Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Такӑш мӑшкӑламӑшӗ карикатура ӳкерсе хунӑ: калушпа, тавӑрнӑ брюкипе, зонтик айӗнче Беликов пырать, унпа юнашар, аллине ун хулӗнчен ҫаклатса, Варенька утать, ӳкерчӗкӗн айне «Юратакан пулса кайнӑ антропос» тесе ҫырса хунӑ.

Какой-то проказник нарисовал карикатуру: идет Беликов в калошах, в подсученных брюках, под зонтом, и с ним под руку Варенька; внизу подпись: «Влюбленный антропос».

Хупӑлчари этем // Иван Мучи. Антон Чехов. Калавсем. Чӑвашгосиздат, 1940. — 100–125 стр.

Ҫывӑрмалли пӳлӗмӗ Беликовӑн пӗчӗкҫӗччӗ, каснӑ-лартнӑ ещӗк ӗнтӗ, кроватьне шӑналӑк карса хунӑ.

Спальня у Беликова была маленькая, точно ящик, кровать была с пологом.

Хупӑлчари этем // Иван Мучи. Антон Чехов. Калавсем. Чӑвашгосиздат, 1940. — 100–125 стр.

Вӑл аяла пулнӑ, ӑна ҫынсен сӑрӑ та ҫав тери пысӑк вараланчӑк купи хупласа хунӑ.

Она завалена, покрыта огромной желто-грязной кучей людей.

«Мов» // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 684–692 стр.

Ҫакӑ хайрӑлса тухакан сасӑ, сывлӑша, чуна ҫӳҫентерсе яраканскер, тата тимӗр хӗлӗхӗсем уласа янӑрашни, Ылтӑн хӑвачӗ пусмӑрланипе пурнӑҫ хурланса ахлатни, Сарӑ Шуйттан ахӑлтатса кулса тӑни, — ҫакӑ шӑв-шав ӗнтӗ хулан шӑршлӑ ӳт-тирӗ вараласа пӗтернӗ, лапчӑтса хунӑ ҫӗр ҫинчен ҫынна таҫта аякка хӑвалать.

Этот напряженный звук, сотрясающий воздух и душу, немолчный вой железных струн, тоскливый вопль сил жизни, угнетаемых силою Золота, холодный, насмешливый свист Желтого Дьявола,— этот шум гонит прочь от земли, раздавленной и загрязненной вонючим телом города.

Кичемлӗх патшалӑхӗ // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 671–683 стр.

Ҫынсем хӑйсем сарса хунӑ вырӑнӗсем патне, хӑйсен арӑмӗсем, хӑйсен упӑшкисем патне пыраҫҫӗ, ҫӗрле вара, пӑчӑ пӳлӗмсенче, тарласа чӑм шыва ӳкнӗскерсем, хулашӑн ҫӗнӗ ҫимӗҫ шӑтса ҫуралтӑр тесе, пӗрне-пӗри чуптӑваҫҫӗ…

Люди идут к своим постелям, к женщинам своим, своим мужчинам, и ночью, в душных комнатах, потные и скользкие от пота, будут целоваться, чтобы для города родилась новая, свежая пища…

Сарӑ шуйттан хули // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 659–670 стр.

Пылчӑк — стихия, вӑл ҫурт стенисене, чӳрече кантӑкӗсене, ҫын тумне, унӑн ӳтне, пуҫ мимине, ӗмӗчӗсемпе шухӑшне — пӗтӗмпех витсе хупӑрласа хунӑ…

Грязь — стихия, она пропитала собою все: стены домов, стекла окон, одежды людей, поры их тела, мозги, желания, мысли…

Сарӑ шуйттан хули // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 659–670 стр.

Ӑпӑр-тапӑрпа тулнӑ пӳлӗмсенче ҫӗтӗк-ҫатӑкпа витсе хунӑ кровать тимӗрӗсем, сӗтел ҫинче вараланчӑк чашӑк-тирӗксем, апат юлашкисем курӑнса юлаҫҫӗ.

В мутных внутренностях комнат мелькают железные прутья кроватей, покрытых лохмотьями, грязная посуда и объедки пищи на столах.

Сарӑ шуйттан хули // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 659–670 стр.

Ҫакӑ ҫил, пире пӗчӗккӗн-пӗчӗккӗнех тинӗселле тӗкнӗ пек, ҫыр хӗрринчен ачашшӑн вӗрекен ҫил, питӗ чее те усал; унта вӑл систермесӗр кӑна ҫывхарать те, пире хӑйне кӳрентерекенсем вырӑнне хунӑ пек, пирӗн ҫине сасартӑк сиксе ӳкет.

— Это очень хитрый и злой ветер, вот этот, который так ласково дует на нас с берега, точно тихонько толкая в море, — там он подходит к вам незаметно и вдруг бросается на вас, точно вы оскорбили его.

Итали ҫинчен хунӑ юмахсем // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 166–190 стр.

Вӑл итленӗ, ун чӗрҫи ҫине пуҫне хунӑ та куҫне хупнӑ.

Он послушался, прилег на колени к ней и закрыл глаза, говоря:

Итали ҫинчен хунӑ юмахсем // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 166–190 стр.

Амӑшӗ пӗшкӗнсе ларнӑ, ҫар пуҫӗн уҫса хунӑ пуян чатӑрӗ витӗр ӑна хула курӑннӑ; ҫав хулара вӑл, йывӑрланнине сиссе, малтанхи хут ыррӑн ҫӳҫенсе илнӗ, унтан тӳсме ҫук асапланса ачине ҫуратнӑ; ҫав ачи ӗнтӗ ватас-аркатас шухӑшпа ҫеҫ пурӑнать.

Сидела она согнувшись, и сквозь открытое полотнище богатой палатки предводителя ей был виден город, где она впервые испытала сладостную дрожь зачатия и мучительные судороги рождения ребенка, который теперь хочет разрушать.

Итали ҫинчен хунӑ юмахсем // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 166–190 стр.

Ҫапла ҫӗрӗ-ҫӗрӗпе вӑл урамсемпе ҫӳренӗ, нумайӑшсем, паллаймасӑр, унран хӑранӑ, тӗм-хура кӗлеткене куҫа курӑнса килекен вилӗм вырӑнне хунӑ, палласа илсен — сутӑнчӑк ҫын амӑшӗ тесе, чӗнмесӗр пӑрӑнса кайнӑ.

Так ходила она ночами по улицам, и многие, не узнавая ее, пугались, принимали черную фигуру за олицетворение смерти, близкой всем, а узнавая, молча отходили прочь от матери изменника.

Итали ҫинчен хунӑ юмахсем // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 166–190 стр.

Вӑл, гражданка тата амӑшӗ, хӑйӗн ывӑлӗпе тӑван ҫӗршывӗ ҫинчен шухӑшланӑ: хулана аркатакан ҫынсене пуҫ пулса тӑраканӗ унӑн хаваслӑ та хытӑ чӗреллӗ, илемлӗ ывӑлӗ пулнӑ; нумаях та пулмасть-ха вӑл ывӑлне тӑван ҫӗршыв валли хатӗрленӗ хаклӑ парне вырӑнне, хула ҫыннисене пулӑшма ырӑ хӑват паракан ҫын вырӑнне хунӑ: ҫак хулара — хӑйсен йӑвинче — вӑл хӑй ҫуралнӑ, ҫакӑнтах ӑна та ҫуратса кӑкӑр сӗчӗпе ӳстернӗ.

Гражданка и мать, она думала о сыне и родине: во главе людей, разрушавших город, стоял ее сын, веселый и безжалостный красавец; еще недавно она смотрела на него с гордостью, как на драгоценный свой подарок родине, как на добрую силу, рожденную ею в помощь людям города — гнезда, где она родилась сама, родила и выкормила его.

Итали ҫинчен хунӑ юмахсем // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 166–190 стр.

Тӗмсене сиретӗп те курах каятӑп — шӗшкӗ тӗмӗ ҫумне сӗвенсе, хайхи хӗрарӑм, сарӑ тутӑрли, лара парать, пуҫне хулпуҫҫи ҫине пӑрса хунӑ, ҫӑварне йӗркесӗр карса пӑрахнӑ, куҫӗсем чарӑлса кайнӑ, ухмаха ернӗ ҫынӑнни пек; вӑл аллисемпе пысӑк хырӑмне ярса тытнӑ та майсӑр хӑрушӑ, йывӑррӑн сывлать; хырӑмӗ шӑнӑр туртнӑ евӗр сиккелет; хӗрарӑм, ӑна аллисемпе тытса, кашкӑрӑнни пек сарӑ шӑлӗсене йӗрсе, хуллен йынӑшать.

Раздвинув кусты, вижу — опираясь спиною о ствол ореха, сидит эта баба, в желтом платке, голова опущена на плечо, рот безобразно растянут, глаза выкатились и безумны; она держит руки на огромном животе и так неестественно страшно дышит, что весь живот судорожно прыгает, а баба, придерживая его руками, глухо мычит, обнажив желтые, волчьи зубы.

Этем ҫурални // Александр Артемьев. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 156–165 стр.

Ҫынсен хушшинчи ҫыхӑнӑва каҫхи тӗттӗм пӗтерсе хунӑ.

Тьма разрывала связь между людьми, — слабую связь внешнего интереса.

Январӗн 9-мӗшӗ // Хумма Ҫеменӗ, Феодосия Ишетер. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 133–155 стр.

Ҫак шухӑшсем йӗркеленсех ҫитеймен пулсан та, вӗсем ҫапах та ҫынсен пуҫ мимине ҫӑра, тачӑ карӑпах карса илнӗ, шуҫкаланакан хулӑн хытӑ хупӑпа хупласа хунӑ, — пурнӑҫра хайсен хутне кӗрекен, хӑйсене хӳтӗлесе тӑма пултаракан пӗр вӑй пур, тесе шухӑшлама хӑнӑхнӑ ҫынсем.

Бесформенность этих представлений не мешала им опутать мозг густой, плотной сетью, покрыть его толстой, скользкой коркой; люди привыкли думать, что в жизни есть некая сила, призванная и способная защищать их, есть — закон.

Январӗн 9-мӗшӗ // Хумма Ҫеменӗ, Феодосия Ишетер. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 133–155 стр.

Ҫынсем тӗмсӗлсе, антӑраса кайнӑ пек пулнине ҫав салтаксен тӑлпӑвӗ чӗтрени те сирсе яраймӑн, — ирӗкне пусмӑрлани ҫынсен чӗрисене сӳнтерсе лартнӑ, пуҫ мимийӗсене йӗрӗнмелле ҫӗрӗк ултавпала хыттӑн хупласа хунӑ.

Но эта дрожь тела не могла разбудить тупого бесстрастия в грудях людей, сердца которых были погашены гнётом насилия над волей, мозги туго оклеены противной, гнилой ложью.

Январӗн 9-мӗшӗ // Хумма Ҫеменӗ, Феодосия Ишетер. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 133–155 стр.

«Унӑн» халь анчах туса хунӑ сӑнӗ ӗлӗк пулнӑ ырӑ паттӑрсен мӗлкисене — ача чухне илтнӗ юмахсенчен кӑшт тӑрса юлнӑскерсене — хыттӑн аса илтернӗ, ҫын чунӗ ӗненме тӑрӑшнӑ чӗрӗ вӑйпа тулса пынӑ та, ҫав сӑнар пуҫра пӗр чарӑнми ӳснӗ…

Только что созданный, «он» настойчиво будил в памяти старые тени добрых героев отзвуки сказок, слышанных в детстве, и, насыщаясь живою силою желания людей веровать, безудержно рос в их воображении…

Январӗн 9-мӗшӗ // Хумма Ҫеменӗ, Феодосия Ишетер. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 133–155 стр.

Ҫав вӑя хӑвӑртрах шыраса тупмалла пулнӑ — оратор ӑна календарьсенчи картинӑсем тӑрӑх пурте пӗлекен ҫын пек туса хунӑ, юмахсем тӑрӑх пӗлекен сӑнпа пӗрлештернӗ, юмахсенче ҫав сӑн этемлӗх пулнӑ.

Оратор воплотил её в существо всем известное по картинкам календарей, связал с образом, который знали по сказкам, — а в сказках этот образ был человечен.

Январӗн 9-мӗшӗ // Хумма Ҫеменӗ, Феодосия Ишетер. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 133–155 стр.

Анчах ҫак кун «вӑл» кирлӗ пулнӑ, пурте «вӑл» мӗнлине ӑнланса илме васканӑ, чӑннипе мӗнлескер пулнине пӗлмесӗр, ирӗксӗрех хӑйсен шухӑшӗпе ӑна темле пысӑкскер туса хунӑ.

Но сегодня «он» был нужен, все торопились понять «его» и, не зная того, который существовал в действительности, невольно создавали в воображении своём нечто огромное.

Январӗн 9-мӗшӗ // Хумма Ҫеменӗ, Феодосия Ишетер. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 133–155 стр.

Ҫӗрле, унаса хунӑ юлашки ҫӑкӑрсене кӑмакана хывсан, эпир, ҫӑкӑр икӗ питлӗ пуласран хӑраса, тӳрех ҫывӑрма выртмарӑмӑр, вӑл манран: — Ну-ка, Стенька ҫинчен вула-ха, — тесе ыйтрӗ.

Ночью, когда мы уже посадили последние хлебы в печь и, из боязни передержать их, не ложились спать, он попросил меня: — Ну-ка, почитай про Стеньку что-нибудь.

Коновалов // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 70–118 стр.