Чӑваш чӗлхи корпусӗ

— Тӑван чӗлхе вӗрентекенӗн халӑх пурнӑҫӗнчи вырӑнӗ мӗнле-ши?

— Каково место в жизни народа учителя родного языка?

Геннадий Волков: «Пурне те ашшӗ-амӑшӗн чӗлхине упрама пиллетӗп» // Тантӑш. http://yaltch.cap.ru/news/2010/02/02/gen ... -am258sh27

Европӑри пӗр-пӗр ҫӗр-шыва кайнӑ-и вӑл, Саха-Якути республикине ҫитнӗ-и е калмӑксем патӗнче чарӑннӑ-и — чунӗпе вӑл яланах тӑван ялта, Елчӗкре, Шупашкарта.

Где бы он не был — посетил одну из европейских стран, прибыл в Республику Саха-Якутия или остановился у калмыков — душой всегда в родной деревне, Яльчиках, Чебоксарах.

Геннадий Волков: «Пурне те ашшӗ-амӑшӗн чӗлхине упрама пиллетӗп» // Тантӑш. http://yaltch.cap.ru/news/2010/02/02/gen ... -am258sh27

— Ой, Варюша, манӑн тӑван тантӑшӑм! — терӗ Ольга Самойловна, куҫҫуль юхнине тытса чараймасӑр.

— Ой, Варюша, подружка ты моя родная! — говорила Ольга Самойловна, не в силах сдержать слезы.

XXIV // Александр Яндаш. Бабаевский, Семен Петрович. Ҫӗр ҫинчи ҫутӑсем: роман; вырӑсларан Исаак Никифоров куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 7–514 с.

Абажур айӗнчен сӗтел ҫине пӗчӗк ҫаврашка ҫутӑ ӳкни Усть-Невински ҫывӑхӗнчи илемлӗ пӗчӗк пӳрте аса илтерсен, Сергей, кула-кула, шухӑшӗпе тӑван станицине вӗҫсе кайрӗ, амӑшне, ашшӗне, йӑмӑкне, Семёна курчӗ, вара чӗри савнӑҫлӑн тапма пуҫларӗ.

Узкий круг света, упавший из-под абажура на стол, напомнил домик вблизи Усть-Невинской, и Сергей мысленно улетел в родную станицу, увидел мать, отца, сестру, Семена, и на сердце у него стало радостно.

XII // Александр Яндаш. Бабаевский, Семен Петрович. Ҫӗр ҫинчи ҫутӑсем: роман; вырӑсларан Исаак Никифоров куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 7–514 с.

Шутлатӑп вара эпӗ сирӗн ҫинчен, юлташ Травкин лейтенант, тата хамӑр взводри юлташсем ҫинчен, хамӑрӑн боевой ӗҫсене аса илетӗп, пуринчен ытла — эсир асап курнине тата эсир пирӗн аслӑ тӑван ҫӗршывшӑн мӗнле ҫапӑҫнине аса илетӗп те, чӗре юнпа капланса ларать.

И думаю я про вас, товарищ лейтенант Травкин, и про товарищей моих в моем взводе, вспоминаю наши боевые дела, а главное — мучения ваши и как вы бьетесь за нашу великую родину, и сердце обливается кровью.

Пиллӗкмӗш сыпӑк // Иван Васильев. Эммануил Казакевич. Ҫӑлтӑр: повесть; вырӑсларан И.С. Васильев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1950. — 1622 с.

Тӳп-тӳрӗ аллейӑсем тӑрӑх ӗҫсӗр сулланса ҫӳресе, вӑл ҫакӑн ҫинчен шухӑшланӑ: аван пулӗччӗ, юлашкинчен, ҫак вӑрҫа часрах пӗтерсе лартса тӑван хулана таврӑнма, унта каллех хӑвӑн ӗҫне тума — ҫӗнӗ ҫуртсем лартма, саваласа якатнӑ хӑмасен тутлӑ шӑршине сывласа ҫӑтма, тата пусмасем тӑрӑх хӑпарса, пысӑк сухаллӑ ӑстасемпе лӳчӗркеннӗ кӑвак хут ҫине ӳкернӗ ӑнланма йывӑр чертежсене сӳтсе явма, — мӗн пек аван пулнӑ пулӗччӗ!

Слоняясь по прямым аллейкам, он думал о том, что хорошо бы покончить наконец с этой войной, поехать в свой родной город и там снова делать свое дело: строить новые дома, вдыхать сладкий запах строганых досок и, взбираясь по лесам, обсуждать с бородатыми мастеровыми замысловатые чертежи на помятой синьке.

Иккӗмӗш сыпӑк // Иван Васильев. Эммануил Казакевич. Ҫӑлтӑр: повесть; вырӑсларан И.С. Васильев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1950. — 1622 с.

Вӑрҫӑ вӗсемшӗн — кулленхи ӗҫ, ҫак взвод — пӗртен-пӗр тӑван кил-йыш пулса тӑнӑ.

Война стала для них бытом и этот взвод — единственной семьей.

Пӗрремӗш сыпӑк // Иван Васильев. Эммануил Казакевич. Ҫӑлтӑр: повесть; вырӑсларан И.С. Васильев куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1950. — 1622 с.

Ҫавӑнпа та, эсир унӑн тӑван пиччӗшӗ, е аҫу-аннӳсенчен тивекен тетӗшӗ пулсан, вӑл сысна ҫӑварне хӑвӑр кайса пӑкӑласа лартӑр.

И если вы приходитесь ей дядей или двоюродным братом, я была бы чрезвычайно польщена, если бы вы, уважаемый сэр, сами заткнули ей глотку.

Сысна ҫури йӑли // В. Абакаев. О. Генри. Сысна ҫӳри йӑли // Илемлӗ литература: журнал. — Шупашкар: Чӑвашгосиздат, 1941. — №4. — 118-126 с.

Кӑмӑлӗ тӑвӑлнӑ Лопухов ҫемйи вара шурӑмпуҫ киличченех тенӗ пек куҫ хупмасӑр ирттерчӗ; вӗсем тем те пӗр каласа Лозневоя ылханчӗҫ, Андрее аса илчӗҫ, вӑл хӑйӗн ҫарӗпе тӑван ялне килтӗрччӗ тесе куҫҫуль юхтарсах ӗмӗтленчӗҫ.

Почти до рассвета взволнованная лопуховская семья не смыкала глаз; на все лады проклинали Лозневого, вспоминали Андрея, со слезами мечтали о возвращении его с армией в родную деревню.

XX // Михаил Рубцов. Бубеннов, Михаил Семёнович. Шурӑ хурӑн: роман; иккӗмӗш кӗнеке; вырӑсларан Михаил Рубцов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1954. — 363 с.

— Мӗн калаҫатӑн, тӑван вӗт!

— Что ты, родная ведь!

XIX // Михаил Рубцов. Бубеннов, Михаил Семёнович. Шурӑ хурӑн: роман; иккӗмӗш кӗнеке; вырӑсларан Михаил Рубцов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1954. — 363 с.

…Тӑван кил-ҫуртӑн хапхи патӗнче Марийка чарӑнчӗ те чӗтресе, аллине Ерофей Кузьмич еннелле тӑсрӗ; леш, юрпа хупланнӑскер, васкаса утнипе, кине умӗнче йывӑррӑн сывласа тӑрать.

У ворот родного двора Марийка остановилась и, дрожа, потянулась рукой к Ерофею Кузьмичу; запорошенный снежком, он стоял перед снохой, тяжко дыша после быстрой ходьбы.

XIX // Михаил Рубцов. Бубеннов, Михаил Семёнович. Шурӑ хурӑн: роман; иккӗмӗш кӗнеке; вырӑсларан Михаил Рубцов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1954. — 363 с.

— Тӑван вӗт, — терӗ вӑл, лешсем ыйтуллӑн пӑхнине хирӗҫ, вара ури ҫинче тытӑнса тӑрас тесе, стена ҫумне тӗрӗнчӗ, хуйхӑрнине палӑртакан питне ҫӗлӗкӗпе шӑлса илчӗ.

— Родная ведь, — ответил он на вопрошающие взгляды, прижимаясь спиной к стене, чтобы удержаться на ногах, и обтирая шапкой страдальческое лицо.

XIX // Михаил Рубцов. Бубеннов, Михаил Семёнович. Шурӑ хурӑн: роман; иккӗмӗш кӗнеке; вырӑсларан Михаил Рубцов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1954. — 363 с.

Хӑйӗн тӑван чӗлхипе калаҫнине илтсен нимӗҫ ҫуталса кайрӗ, урӑхланчӗ, вӑл чӑнах та вырӑсла пӗр сӑмах кӑна пӗлни паллӑ пулчӗ.

Услышав свой родной язык, немец просиял, изменился, стало ясно, что он действительно знал по-русски только одно слово.

XVI // Михаил Рубцов. Бубеннов, Михаил Семёнович. Шурӑ хурӑн: роман; иккӗмӗш кӗнеке; вырӑсларан Михаил Рубцов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1954. — 363 с.

Хамӑр тӑван, апла пулсан та мӗнле кӳренет.

Своя, родная, а вот видишь, в какой обиде?

XV // Михаил Рубцов. Бубеннов, Михаил Семёнович. Шурӑ хурӑн: роман; иккӗмӗш кӗнеке; вырӑсларан Михаил Рубцов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1954. — 363 с.

Кашни коммунистах парти билетне шанчӑклӑ вырӑнта, кашниех — чӗре патӗнче пытарса усранӑ: ку партие чунтан юратнине, унпа пӗр тӑван пулнине, унӑн хӑватлӑ вӑйне ҫирӗп ӗненсе тӑнине пӗлтернӗ…

Каждый коммунист держал партийный билет в надежном месте, каждый — у сердца: это означало искреннюю любовь к партии, братство с ней, твердую веру в ее мощь и силу…

XII // Михаил Рубцов. Бубеннов, Михаил Семёнович. Шурӑ хурӑн: роман; иккӗмӗш кӗнеке; вырӑсларан Михаил Рубцов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1954. — 363 с.

Марийкӑпа Фая яла каллех ҫаратма пуҫлани ҫинчен пӗлтерекен хурлӑхлӑ хыпарпа отряда каяҫҫӗ, анчах хӑйсен телейӗсемшӗн савӑнмасӑр тӑма пултараймаҫҫӗ: вӗсем ҫамрӑк, вӗсем пурнӑҫра пысӑк улшӑнусем пулса иртессе кӗтеҫҫӗ, йӗри-тавра тӑван вӑрман, ҫӳлте, халапри пек, куккук курӑкӗн ҫеҫки евӗр ачаш та шупка-хӗрлӗ тӗслӗ ир пуҫланать…

Марийка и Фая несли в отряд печальные вести о новом ограблении деревни, но не могли не радоваться своему счастью: они были молоды, они ждали больших перемен в жизни, а вокруг стоял родной зимний лес, и над ним, как в сказке, поднималось нежное, точно кукушкин цвет, розовое утро…

IX // Михаил Рубцов. Бубеннов, Михаил Семёнович. Шурӑ хурӑн: роман; иккӗмӗш кӗнеке; вырӑсларан Михаил Рубцов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1954. — 363 с.

Тепӗр чух Марийкӑна Андрей паттӑр пек туйӑнать, ун ҫинчен вӑл шанчӑклӑн шухӑшлать, ҫакӑн пек минутсенче вара тӑван ҫӗршывран уйрӑлми пурнӑҫпа пурӑнакан упӑшки вилнӗ тенине мӗнле ӗненме пултарнинчен тӗлӗнет.

Иногда Андрей казался Марийке богатырем, она думала об этом серьезно и в такие минуты удивлялась тому, как могла поверить в его смерть среди всего родного, что жило с ним неразделимой жизнью.

III // Михаил Рубцов. Бубеннов, Михаил Семёнович. Шурӑ хурӑн: роман; иккӗмӗш кӗнеке; вырӑсларан Михаил Рубцов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1954. — 363 с.

Тепӗр чух Марийкӑна Андрей паттӑр пек туйӑнать, ун ҫинчен вӑл шанчӑклӑн шухӑшлать, ҫакӑн пек минутсенче вара тӑван ҫӗршывран уйрӑлми пурнӑҫпа пурӑнакан упӑшки вилнӗ тенине мӗнле ӗненме пултарнинчен тӗлӗнет.

Иногда Андрей казался Марийке богатырем, она думала об этом серьезно и в такие минуты удивлялась тому, как могла поверить в его смерть среди всего родного, что жило с ним неразделимой жизнью.

III // Михаил Рубцов. Бубеннов, Михаил Семёнович. Шурӑ хурӑн: роман; иккӗмӗш кӗнеке; вырӑсларан Михаил Рубцов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1954. — 363 с.

Кай-ха эсӗ, кая юлман чух, тӑван кил-ҫуртран аяккарах.

Иди-ка ты, пока не поздно, подальше от родного дома.

II // Михаил Рубцов. Бубеннов, Михаил Семёнович. Шурӑ хурӑн: роман; иккӗмӗш кӗнеке; вырӑсларан Михаил Рубцов куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1954. — 363 с.

Тӑван ҫӗр сирӗн ума мӗнле илемлӗ те калама ҫук пысӑккӑн тухса тӑрать.

Какой же красивой и величественной встает перед вами родная земля!

XVII // Александр Яндаш. Бабаевский, Семен Петрович. Ҫӗр ҫинчи ҫутӑсем: роман; вырӑсларан Исаак Никифоров куҫарнӑ. — Шупашкар: Чӑваш АССР государство издательстви, 1952. — 7–514 с.