Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Пӗрре манӑн вӑрманта ҫакна асӑрхама тӳрӗ килчӗ: вӗҫен, тӗрлӗ кайӑк-кӗшӗксен, пирӗн темиҫе хутлӑ пысӑк ҫуртсенчи пек мар, пирӗн пӳлӗмсене яланах кампа та пулсан улӑштарма пулать, вӗсен кашни йышши кайӑк хӑй суйласа илнӗ хутра ҫеҫ пурӑнать.

Мне пришлось однажды наблюдать в лесу, что у них, зверушек и птиц, с этажами не как у нас в небоскребах: у нас всегда можно с кем-нибудь перемениться, у них каждая порода живет непременно в своем этаже.

Вӑрманти ҫуртсем // Гаврил Молостовкин. Пришвин М.М. Ылтӑн ҫаран: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1951. — 200 с. — 88–91 с.

Касса илнӗ ҫӗнӗ турата вӑл текех кышламарӗ, ӑна илсе шыва анчӗ те ишсе кайрӗ, туратне хӑй хыҫӗнчен сӗтӗрсе пычӗ.

Новую же срезанную веточку она не стала глодать, а прямо с ней спустилась вниз и поплыла и потащила веточку на буксире.

Ҫӑлӑнӑҫ утравӗ // Гаврил Молостовкин. Пришвин М.М. Ылтӑн ҫаран: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1951. — 200 с. — 77–81 с.

Ҫӗр питне пӗтӗмӗшпех шыв илнӗ вырӑнсенче вӑрман тӑррисем шӑрт пек ҫеҫ курӑнса тӑраҫҫӗ, ҫав вӑрман тӑррисене пур тӗлте те тӗрлӗ кайӑксем сырса илнӗ.

Там, где земля была совсем затоплена и от бывшего леса торчали только вершинки, как частая шерсть, всюду эти шерстинки покрывались разными зверьками.

Ҫӑлӑнӑҫ утравӗ // Гаврил Молостовкин. Пришвин М.М. Ылтӑн ҫаран: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1951. — 200 с. — 77–81 с.

Пысӑк мар сӑртсем ҫинче ларакан темиҫе яла йӗри-тавра шыв хупӑрласа илнӗ, вӗсем кӑткӑ йӑвисем пекех курӑнаҫҫӗ.

Несколько деревень на холмиках были кругом обойдены водой и торчали, как муравейники.

Ҫӑлӑнӑҫ утравӗ // Гаврил Молостовкин. Пришвин М.М. Ылтӑн ҫаран: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1951. — 200 с. — 77–81 с.

Сӳсе илнӗ вырӑнта йывӑҫ ҫаралса, шурӑ ункӑ пек пулса юлнӑ та унта смала юхса тулнӑ.

И белая древесина, довольно широкое кольцо, была покрыта густым слоем смолы.

Кӑткӑсем // Гаврил Молостовкин. Пришвин М.М. Ылтӑн ҫаран: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1951. — 200 с. — 73–74 с.

Кӑткӑ йӑви тӗлӗнчен кӑшт ҫӳлерех, ҫав йывӑҫӑн хуппине тахӑшӗ йӗри-таврах сӳсе илнӗ.

Несколько повыше муравейника, где в этот раз я отдыхал, кто-то содрал с дерева кору.

Кӑткӑсем // Гаврил Молостовкин. Пришвин М.М. Ылтӑн ҫаран: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1951. — 200 с. — 73–74 с.

Хӑйӗн ҫав юррине вӑл ҫурхи шывран, вӑл чулсем ҫинче шӑнкӑртатса юхнинчен илнӗ — калама ҫук хитре юрӑ!

Эту песню свою он взял у весенней воды, когда она, переливаясь, журчит в камешках, — так хорошо!

Ӑсан // Гаврил Молостовкин. Пришвин М.М. Ылтӑн ҫаран: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1951. — 200 с. — 63–66 с.

Хурчка ӑна хӳререн тытса, повӑр ҫатма ҫине ӑшалама ҫӗклесе илнӗ пекех, ҫӗклесе илет.

Ястреб берет ее за хвост и тащит, как повар на сковороде.

Юр айӗнчи вӗҫен кайӑксем // Гаврил Молостовкин. Пришвин М.М. Ылтӑн ҫаран: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1951. — 200 с. — 61–63 с.

Вӑл шӑмма ярса илнӗ те тепӗр енне ҫаврӑнса тӑма та ӗлкӗрнӗ, унтан ҫуначӗсемпе ҫӗре ҫапса вӗҫме пикеннӗ.

Она схватила кость и даже успела повернуться в другую сторону, успела ударить по земле крыльями, поднять пыль из-под травы-муравы.

Ҫӑмӑлттай // Гаврил Молостовкин. Пришвин М.М. Ылтӑн ҫаран: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1951. — 200 с. — 57–61 с.

Ку вӑл хӑйӗн шурлӑхри тусӗсене сасӑ парса систерет; пӑхатӑн, унта кӑвакалсем сунарҫӑ ҫывхарнине туйса илнӗ те вӗҫсе каяҫҫӗ, тепӗр ҫӗрте тӑрнасем ҫуначӗсене сарса, вӗҫсе кайма хатӗрленеҫҫӗ, лере кӗшпӗлсем вӗҫе-вӗҫе тухаҫҫӗ.

Это она дает знать всему болотному населению; глядишь — там утка не в меру вылетела, а там журавли замахали крыльями, там стали вырываться бекасы.

Вӗҫен кайӑксемпе тискер кайӑксем калаҫни // Гаврил Молостовкин. Пришвин М.М. Ылтӑн ҫаран: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1951. — 200 с. — 47–51 с.

Старик ҫакна курса стена ҫинчен винтовкине илнӗ те упана: — Мишка, Мишка, алӑка тытса тӑр-ха! — тенӗ.

Старик, поняв это дело, снял винтовку со стены и говорит: — Миша, Миша, подержи!

Тӑхаллӑ упа // Гаврил Молостовкин. Пришвин М.М. Ылтӑн ҫаран: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1951. — 200 с. — 43 с.

Вӑл сардинкӑна хыпса илнӗ те каялла вӗҫтернӗ.

Схватила сардинку и была такова.

Кӑвак песецсем // Гаврил Молостовкин. Пришвин М.М. Ылтӑн ҫаран: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1951. — 200 с. — 39–40 с.

Ҫав вӑхӑтра песецсем хӑйсен сарӑ куҫӗсемпе тинкерсе пӑхнӑ та тавҫӑрса илнӗ.

В это время песцы всмотрелись своими желтыми глазами и смекнули.

Кӑвак песецсем // Гаврил Молостовкин. Пришвин М.М. Ылтӑн ҫаран: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1951. — 200 с. — 39–40 с.

Амӑшӗ тарма кирлине ӑнланса илнӗ те шӑхӑрса янӑ.

Мать поняла, что надо бежать, и свистнула.

Чӳлмек ҫурални // Гаврил Молостовкин. Пришвин М.М. Ылтӑн ҫаран: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1951. — 200 с. — 35–38 с.

Бинокль витӗр тусене, айлӑмсене, ҫырма хӗррисене сӑнаса пӑхса, пӗр айлӑмра вӑл сарӑ тӗслӗ купа пекки курнӑ та унта пӑлансем пулнине сиссе илнӗ.

Разглядывая в бинокль горы, долины, ручьи, он нашел в одной долине желтое пятно и понял в нем оленей.

Чӳлмек ҫурални // Гаврил Молостовкин. Пришвин М.М. Ылтӑн ҫаран: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1951. — 200 с. — 35–38 с.

Вӑл хӑйӗн сарӑ чечек хупӑлчисене пӗр ҫӗре, эпир пӳрнесене хутласа пӗр чӑмӑра пухнӑ пек хупласа илнӗ иккен, ҫавӑнпа та сарӑ чечексем пӗртте курӑнмаҫҫӗ.

Оказалось, что он сжал свои лепестки, как всё равно если бы у нас пальцы со стороны ладони были жёлтые и, сжав в кулак, мы закрыли бы жёлтое.

Ылтӑн ҫаран! // Гаврил Молостовкин. Пришвин М.М. Ылтӑн ҫаран: калавсем. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1951. — 200 с. — 21–22 с.

Ӑна пӗлме — вӑл вырӑс чиркӗвӗнче, аякри стена ҫумне таянса тӑрса, тутисене йӳҫҫӗн ҫыртнине, шухӑша кайса нумайччен хускалмасӑр тӑнӑ хыҫҫӑн, сасартӑк астуса илнӗ пек пачах палӑрмалла мар сӑхсӑхма пуҫланине курсан та ҫителӗклӗ…

Стоит взглянуть на него в русской церкви, когда, прислонясь в сторонке к стене, он задумывается и долго не шевелится, горько стиснув губы, потом вдруг опомнится и начнет почти незаметно креститься…

XXVIII // Феофан Савиров. Тургенев И.С. Ашшӗсемпе ывӑлӗсем: роман. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1949. — 206 с.

Качӑртатакан хытӑ юрлӑ, йывӑҫсем ҫине йӑлтӑркка пас тытнӑ, шупка изумруд тӳпеллӗ, мӑръесем ҫивчӗ ҫӗлӗк евӗр тӗтӗмлӗ, самантлӑха уҫнӑ алӑксенчен пӑс мӑкӑрланакан сивӗ ҫанталӑклӑ, ҫынсен пичӗсене ҫыртса илнӗ пек хӗретекен, шӑнса кайнӑ лашасене вашаватлӑн чуптаракан, лӑпкӑ та уяр, шартлама сивӗллӗ шурӑ хӗл тӑрать.

Стояла белая зима с жестокою тишиной безоблачных морозов, плотным, скрипучим снегом, розовым инеем на деревьях, бледно-изумрудным небом, шапками дыма над трубами, клубами пара из мгновенно раскрытых дверей, свежими, словно укушенными лицами людей и хлопотливым бегом продрогших лошадок.

XXVIII // Феофан Савиров. Тургенев И.С. Ашшӗсемпе ывӑлӗсем: роман. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1949. — 206 с.

Улӑм ҫыххи ҫинче ӳпне выртнӑ телейсӗр мужик вилес пекех пулнӑ, унӑн ӳтне пӑнчӑсем хупласа илнӗ, тахҫанах тӑнне ҫухатнӑ.

Лежа ничком на связке соломы, несчастный умирал; темные пятна покрывали его тело, он давно потерял сознание.

XXVII // Феофан Савиров. Тургенев И.С. Ашшӗсемпе ывӑлӗсем: роман. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1949. — 206 с.

Аппӑшӗ ӑна чей ӗҫнӗ хыҫҫӑн хӑй патне кабинета чӗнсе илнӗ те, малтан ачашласа (ку Катяна яланах хӑратнӑ) Аркадирен хӑйне асӑрханарах тытма хушнӑ, тата тӑван мӑнаппӑшӗ те, килти ытти ҫынсем те асӑрханӑ япаларан, Аркадипе пӗччен ҫӗре кайса ҫӳрессинчен пӑрӑнма канашланӑ.

Сестра ее тотчас после чаю позвала ее к себе в кабинет и, предварительно приласкав ее, что всегда немного пугало Катю, посоветовала ей быть осторожней в своем поведении с Аркадием, а особенно избегать уединенных бесед с ним, будто бы замеченных и теткой, и всем домом.

XXVI // Феофан Савиров. Тургенев И.С. Ашшӗсемпе ывӑлӗсем: роман. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1949. — 206 с.