Шырав

Шырав ĕçĕ:

Килте сăмах пирĕн базăра пур.

Килте (тĕпĕ: килте) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Килте вӑл вилнӗ пулӗ тесе те сехӗрленсе ӳкнӗ; анчах ӑна, чӗрӗ те сывӑскерне курсан, ашшӗпе амӑшӗ мӗнле хавасланнине ҫырса параймӑн.
Дома отчаялись уже видеть его, считая погибшим; но при виде его, живого и невредимого, радость родителей была неописанна.

IX сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Илюша вара, ют ҫӗртен илсе килнӗ чечек теплицӑра усраннӑ пек, ачашланса усранаканскер, килте тунсӑхласа ларать, кӗленче айӗнчи ҫав чечек пекех хуллен те черченкке ҫитӗнет.
И Илюша с печалью оставался дома, лелеемый, как экзотический цветок в теплице, и так же, как последний под стеклом, он рос медленно и вяло.

Вӗҫӗ-хӗррисӗр савӑнаҫҫӗ килте; шӑматкун, нимӗҫ патӗнчен таврӑннӑ чух, мӗнле начарланнӑччӗ ача!
Не налюбуются на него в доме, замечая, напротив, что, возвратясь в субботу от немца, ребенок худ и бледен.

Вара Илюша виҫӗ эрне яхӑн килте хӑналанать, унтан, пӑхатӑн, мӑнкун умӗнхи эрне те инҫе мар ӗнтӗ, унтан праҫник, унтан ҫемьере кам та пулин: Фома эрнинче вӗренмеҫҫӗ, тесе шутлать; ҫулла пуличчен икӗ эрне пек юлать — кайма та кирлӗ мар, ҫулла вӗт нимӗҫ хӑй те канать, вӗренессине кӗркуннеччен тытӑнмасан авантарах та пулать.
И недели три Илюша гостит дома, а там, смотришь, до Страстной недели уж недалеко, а там и праздник, а там кто-нибудь в семействе почему-то решит, что на Фоминой неделе не учатся; до лета остается недели две — не стоит ездить, а летом и сам немец отдыхает, так уж лучше до осени отложить.

— Пӗр эрне пек килте лар-ха пӗреххут, — тет амӑшӗ, — кайран курӑпӑр — турӑ мӗн парӗ.
— Посиди-ка ты эту недельку дома, — скажет она, — а там — что Бог даст.

Анчах ҫавӑн пеккисем сайра хутра кӑна пулкалаҫҫӗ, ҫакнашкал ӑнсӑртлӑхсене хирӗҫ килте сӑнаса тунӑ майсем пулнӑ: суранланнӑ вырӑна ҫӑлри мӑкпа е сывлӑмпа сӑтӑраҫҫӗ, турӑ шыве сыптараҫҫӗ, е чӗлхе вӗреҫҫӗ те — пурте иртсе каять.
Но все это случалось редко, и против таких нечаянностей употреблялись домашние испытанные средства: ушибленное место потрут бодягой или зарей, дадут выпить святой водицы или пошепчут — и все пройдет.

Хуҫа ӑрӑмӗ вара килте тӗртсе тунӑ мӗнле те пулин катан пирӗсемпе, ҫипписемпе, чӗнтӗрӗсемпе мухтанать.
Хозяйка похвастается какими-нибудь полотнами, нитками, кружевами домашнего изделия.

Шӑп; Илья Иванович килте ҫӗлетнӗ аттисемпе кӗмсӗртеттерсе уткалани илтӗнет, стена ҫумӗнчи хупӑлчаллӑ сехет маятникӗ майпен шаккать, Пелагея Игнатьевна е Настасья Ивановна хушӑран аллипе туртса е шӑлпа ҫыртса ҫип татни масар ҫинчи евӗр шӑплӑха сирет.
Тихо; только раздаются шаги тяжелых, домашней работы сапог Ильи Ивановича, еще стенные часы в футляре глухо постукивают маятником, да порванная время от времени рукой или зубами нитка у Пелагеи Игнатьевны или у Настасьи Ивановны нарушает глубокую тишину.

Килте туса хатӗрлемен, аякран туянакан кирек мӗнле япалана та Обломовка ҫыннисем ҫав тери хыткукарла тыткалаҫҫӗ.
На всякий предмет, который производился не дома, а приобретался покупкою, обломовцы были до крайности скупы.

Килте шӑв-шав пуҫланнӑ: пурте, ватти те, вӗтти те, чупса ҫитнӗ, чӗп амӑшӗпе чӗпсем вырӑнне унта улпут майри хӑй Илья Ильичпа уткаласа ҫӳреме пултарни ҫинчен шухӑшласа, сехӗрленсе ӳкнӗ.
В доме сделался гвалт: все прибежали, от мала до велика, и ужаснулись, представив себе, что вместо наседки с цыплятами тут могла прохаживаться сама барыня с Ильей Ильичом.

Килте те, ялта та пурте, улпутпа арӑмӗнчен пуҫласа патмар тимӗрҫӗ Тарас таранах — тӗттӗм каҫсенче темшӗн чӗтренсе ӳкеҫҫӗ: кашни йывӑҫах ун чухне улӑп пек, кашни тӗмех вӑрӑ-хурах ушкӑнӗ пек курӑнать.
Все в доме и в деревне, начиная от барина, жены его и до дюжего кузнеца Тараса, — все трепещут чего-то в темный вечер: всякое дерево превращается тогда в великана, всякий куст — в вертеп разбойников.

Вӑл унти ҫынсене илемлӗ авӑтса килентерет: ҫавӑнпа та ӗнтӗ, кашни килте тенӗ пекех, ҫипрен тунӑ читлӗхре путене усраҫҫӗ.
Она там услаждает людской слух пением: оттого почти в каждом дому под кровлей в нитяной клетке висит перепел.

Килте ларасчӗ!
Ведь не сидится же!

VIII сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Ӗлӗк хӑяр пек ҫавракаччӗ эсир, халӗ ав, килте ларма пуҫланӑранпа мӗнле пулса кайнине турӑ пӗлет.
Прежде вы были как огурчик, а теперь, как сидите, Бог знает на что похожи.

Килте ларнипе усси ҫук вӗт.
Ведь нездорово сидеть дома.

Мӗнле-ха килте хут пулмалла мар?
Как же в доме бумаги не иметь?

Ҫапах та вуниккӗрен пуҫласа пилӗк сехетчен канцеляринче ӗҫлет, саккӑртан пуҫласа вуникке ҫити килте — телейсӗрскер!»
А между тем работает с двенадцати до пяти в канцелярии, с восьми до двенадцати дома — несчастный!»

II сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

— Анчах сакӑр сехетрен пуҫласа вуникӗ сехетчен, вуниккӗрен пуҫласа пиллӗкчен тата килте ӗҫлемелле — ай, ай!
— Вот только работать с восьми часов до двенадцати, с двенадцати до пяти, да дома еще — ой, ой!

Сакӑр сехетрен вуниккӗччен килте, вуниккӗрен пилӗк сехетчен канцеляринче, каҫпа та ӗҫлетӗп.
С восьми до двенадцати часов дома, с двенадцати до пяти в канцелярии, да вечером занимаюсь.

— Паллах, эсир; пӗрмай килте ларатӑр: эсир пур чухне мӗнле тасатан-ха?
— Конечно, вы; все дома сидите: как при вас станешь убирать?

I сыпӑк // Александр Артемьев, Михаил Рубцов. Иван Гончаров. Обломов: роман. Александр Артемьевпа Михаил Рубцов куҫарнӑ. Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1956

Страницăсем:

Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Меню

Статистика