Шырав

Шырав ĕçĕ:

Эп сăмах пирĕн базăра пур.

Эп (тĕпĕ: эп) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

— Иван Павлыч, — терӗм эп, ӳпкелешсе, — эпӗ сире, чӑн калатӑп, паллаймастӑп акӑ.
— Иван Павлыч, — сказал я с упрёком, — я вас не узнаю, честное слово!

Пиллӗкмӗш сыпӑк // Валентин Урташ, Илпек Микулайӗ. Вениамин Каверин. Икӗ капитан. Валентин Урташпа Николай Илпек куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Ҫав шантаракан документ ҫинчен эп ыйтса пӗлсен, чӗтресе ӳкрӗ.
Он затрясся, когда я спросил у него об этой доверенности.

Вӑл ҫут тӗнчере халӗ те пурӑнасса эп ним чухлӗ те тӗлленменччӗ пулин те, вӑл иккенне эпӗ ҫинчех тавҫӑрса илтӗм.
Я сразу понял, что это он, хотя до сих пор мне даже и в голову никогда не приходило, что этот человек существует на свете.

— Иккӗмӗш акт пуҫлансан, чӗнсе кӗртӗп-ха эп ӑна, — терӗ вӑл Кораблева такам пирки.
— Я его позову, когда начнётся второй акт, — загадочно сказал он Кораблёву.

Эп мансах кайнӑ!
Я совсем забыл!

Тӑваттӑмӗш сыпӑк // Валентин Урташ, Илпек Микулайӗ. Вениамин Каверин. Икӗ капитан. Валентин Урташпа Николай Илпек куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Халь шухӑшлӑр ӗнтӗ мӗнле туйӑмпа итлерӗм эп ҫак калаҫӑва.
Теперь представьте себе, с каким чувством я слушал этот разговор.

Акӑ халь эп Мускава таврӑнтӑм та, хамӑн ватӑ учителӗм патне кӗтӗм; ҫав историе вӑл тахҫанах маннӑ та пулӗ, теттем, анчах вӑл мана халь: «эсӗ терӗс каланӑ иккен!» — тет.
И вот теперь, когда я вернулся в Москву и зашёл к своему старому учителю, который, так мне казалось, давно забыл об этой истории, — теперь мне говорят: « Ты оказался прав!»

Кораблев вырӑнӗнче хам пулас пулсан, ҫав калаҫу пирки эп асӑнтарманах пулӑттӑм.
На месте Кораблёва я не стал бы напоминать об этом разговоре.

Епле вӑл, йӗре-йӗре, эп айӑпа кӗни ҫинчен калатчӗ, мӗншӗн тесен капитан ҫырӑвӗнче сӑмах Николай Антоныч ҫинчен пыман имӗш, темле фон-Вышимирский ҫинчен пынӑ пулать.
И как он плакал и говорил, что я во всём виноват, потому что я настаивал, что в письме капитана речь шла о Николае Антоныче, а на самом деле речь шла о каком-то фон Вышимирском.

Эп ӑна ҫавӑнта шыраса тупрӑм, вӗсен патӗнче ҫеҫ пулкалатӑп, урӑх ниҫта та ҫӳреместӗп.
Я его разыскал, и это единственный дом, в котором я бываю.

Эп калаҫнӑ хушӑра вӑл ҫав бутылкӑри эрехе ӗҫсе яни ҫеҫ килӗшмерӗ мана, ҫиессе вара тутанса та пӑхмарӗ…
Мне только не понравилось, что, пока я рассказывал, он выпил эту бутылочку и почти не закусывал, — это меня огорчило…

Ҫапах та эп ӑна килӗшмерӗм пулмалла, вӑл хӗпӗртесех мӑйӑхне шӑлса илчӗ те ларма сӗнчӗ.
Должно быть, я всё-таки понравился, потому что он с удовольствием расчесал усы и велел мне садиться.

Эп пырса кӗнӗ вӑхӑтра Иван Павлыч кӑмака хутма тытӑннӑччӗ, хулӑн та ҫӑмламас френчӗпеччӗ вӑл, эпӗ хам вӗреннӗ чухнех вӑл ҫапла кукленсе ларса кӑмака хутса янине курма хӑнӑхнӑччӗ, иртнӗ ҫулсем те иртмен пек, каллех эпӗ хама шкул ачи пек туйрӑм, тӑххӑрмӗш класра вӗреннӗ чух Катя патне Энскӑна тухса кайнӑччӗ те, ҫапла ҫавӑн чухне пулса иртнӗ асар-писер «аслати» хускалассӑнах туйӑнчӗ.
Когда я вошёл, Иван Павлыч сидел на корточках и растапливал печку, и это была такая привычная картина — Иван Павлыч в своём старом толстом мохнатом френче, растапливающий печку, — что мне даже показалось, что не было всех этих лет, что я по-прежнему школьник и что сейчас будет страшный «гром», как в девятом классе, когда я уехал в Энск за Катей.

Анчах эп вокзала каймарӑм, лартӑм та докладной ҫыру ҫырма тытӑнтӑм.
Но я не поехал на вокзал — наоборот, сел за докладную записку.

Виҫҫӗмӗш сыпӑк // Валентин Урташ, Илпек Микулайӗ. Вениамин Каверин. Икӗ капитан. Валентин Урташпа Николай Илпек куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

— Эп вуламан вӑл статьяна, — терӗм эпӗ.
— Я не читал этой статьи, — сказал я.

«Ах, йӗксӗк, сана Николай Антоныч янӑ иккен-ха, — шухӑшласа илтӗм эпӗ. — Экспедици пӗтнинче такам фон-Вышимирский мар, Николай Антоныч хӑех айӑплӑ иккенне эп каллех те кӑтартса памӑп-и-ха, ҫавна пӗлме хушнӑ ӗнтӗ сана!»
«Ага, подлец, — подумал я хладнокровно, — тебя подослал Николай Антоныч. Тебе поручено узнать, не собираюсь ли я снова доказывать, что в гибели экспедиции виноват именно он, а не какой-то там фон Вышимирский!»

Иккӗмӗш сыпӑк // Валентин Урташ, Илпек Микулайӗ. Вениамин Каверин. Икӗ капитан. Валентин Урташпа Николай Илпек куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1951

Анчах вӑл эп тӳрлетсе каланине хӑлхине чикмерӗ.
Но он пропустил мимо ушей мою поправку.

— Татаринов капитан экспедицийӗ ҫинчен, — ҫавӑнтах пӳлсе хутӑм эп ӑна.
— Об экспедиции капитана Татаринова, — возразил я сухо.

Эп сивӗрех пултӑм, вашаватлӑ та ҫӗлен пек чее пултӑм.
Я стал холоден, любезен и хитер, как змея.

— Эп кунта хӑҫанччен пуласси тӗрлӗ сӑлтавран килет.
— Это зависит от многих обстоятельств.

Страницăсем:

Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Меню

Статистика