бернара, настоящего; отрекомендовался ему по чину, званию, орденам и знатным своим больным, и Клод Бернар, послушавши его с полчаса, сказал: «Напрасно вы приезжали в Париж изучать успехи медицины, вам незачем было выезжать для этого из Петербурга»; туз принял это за аттестацию своих занятий и, возвратившись в Петербург, произносил имя Клода Бернара не менее десяти раз в сутки, прибавляя к нему не менее пяти раз: «мой ученый друг» или «мой знаменитый товарищ по науке».

III // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Арӑмӗ унӑн вилсе кайнӑ; вӑл пысӑк хуласенчен аякра пурӑнма хӑнӑхнӑскер, упӑшкине Петербурга куҫасран чарса тӑнӑ; арӑмӗ вилсен, Полозов Петербурга куҫнӑ, унта ӳссех, ӳссех пынӑ, тата вунӑ ҫултан вара ӑна виҫ-тӑват миллион тытса тӑракан ҫын тесе шутлама пуҫланӑ.
Его жена умерла; она, привычная к провинциальной жизни, удерживала его от переселения в Петербург; теперь он переехал в Петербург, пошел в гору еще быстрее, и лет еще через десять его считали в трех-четырех миллионах.

I // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Тепӗр тесен тата Петербурга таврӑнсан малтанхи кунсенче Вера Павловна Васильевскинчи ҫӗвӗ ҫӗлекен мастерскойӗнче унта кирлӗ ҫын пек мар, юратнӑ хӑна пек ҫеҫ пулчӗ, темелле.
Да уж и в первое время по возвращении в Петербург Вера Павловна бывала в швейной на Васильевском больше как любимая гостья, чем как необходимое лицо.

IV // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Петербурга таврӑнсан, Вера Павловна ҫакна курчӗ: ҫӗвӗ мастерскойӗнче халӗ унӑн хутран-ситрен кӑна пулин те, ку вӑл унта пулма, хӑнӑхнипе, унта ӑна хӑйне хӑнӑхнипе ҫеҫ; тен, вӑл унта; кайкаласа килни усӑллӑ та пулӗ, мӗншӗн тесен Мерцалова хӑш чухне унтан канаш ыйткалать; анчах ҫакна тума ӑна вӑхӑт сахал кирлӗ, ҫавӑнпа та вӑл унта халӗ сахалтарах пулать; Мерцалова вара хӑй ӗҫне акӑ часах хӑнӑхса ҫитӗ те, ӑна Вера Павловна пулӑшӑвӗ кирлӗ те пулмӗ.
Вера Павловна, возвратившись в Петербург, увидела, что если и нужно ей бывать в этой швейной, то разве изредка, ненадолго; что если она продолжает бывать там почти каждый день, то, собственно, потому только, что ее влечет туда ее привязанность и что там встречает ее привязанность; может быть, на несколько времени еще и не вовсе бесполезны ее посещения, все-таки Мерцалова еще находит иногда нужным советоваться с нею; но это берет так мало времени и бывает все реже; а скоро Мерцалова приобретет столько опытности, что вовсе перестанет нуждаться в Вере Павловне.

Ӗнер эпир Петербурга таврӑнтӑмӑр — сирӗн ҫыру ҫине ҫапла вӑрах ответлеменнин сӑлтавӗ ҫакӑ пулать те ӗнтӗ: вӑл Маша ещӗкӗнче выртнӑ, Маша вара ун ҫинчен манса та кайнӑ пулнӑ.
Вчера мы возвратились в Петербург, — вот причина, по которой я так долго не отвечала на ваше письмо: оно лежало в ящике Маши, которая вовсе было и забыла о нем.

II // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

Гимнастика тӑвасси, вӑй-хал ҫирӗплетмелли ӗҫсем тӑвасси, кӗнеке вуласси — ҫаксем Рахметовӑн чи кирлӗ ӗҫӗсем пулнӑ; анчах та вӑл Петербурга таврӑннӑранпа вӗсем ун вӑхӑчӗн тӑваттӑмӗш пайне ҫеҫ йышӑннӑ, ытти чухне вӑл ют ӗҫсене тунӑ е, вуланӑ чухнехи пек правилӑпах пурӑнса, никам ӗҫне те тусах кайман: кирлех мар ӗҫсемпе, кирлех мар ҫынсемпе вӑхӑтне сая яман, чи кирлӗ ӗҫсене ҫеҫ тума тӑрӑшнӑ, ҫав ӗҫсене тусан вара кирлех мар ӗҫсем тата вӑл ертсе пыракан ҫынсем унсӑр пуҫнех улшӑннӑ.
Гимнастика, работа для упражнения силы, чтения — были личными занятиями Рахметова; но по его возвращении в Петербург они брали у него только четвертую долю его времени, остальное время он занимался чужими делами или ничьими в особенности делами, постоянно соблюдая то же правило, как в чтении: не тратить времени над второстепенными делами и с второстепенными людьми, заниматься только капитальными, от которых уже и без него изменяются второстепенные дела и руководимые люди.

XXIX // Николай Сандров, Владимир Садай. Чернышевский, Николай Гаврилович. Мӗн тумалла?: роман; вырӑсларан Николай Сандров, Владимир Садай куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1957. — 495 с.

16 ҫулта чухне вӑл, вӗренсе тухнӑ лайӑх гимназист, ыттисем пекех, нимпе те уйрӑлса тӑманскер, ырӑ кӑмӑллӑ та таса чӗреллӗ яш Петербурга пынӑ, вара виҫ-тӑватӑ уйӑх хушши тин ҫеҫ пурӑнма пуҫлакан студентсем пек пурӑнса ирттернӗ.
Шестнадцати лет он приехал в Петербург обыкновенным, хорошим, кончившим курс гимназистом, обыкновенным добрым и честным юношею и провел месяца три-четыре по-обыкновенному, как проводят начинающие студенты.

16-ра чухне, Петербурга килсен, Рахметов ытлашши нимпех те палӑрман, яш пулнӑ, пӗвӗпе чылай ҫӳллӗскер, вӑл самаях тӗреклӗ пулнӑ, анчах та вӑй енчен мухтанмалли нимех те пулман: унпа пӗр ҫулти пӗр вунӑ яшран иккӗшӗ ӑна хӑй айне хума пултарнӑ та пулӗ.
Рахметов в шестнадцать лет, когда приехал в Петербург, был с этой стороны обыкновенным юношею довольно высокого роста, довольно крепким, но далеко не замечательным по силе: из десяти встречных его сверстников наверное двое сладили бы с ним.

Кӑна эпир кайран ҫеҫ пӗлтӗмӗр, ун чухне вара эпир ҫакна куртӑмӑр: вӑл нумайччен ҫухалса пурӑнчӗ, унтан вара, — Кирсанов кабинетӗнче Ньютон Апокалипсисне мӗнле ӑнланмалла-ха тесе шухӑшласа лариччен икӗ ҫул маларах Петербурга таврӑнчӗ, — филологи факультетне вӗренме кӗчӗ, — малтан вӑл естествознани факультетӗнче пулнӑ, — ҫавна ҫеҫ пӗлтӗмӗр.
Это стало известно только уже после, а тогда мы видели, что он долго пропадал, а за два года до той поры, как сидел он в кабинете Кирсанова за толкованием Ньютона на Апокалипсис, возвратился в Петербург, поступил на филологический факультет, — прежде был на естественном, — и только.

Страницăсем:

Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Меню

Статистика