Шырав

Шырав ĕçĕ:

Ҫавӑнтах (тĕпĕ: ҫавӑ) сăмах форми çинчен тĕплĕнрех пăхма пултаратăр.

Ача ҫавӑнтах хӗрарӑма кӳрентерекен киревсӗр сӑмах каласа хучӗ.
И он прибавил зазорное слово, оскорбительное для женщины.

Инкер-синкер // Александр Артемьев. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 191–208 стр.

— Тӑхта-ха, тарчӗ, тарчӗ! — кӑшкӑрса ячӗ Ленька, ҫавӑнтах ещӗкре ҫаврӑнкаласа, айӗнчи шӑршлӑ ҫӗтӗк-ҫатӑка сирсе пӑрахрӗ, кӑвакарса кайнӑ, хускалми урисем курӑнчӗҫ.
— Убег, стой, — убег! — закричал он и весь, всем телом, завертелся в ящике, разбрасывая пахучее тряпье под собой, обнажая синие, неподвижные ноги.

Шӑрпӑк ҫутӑлчӗ те, самантлӑха ачан шуранка питне ҫутатса ҫавӑнтах сӳнчӗ.
Вспыхнула спичка, маленький огонек на секунду осветил бледное детское лицо и погас.

Амӑшӗ, ывӑлне хура плащӗпе витнӗ те, ӑна сасартӑк чӗринчен ҫӗҫӗпе чикнӗ; ывӑлӗ чӗтренсе илнӗ те ҫавӑнтах вилнӗ — амӑшӗ ывӑлӗн чӗри хӑш вырӑнта тапнине аван пӗлнӗ.
Тогда мать, накрыв сына своим черным плащом, воткнула нож в сердце его, и он, вздрогнув, тотчас умер — ведь она хорошо знала, где бьется сердце сына.

Итали ҫинчен хунӑ юмахсем // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 166–190 стр.

Ҫынсем ҫавӑнтах хытса кайнӑ пек пулса тӑнӑ, сас-хура илтӗнессине итленӗ.
Люди замерли, прислушались.

Январӗн 9-мӗшӗ // Хумма Ҫеменӗ, Феодосия Ишетер. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 133–155 стр.

Ҫапса ыраттарнӑ пӗр ҫынӗ ҫӗре персе ӳкнӗ, унтан ҫавӑнтах ура ҫине сиксе тӑнӑ та: — Ма ҫапрӑн? Э-эх, эсӗ тискер кайӑк! — тенӗ.
Один ушибленный упал, но тотчас, вскочив на ноги, спросил: — За что? Э-эх ты, зверь!

Хура тӑхӑннӑ темиҫе ҫын часрах ҫӗр ҫине тӑсӑла-тӑсӑла выртнӑ; хӑшӗсем пичӗсене аллисемпе хупласа татнӑ, мӑн сухаллӑ пӗр ҫынӗ тата ҫавӑнтах пальтоне йӳле янӑ та, салтаксем ҫинелле кӑвак куҫӗсемпе пӑхса, пуринчен малта тӑнӑ.
Несколько тёмных фигур бросились на землю и прижались к ней, иные закрывали руками лица, а седобородый человек, распахнув на груди пальто, выдвинулся вперёд всех, глядя на солдат голубыми глазами и говоря им что-то.

Салтаксем кусене куҫӗсене мӑч-мӑч тутарса итленӗ, сӑн-сӑпатне темле нимӗн те пӗлмелле мар туса пӗркелесе илнӗ тата ҫавӑнтах вӗсен сӑнӗсем темле хӑравҫӑлла, мӗскӗнле пек курӑна-курӑна кайнӑ.
Солдаты слушали мигая, лица кривились неопределёнными гримасами, и нечто жалкое, робкое являлось на них.

Ҫавӑнтах сасартӑк пур енчен те тӗлӗнсе, хӑраса, ҫилленсе каланисем сирпӗне пуҫланӑ.
И вдруг со всех сторон посыпались восклицания изумления, испуга, злобы…

Ҫавӑнтах вара, лашасем тапӑртатни инҫете кайса ҫухалсанах, ҫынсем хашка-хашка чарӑнса тӑнӑ, чарӑлса кайнӑ куҫпа пӗр-пӗрин ҫине пӑхса илнӗ.
И тотчас же, как только топот лошадей исчез вдали, люди остановились задыхаясь, взглянули друг на друга выкатившимися глазами.

Ҫавӑнтах сасартӑк сывлӑшра темскер шӑтӑр-шатӑр туса тӑкӑнса кайнӑ та янӑраса илнӗ, халӑха куҫа курӑнман темиҫе теҫетке пушӑпа ҫапнӑ пек пулнӑ.
И вдруг в воздухе что-то неровно и сухо просыпалось, дрогнуло, ударило в толпу десятками невидимых бичей.

Унтан ҫавӑнтах — васкамасӑр, шӑхӑркаласа — салтак пычӗ.
Потом, не торопясь и посвистывая, туда прошел солдат.

Ҫирӗм улттӑпа пӗрре // Петӗр Хусанкай. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 119–131 стр.

Вӑл ҫак сӑмахсене каланӑ чух, унӑн сасси, айӑпа кӗнӗ таса чунлӑ ачанни пек илтӗннӗрен, вӑл ҫав хӗр умӗнче айӑпа кӗнине чӗререн ӑнланса илнӗрен, хӑй халӗ ӗнтӗ ним тума пӗлмен пирки эпӗ юлташа ҫавӑнтах хӗрхенсе кайрӑм та унпа ытла хытӑ калаҫрӑм пулӗ, тесе шутларӑм.
В тоне его слов было так много чисто детского по искренности сознания своей вины пред этой девушкой и так много беспомощного недоумения, что мне тут же стало жаль товарища, и я подумал, что, пожалуй, уж очень резко говорил с ним.

Коновалов // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 70–118 стр.

Ҫӑва тӗпне! — кӑшкӑрчӗ Коновалов, кӗнекене ман алӑран туртса илсе, унтах ӑна вӑл пӗтӗм вӑйӗпе урайне шаплаттарчӗ, ун хыҫҫӑн хӑй те ҫавӑнтах тӗшӗрӗлсе анчӗ.
К чёрту! — крикнул Коновалов и, вырвав у меня из рук книгу, изо всей силы шлепнул ее об пол и сам опустился за ней.

Эпӗ халӑха сирме пуҫларӑм, пӑхатӑп та, ҫавӑнтах ҫыран хӗрринче шывран кӑларнӑ ҫын вилли выртать.
Разгоняю я народ, а на берегу на песочке утоплый труп мертвого человека.

Унтер Пришибеев // Иван Юркин. Антон Чехов. Калавсем. Чӑвашгосиздат, 1940. — 81–88 стр.

Унтан ҫавӑнтах ӳкнӗ те — вилнӗ.
А потом упал и — умер.

III сыпӑк // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 50–69 стр.

Унтан, мӗн пулса иртнине ӑнланса илсен, тытнӑ та ҫав йӗкӗте, ҫавӑнтах ҫыхса пӑрахса хӑварнӑ, — ӑна ҫийӗнчех, ахаль ҫеҫ вӗлерни ҫынсене ҫырлахтарма пултарайман».
Потом, когда одумались, то схватили его, связали и так оставили, находя, что убить сейчас же — слишком просто и не удовлетворит их».

I сыпӑк // Александр Алга. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 50–69 стр.

Ҫавӑнтах, инҫетре, нумай кимӗ курӑннӑ; сулахай енче — аякра — вӑрман пек мачтӑсем тата хула ҫурчӗсен шурӑ куписем кӗпӗрленсе тӑнӑ…
Там же, вдали, видно много судов; далеко влево — целый лес мачт и белые груды домов города.

III сыпӑк // Ҫемен Элкер. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 20–49 стр.

— Ҫур пин… — ӗненмесӗр ӗнӗрлешрӗ Гаврила, анчах ҫавӑнтах хӑраса кайрӗ те, кимӗ ҫинчи тӗркесене урипе тапса: — Мӗнле япала пулать-ха ку? — тесе ыйтрӗ хӑвӑрт.
— Полтысячи?! — недоверчиво протянул Гаврила, но сейчас же испугался и быстро спросил, толкая ногой тюки в лодке: — А это что же будет за вещь?

II сыпӑк // Ҫемен Элкер. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 20–49 стр.

Эпӗ сана ҫавӑнтах пулӑсем патне пӑрахаттӑм!
Я бы тебя сразу — к рыбам!..

II сыпӑк // Ҫемен Элкер. Максим Горький. Сочиненисем. Чӑваш АССР государство издательстви, 1953. — 20–49 стр.

Страницăсем:

Чӑваш чӗлхи корпусӗ

Шырав

Шырав ĕçĕ:

Меню

Статистика