Шырав

Ксени

— Майлӑрах-и? — терӗ те Ксени сылтӑм енне куҫрӗ.
— Да? — сказала Ксения и перешла на правую сторону.

— Мажаров юлташ, наччаслӑха! — кӑшкӑрчӗ Ксени, ҫакна хӑй мӗншӗн тунине ӑнланмасӑр.
— Одну минуточку, товарищ Мажаров! — еще не соображая, зачем она это делает, крикнула Ксения.

— Мажаров юлташ, — терӗ Ксени сиввӗн.
— Товарищ Мажаров, — сухо проговорила Ксения.

Ксени юри тунӑ пек пуҫне силлесе илчӗ.
Ксения с какой-то показной удалью тряхнула головой.

— Мӗн шарламастӑн эсӗ, хӗрӗм, э? — кӑмӑлсӑррӑн ыйтрӗ Корней, Ксени патне пырса.
— Ты что же молчала, дочка, а? — подходя к Ксении, недовольно спросил Корней.

Пурте Ксени ҫине пӑхнинчен вӑл вӗсем ун инкекӗ ҫинчен халӗ пуҫласа пӗлнине ӑнланса илчӗ.
Но все смотрели на Ксению, и он понял, что они впервые узнали от него об ее несчастье.

— Ну, шухӑш-кӑмӑлсем мӗнлерех сирӗн? — ыйтрӗ Мажаров, анчах Ксени куна хӑйӗнчен ыйтнине тӳрех ӑнланса та илеймерӗ.
— Ну, а как ваше настроение? — Ксения не сразу поняла, что Мажаров обращается к ней.

«Мӗнпе ҫавӑрать-ха вӑл вӗсене? — шухӑшларӗ Ксени, тутисене ҫыртса, Мажаров ҫинчен куҫӗсене тартса.
«И чем он их взял? — покусывая губы и стараясь не смотреть на Мажарова, думала Ксения.

Анчах пиччӗшӗпе шӑллӗ татах нимӗн те ӑнланмарӗҫ пулас, ҫавӑнпа Ксени мӗншӗн каларӑм-ши вӗсене Мажаров ҫинчен тесе ӳкӗнчӗ.
Но братья, казалось, и на этот раз ничего не поняли, и Ксения пожалела, что сказала им об этом человеке.

— Мажаров вӗт ку, — терӗ Ксени, пит-куҫӗ кӑвар пек пӗҫерсе кайнине туйса илсе.
— Это ведь Мажаров, — чувствуя вдруг, как занимаются огнем ее щеки, сказала Ксения.

— Ҫынни хуть чуна уҫса памалли ҫын пулинччӗ, — терӗ Ксени, хӑйсене ытлашши ирӗккӗн тыткаланӑшӑн тата ҫынна ытлашши шаннӑшӑн пиччӗшӗпе шӑллӗне тавӑрнӑ пек.
— А главное — было бы перед кем душу раскрывать, — как бы мстя братьям за их непростительную развязность и доверчивость, сказала Ксения.

Хӗсмерӗм-и? — кӑшкӑрчӗ Ксени.
Не моргала? — крикнула Ксения.

Мажаров Корнейпе Иван мучине пӳрте ертсе кӗрсенех, Роман Ксени патне чупса пычӗ.
Едва Мажаров скрылся в доме, увлекая за собой отца и деда, как Роман сорвался с места и подскочил к Ксении.